432

Таинственное создание подплывает ближе, в отсветах заката его видно плохо. Молодая женщина инстинктивно отходит назад, слегка скрываясь за кустарником.

Ганина: «Кто это может быть? Никогда не видела, сколько здесь живу».

Морская гладь совсем рядом с пляжем внезапно раздвигается и оттуда постепенно поднимается метровой длины голова на мощном змееподобном теле. Плавное безостановочное движение продолжается. Скоро морда морской твари уже возвышается над морем на добрых три метра, медленно поворачивается из стороны в сторону, огромная пасть приоткрывается обнажая огромные белые клыки и ряды крупных белых зубов.

Ганина от страха приседает за куст, часто дышит, сидит тихо, посматривая на виднеющийся внизу пляж. За кустами только слышно тихий шум набегающих волн. Привстав, женщина осторожно раздвигает ветки куста.

Морское создание уже выползло на берег, голова всё так же высоко поднята. Ганина скрытая кустарником стоит в полу-ступоре ни жива ни мертва от страха. Так продолжается несколько минут. Затем морское чудище поворачивается к морю, и, скользя по песку как змея, возвращается в родную стихию. Ганина облегчённо опускается вниз, садится на доски настила, часто дышит, сидит, опираясь спиной на столбик перил.

Склоны обрыва темнеют, на небе появляются первые яркие звёзды. Вздохнув ещё раз, молодая женщина приходит в себя, поворачивая голову, смотрит по сторонам, ощупывает себя.

Ганина: «Да нет Гана, оно было далеко… Но страх такой… Думала что умру…»

Посидев ещё немного, молодая женщина привстаёт, так же осторожно раздвигает ветки кустарника, выглядывает наружу. На пляже уже никого, никаких разводов на воде, только кольцеобразное углубление на песке, продавленное морским чудищем. Осторожно Ганина встаёт, ещё раз смотрит на пляж – никого.

Ганина: «Поднимусь, сверху посмотрю…»

Женщина поднимается на обрыв, подходит к краю смотрит в разные стороны. Пляж пустой, только чайки и прочие морские птицы, прохаживающиеся по кромке воды.

Ганина: «Наверное уплыл… А вообще был? Или показалось?»

Стоит некоторое время в раздумьях. Снова спускается на площадку, смотрит вниз на пляж.

Ганина: «Да нет… Вон борозда глубокая в песке где оно ползло… Уплыл видимо…»

Женщина быстро поднимается по лестнице, ещё раз взглянув на море, быстро идёт назад.

Ганина почти бегом подходит к дому. Солнца уже не видно. Окна окружающих домов подсвечены неярким светом керосиновых ламп. Проходит через свою калитку, оборачивается, закрывает её на засов, потом усмехаясь, смотрит на крашеные деревянные доски.

Ганина: «Так его не задержишь… Там почти три метра над водой было, а здесь сколько?»

Женщина поднимается на крыльцо, открывает дверь, проскальзывает внутрь, быстро закрывает её на засов. В коридоре на подставке стоит керосиновая лампа, за закрытой дверью кухни слышится плеск воды. Ганина снимает обувь, обувает тапочки, стремительно проходит коридор, врывается на кухню. От неожиданности Гасин роняет стеклянную банку в раковину. Смотрит на жену, потом на банку. Двухлитровая ёмкость осталась целой.

Гасин: «Что ты так бежишь? Чуть банку не разбил… Тихо так…»

Ганина оглядывается вокруг, проходит и садится на стул, глубоко вздыхает, немного успокаивается. Гасин домывает банку, ставит её на стол неподалёку.

Гасин: «Бежала что ли? От кого? И где ты столько времени была?»

Ганина: «На берегу и была и бежала оттуда. Еле живая осталась… Никого рядом не было…»

Гасин: «Пограничный наряд ходит по берегу. Что было страшного?»

Ганина: «Да никакого наряда не было, никого… А он оттуда вылез…»

Гасин присаживается за стол рядом, внимательно смотрит на жену.

Ганина: «Ты меня не подозревай… Только на берег и назад… Сидела там на площадке еле пришла в себя. Никакого наряда…»

Гасин: «Наверное прошли до того… А кто был, чего испугалась?…»

Ганина вздохнув: «Подхожу к берегу, посмотрела ещё на море – вроде как кто-то плывёт под водой… Потом нет… Спускаюсь на площадку… Там лестница поворачивает на пляж… Ещё раз смотрю на море.. И тут оно высовывается из воды… Медленно… Какой-то змей огромный…»

Гасин: «Да откуда он там… Никогда же не было… А не показалось? Перетрудились… Устала…»

Ганина: «И начались галлюцинации… Как кино… Я такого в жизни никогда не видела… Голова наверное метр длиной и зубы…»

Женщина показывает ладонь руки.

Ганина: «Вот такие и ещё клыки… Те раза в два больше… Никогда о таком не читала…»

Гасин усмехается: «Читала… Сказочный змей… Бывает ещё двуглавым… Это он и был… Конечно огромный…»

Ганина: «Я не шучу… Небольшая волна – это он плыл, вода вокруг расступилась…»

Гасин: «И он вышел на сушу… И рёк…»

Ганина обиженно: «Да ну тебя… Я серьёзно… Галлюцинации это просто картинка такая, а тут и вода с него стекала и тень была на песке длинная… Солнце уже садилось… Всё по настоящему… Я потом поднялась наверх – нигде не видно, ещё раз спустилась на площадку… Там на песке след остался как он полз… Реально… Вылез, немного прополз и вернулся назад…»

Гасин: «Да делать ему тут у нас нечего… И правильно… Может след и раньше был?»

Ганина: «Да не было, я же смотрела с берега, с высоты…»

Гасин: «Ну ладно… Ты давай ешь… А я домою банки… Завтра займёмся консервацией…Я тут тебе положил, чтобы холодильник лишний раз не открывать».

Жещина подходит к разделочному столу, берёт тарелку с картошкой и тушёными овощами, берёт из корзины кусок хлеба, ложку из выдвижного ящика, ставит всё это на обеденный стол, присаживается сама. Мужчина продолжает мыть банки. Подумав о чём-то, Ганина принимается за еду.

Текущие хозяйственные дела закончены. Супруги сидят за столом, не торопясь пьют зеленоватый чай. Гасин поглядывает на керосиновую лампу.

Ганина: «Мне страшно… Как будем спать? Дверь я заперла… На окнах же ничего нет… Надо сделать ставни до зимы».

Гасин: «Его больше не будет… А ставни… Вполне себе идея, зимой будет теплее…»

Ганина: «Когда приехали… Я тут с одной бабкой говорила… Так вот…Такое существо здесь видели в начале войны… Раза два или три… Предвестник страшных бедствий… Потом ещё была оборона Херлона три месяца… Не совсем это сказка…»

Гасин: «Бабки обычно и рассказывают сказки…»

Ганина: «Думаешь, дурочка и просто так просидела полтора часа на холоде на досках? Никуда больше не ходила… Страх был такой, что не пошевелишься… Такая сказка…».

Гасин: «То есть предлагаешь считать это правдой?»

Ганина: «Да… И принимать меры…»

Гасин: «Ну от предвестника особенно не спасёшься… Он просто бывает здесь при каких-то обстоятельствах… И всё».

Ганина: «Значит, такие будут обстоятельства…»

Гасин: «Войны вроде не предвидится…»

Ганина: «Может порядок будут ещё круче наводить…»

Гасин: «Да нет вряд ли… А как змей выглядел? Пасть метровой длины с рядом зубов?»

Ганина: «Да, я показала какие…»

Гасин: «Это не змея… У змей другие зубы… Скорее всего ящер, древний и ужасный…»

Ганина: «Давай в энциклопедии посмотрим…»

Гасин: «Сейчас детскую принесу…»

Мужчина уходит в глубину дома. Ганина уже более спокойно оглядывается по сторонам.

Возвращается муж, приносит большую книгу. Вместе с женой они листают её, находят раздел «Безногие ящерицы», одна из картинок очень похожа на то, что видела Ганина.

Ганина: «Вот такой почти… Огромный… Смотри тут написано…»

Гасин: «Да написано – «ископаемый»… Хотя тень… Галлюцинация тени не даёт…»

Ганина: «Вот… Может сохранился где-то недалеко от экватора… Там такие дебри… И приплывает к нам иногда…»

Гасин: «Обстоятельства… То есть плывёт на смерть… Не приятно…»

Ганина: «Вот видишь… Ты слушай… Я же тебе тогда в Кузнецке сразу сказала про героев революции… Дирекции уже давно нет…»

Гасин: «Обстоятельства…. Тогда что делать? И где они будут? Херлон далеко…»

Ганина: «Я думаю просто… Нужно дальше от моря и всё…»

Гасин: «А куда? К моим? Это очень далеко от моря… И добираться тоже далеко и нужно подготовиться… А сейчас вообще такие перемещения по стране трудно себе даже и представить…»

Ганина: «Тогда к моей настоящей матери. Она тут не далеко».

Гасин: «Сотня километров по направлению к Кузнецку… Моря там конечно нет… Да ты же её почти и не знаешь…»

Ганина: «Знаю, была у неё несколько раз… С детьми… К ним она вообще хорошо относится… Других своих внуков у неё нет…»

Гасин: «Детей можно отправить… Как раз каникулы… К бабушке… А мы посмотрим на обстоятельства… Как ты говоришь… И если что…»

Ганина: «Наверное да, давай так… Режим в начале той революции был ооочень жёстким…»

Гасин: «Да… Доходило до голода… Тогда ей нужно позвонить завтра…»

Ганина: «Позвони… А потом и съездим, детей отвезём… Там и видно будет…»

Гасин: «Можно… Обязательные заготовки закрыли… Других не должно быть…»

Ганина: «Тут у нас море… Может будут от берега отселять… Не спрашивая…»

Гасин: «Могут… Пограничный контроль становится только жёстче…»

Ганина: «Ну вот так… Завтра с утра звонишь Марисане Ражетовне… Она не далеко от правления живёт… Скажут… Может и поговоришь… Сотовая связь уже не работает…..»

Гасин: «Да, краски сгущаются… Ну ладно, решили, давай допиваем и спать… Керосин тоже нужно экономить…»

Супруги молча допивают чай. Затем мужчина забирает кружки и идёт их мыть к раковине. Ганина сидит за столом, вздыхает, смотрит по сторонам, ждёт.