432

24. Все сами

Раннее утро в Кинове, лето. Ганина и Коисана хлопочут на кухне. Просторная высокая комната, массивная дубовая мебель по последней моде народного реализма. На белёном потолке лепнина по контуру. Лакированная деревянная дверь на балкон открыта. Коисана что-то мешает в кастрюле, Ганина лепит пирожки на разделочном столе. Рядом на большом овальном столе уже стоит тарелка с готовыми.

Коисана прекратила мешать, выключила горелку и роется в выдвижном ящике стола, что-то ищет.

Коисана Ганине: «Не знаешь, где открывашка для консервов, недавно была в столе, а теперь нет».

Ганина: «Может переложили куда-нибудь. Посмотри в пенале возле балкона».

Коисана отходит к балкону, открывает высоченный узкий шкаф, роется на средней полке. Ганина продолжает лепить пирожки. Коисана находит инструмент для открывания жестяных банок. Так же она вытаскивает из пенала большую банку тушёного мяса. Кладёт это всё на разделочный стол, рядом с Ганиной.

Ганина: «Решила отделаться тушёнкой?»

Коисана: «Да. А что такого? Ели, ему нравилось. У меня на него особых планов нет».

Ганина: «Ну и зря. Может с кем-нибудь познакомит. Тоже будешь как все».

Коисана: «Они мне как-то не по душе, эти вышегорцы…»

Ганина: «Вышекраинцы… Так правильно… А вообще зря… Они организованные и целеустремлённые, не размазня… Ты же видишь…»

Коисана: «Вижу, но… Привыкла к другому, дома не так…»

Ганина: «Нужен прямо полный комплект, без изъяна…»

Коисана: «Да… И что в этом плохого?… Если в человеке что-то не устраивает, то потом это будет выпирать всю жизнь…»

Ганина: «Ну пожила бы как Валина с Васином, может и ничего… Это только на люди может такие грубоватые, а дома и нормально».

Коисана: «Мама за папой как за стеной всю жизнь…»

Ганина: «Понятно… Как знаешь… Они потом и будут возглавлять страну…»

Коисана: «Кто?! Гасин что ли? Да он институт даже не закончил ещё… И кем?…»

Ганина: «Это не помеха… Если есть цель, то можно и заочно доучиться, как Васин например».

Коисана: «Пока хочу принца…»

Ганина: «Мечтательница…»

Некоторое время Коисана возится с банкой тушёнки. Приходится приложить усилия, чтобы её открыть. Ганина заканчивает лепить пирожки. Достаёт из холодильника размороженую вишню и кладёт в пирожки в качестве начинки. Коисана усмехается.

Ганина: «Что смеёшься… Не настоящая? Да? А где я тебе сейчас возьму настоящую? Только прошлогодняя и замороженная… А он сказал, что нравятся пирожки с вишней… Мама такие делала…»

Коисана: «Да я ничего… Нужно же быстрей… Можно обойтись и тушёнкой…»

Ганина: «Тоже правильно в общем…»

Ганина осматривает сделанное, считает пирожки, потом что-то прикидывает в уме, остаётся довольна.

Ганина: «И нам с тобой хватит, если что. Ну, я сейчас это в духовку, как раз прогрелась и можно позавтракать. А потом на баррикады…»

Ганина запихивает противень с пирожками в духовку. Коисана кладёт тушёнку в кастрюлю с кашей, половина банки остаётся. Остаток консервов она относит в холодильник. Затем она регулирует подачу газа и снова мешает кашу.

Ганина разливает по кружкам компот из кастрюли, которую она достала из холодильника, ставит их на стол. Рядом стоит тарелка с уже готовыми пирожками. Закончив мешать, Коисана накладывает каши в две тарелки и так же ставит их на стол. Заговорщицы садятся завтракать.

Ганина: «Давай подкрепимся пока есть время, а потом нужно бегом к открытию метро… Как раз к завтраку доедем…»

Коисана: «Давай, революция подождёт, всем нужно набраться на день сил…»

Революционерки заканчивают с кашей, переходят к компоту с пирожками.

Коисана: «А с чего ты взяла, что они и будут возглавлять страну, это же такие же студенты как и мы…»

Ганина: «Он так сказал… Всё это и это в том числе…»

Ганина делает жест рукой показывая кухню.

Ганина: «Будет ихним, вот так вот… А то, что студенты это нормально – великую и социалистическую тоже делали студенты и ничего… Получилось».

Коисана: «Получилось, но они её так делали…»

Ганина: «Зато потом, была империя, ты же знаешь… Всё галопом… А так, как сейчас можно размазывать кашу по тарелке вечно…»

Немного подумав, Коисана молча соглашается с подружкой. Девушки допивают компот в тишине.

Коисана показывая на кухню: «А это, что тоже будут отбирать?»

Ганина смеясь: «Не у всех, а у тех кто зарвался….»

Ганина снова показывая на кухню: «Они же согласны, что нужна революция… Молча… А то давно бы уже выперли отсюда… Договаривались же на декаду, а сколько мы уже здесь… Всем нужен воздух… А не эта гниль вечная…»

Коисана: «Давай собираться, пора уже ехать…»

Девчата достают из шкафа большие термосы с широким горлом, ополаскивают их. Затем, после протирки полотенцем, загружают приготовленную пищу. Ганина отходит из кухни и возвращается с двумя цветными рюкзаками.

Коисана критически их осматривая: « А выдержат? Хотели же с ними по Поландии гулять…»

Ганина: «Если по одному термосу, то выдержат, я вчера попробовала. Даже если термос воды, и то нормально…»

Коисана: «Давай ставим и пойдём… А тебе хозяев не жалко?»

Ганина: «Да ничего с ними не будет… Они же помогали… А вот кто воровал годами…»

Революционерки одевают рюкзаки и выходят из кухни. Из коридора наполовину застеклённые двери ведут ещё в несколько комнат, квартира большая. Девушки обуваются и покидают жилище имперских ответработников. Коисана выходит последней, запирает дверь на ключ.

Коисана про себя шёпотом: «Но мы же не воровали…»

Затем она догоняет подружку. Вместе они выходят из подъезда и поворачивают к метро.

Заговорщицы выходят из метро вместе с массой сочувствующих. Население Кинова стремится поддержать мятежников. Вокруг слышен смех и возгласы – «так эго», «туда ему и дорога», «упирается гад». Вместе все выходят на проспект и направляются к палаточному городку.

Уже издали видна целая площадь палаток пустынного цвета. Все вокруг воодушевлены – «это они герои», «никто не решался». Нестройная толпа направляется к палаткам, но проход перегорожен металлическим заграждением. Возле неширокого прохода стоят парни с зелёными повязками. Сочувствующие стихийно выстраиваются в очередь, в середине которой нашлось место и иногородним помощницам.

Девушки подходят к проходу в палаточный городок, не всех пускают дальше.

Ганина парню с повязкой: «Мы к Гасину Коложану, принесли завтрак».

Парень: «Из вышекраинцев что ли?»

Ганина: «Да, это они и пробивались к Офису».

Парень: «Постойте, я сейчас узнаю».

Парень отходит в сторону, его место занимает другой и показывает девушкам отойти подальше. Отошедший что-то набирает в коммуникаторе, некоторое время читает, а потом подходит к загородке.

Парни возле заграждения немного совещаются и делают проход шире.

Парень громко: «Проходите все, надо покормить героев. Гад не сдаётся, бороться придётся и дальше».

Толпа пособников проходит на территорию лагеря и расходится в разные стороны. Девушки проходят дальше, переглядываются.

Коисана: «Ну и как мы его найдём? Тут этих палаток больше сотни».

Ганина: «Наверное, нужно найти начальство и так уже найдём. Должны же они знать кто с ними».

Девушки осматриваются и видят поодаль большую палатку, вокруг которой уже толпятся горбоносые парни.

Ганина машет в их направлении рукой: «Нам, наверное, туда. Видишь там парни похожие. Мы таких в кафе видели, помнишь?»

Коисана: «Конечно. Пойдём. Они должны знать».

Девушки подходят ближе к большой палатке. Возле неё оказывается стоящая на земле на подставке большая картонная стрелка, показывающая на вход. Поверх стрелки наклеена надпись «Комитет пробуждения совести». Из палатки выходит парень, которого они видели в кафе.

Ганина: «Здоровэнки были».

Озабоченный парень: «Былы. Чэго надо?»

Ганина: «Мы ищем Гасина Коложана, мы тут были с ним вчера. Принесли ему и вам всем поесть».

Озабоченный парень: «Это гратово, пойдим со мной. Он там подлэ баррикады».

Парень поворачивает к баррикаде и быстро идёт. Девушки еле успевают за ним. Тяжёлые рюкзаки давят на плечи, приходится напрягаться.

Возле одной из палаток парень машет на вход рукой, сам проходит дальше. Запыхавшиеся заговорщицы подходят и останавливаются, переводят дух.

Коисана: «Несётся как конь, еле успели».

Ганина: «А ты как хотела, всё быстро…»

Коисана: «Конечно… А вдруг они ещё спят?».

Гасин из палатки: «Ужэ на ногах спозаранку… Сэйчас буду».

Гасин вылезает из палатки, подходит к Ганине. Они обнимаются и целуются.

Ганина глядя в глаза: «Ты как? Живой?»

Гасин: «Да хорошо, ты же видишь. Только царпыны да синяк, а так гратово».

Гасин поворачивается и поднимает край рубашки. На боку виден большой синяк и поверх него царапины. Все уже смазано йодом.

Коисана: «Рёбра целые? Может к врачу?»

Гасин: «Целыи, есть тут с намы и врач, ходь и студэнт. Дубынка прошла вскользь».

Ганина: «Бились вчера ещё?»

Гасин: «А то. Гады захотилы дорогу расчыстидь. Загналы их назад».

Коисана: «Может пора поесть. Мы с утра сварили. Ещё горячее всё».

Гасин: «Да я и выжу, что пора. Давайтэ что эсть, всэ к мэсту будэт».

Девушки снимают рюкзаки и с помощью Гасина достают термосы.

Ганина показывая рукой: «У меня пирожки, а Коисана кашу принесла, всё сегодняшнее».

Гасин: «Очэнь гратово, давайдь всэ».

Гасин целует Ганину в щёку, забирает термосы и передаёт их палатку. Потом он залезает туда сам.

Коисана хмурится: «Даже не спросил ели ли мы сами? Только семь часов утра».

Ганина улыбаясь: «Они заняты своим делом. А нам нужно приспосабливаться. А ты как хотела? Мечтательница…»

Коисана: «Ну, внимания немного…»

Ганина: «Они такие… Цель вот эта, делаю это… Так и правильно…»

Коисана: «Наверное…»

Девушки стоят возле палатки, переминаются, что делать непонятно. Рассматривают ближайшие палатки. Возле одной из них повстанцы что-то разливают в бутылки и закрывают их пробками с торчащими из них фитилями. Девушки внимательно на это смотрят. Боевик оборачивается.

Боевик недовольно: «Что не выдэлы эщи? А вы кто такыэ?»

Ганина: «Мы с Гасином. Мы тут и вчера были и на демонстрации и проулок перекрывали тоже…»

Боевик удовлетворённо: «Гратово. Но это для вас слышком тяжило будэт… Трэбуэдся сила… Будэм выкуривадь гада из бэрлогы…»

Боевики продолжают своё занятие. Девушки перешёптываются.

Коисана: «Это видимо, та жидкость которую Гасин вчера на грузовик лил. Загорелся сразу же. Бутылку можно просто на территорию бросить, там и будет гореть, подожжёт что-нибудь».

Ганина: «И машину так же можно. Если, например, БТР. Близко не подойдёшь, из-за угла кинул и хватит».

Коисана: «Ну, да, так все подходы будут перекрыты к Офису».

Революционерки продолжают стоять возле палатки. Бежевый полог поднимается и наружу вылезает ещё повстанец, меряет девушек взглядом, идёт к бутылкам, которых накопилось уже несколько десятков штук. Следом за парнем вылезает и Гасин, довольный, обнимает девушек.