Завет

– Мне и тут нормально.

– Ещё бы. «Вигиланс-95» существует лишь с одной благородной целью – дать тупым кривозубым выродкам вроде тебя шанс на лучшую жизнь. Мы – маленький злобный пёс на службе церкви. Нас бьют, ненавидят и изредка натравливают на врага, чтобы мы вцепились ему в глотку и превратили в кучу обосранных тряпок. Так что радуйтесь, что попали в разведку ОБСК. Каждая зарплата – праздник, каждый обед – роскошный банкет, а командир вам отец родной…

Сицеро поднял голову.

– Получается, я сын дебила, что ли?

– …так что будьте готовы насовать любому, на кого укажут.

– Всегда готов.

На некоторое время воцарилась тишина.

– Я слышал, нам пришлют салаг, – сказал Скарт. – Пехоте нужно несколько хороших парней…

– Заканчивай смотреть правительственные агитки по телеку, они от твоего внимания тупеют.

– Лучше бы новых калек на гражданские должности прислали – на них хотя бы смотреть смешно, – сказал Девятка. – А то старые уже поднадоесть успели.

– Твой пример показывает, что скорее грустно.

– Аминь.

– И где ты только все эти сплетни собираешь, Грязный? – спросил Виктор – Я ещё рапорт не успел подать, а тебе уже всё известно.

– В штабе, где ж ещё, – влезла Альма. – Опять к секретарше яйца подкатывал, да, сержант?

– Это уже моё дело, не ревнуй.

– Ты разбиваешь мне сердце.

– Это не наше начальство придумало, запрос пришёл от инквизиции.

– Заканчивай трепаться.

– Каждая потеря в отряде – это ошибка командира, – внезапно заявил Девятка. – Если бы наш лейтенант не лез, куда не надо…

Виктор подался вперёд.

– Лучше заткнись.

– А что, не так, что ли? Скажи ещё, что Мясник не из-за тебя погиб. Ему будет интересно это послушать.

– Мяснику уже никто ничего не скажет.

– Ага. А последним, что он услышал, был твой приказ. Такая вот жопа, Вик.

– Про Гробовщика и Святошу ты почему-то не вспомнил.

– В первую очередь я вспоминаю друзей. И потом, ты сам кончил Мясника.

– Тебя это несказанно удивит, но когда в нас стреляют, то и попасть могут. Мы все в одинаковом положении, понял? Каждый может поймать пулю бестолковкой. – Виктор постучал себя пальцем по лбу. – Вот этим самым местом. А когда раненых невозможно эвакуировать, их приходится добивать. Тебе ли не знать.

– И, тем не менее, это ты его похерил.

– Задницу с башкой местами поменяй, не тем местом думаешь.

Виктор встал.

– Куда собрался? – спросила Альма.

– Пойду прогуляюсь, рожа Девятки аппетит испортила. Кончайте жрать и шуруйте в расположение.

Он хлопнул Каина по плечу.

– Ты тоже зайди, есть разговор.

Когда Виктор ушёл, Девятка спросил у Каина:

– Знаешь откуда у Вика погоняло?

– Нет, просвети.

– Он прославился тем, что добивает раненных и собирает их жетоны. Слышно, ещё до «Дельты» его заслужил. За это его боятся и уважают.

Орк указал на Каина ложкой.

– У тебя лицо такое, будто ты его отсидел.

– Приобщился к нашим порядкам и слегка удивлён, – пояснила Альма.

– Да его этот мелкий китаец из «Лиса» задрочил до состояния полнейшей невменяемости.

Скарт перегнулся через стол.

– Всё в порядке, Джен всё-таки схватила его за яйца.

– Не заглядывайся на чужих парней, Грязный, – сказал Джен. – Всё равно тебе ничего не светит.

– Чего замерли, девочки? – спросила Альма, внимательно осмотрев взвод. – Хавайте быстрее и бегом в расположение.

* * *

Перед входом в казарму «Дельты» лежал потрёпанный разноцветный коврик с надписью «Самое гейское место в мире». Каин толкнул дверь и вошёл.

Большая часть коек и шкафчиков пустовала – «Дельта» уже давно действовала в усечённом составе. Оружие и броня валялись на полу или койках, а солдаты резались в карты или занимались на тренажёрах. Джен и Сицеро заняли скамью для жима лёжа.

Вниманием его удостоил только Скарт. Дроу лежал на койке и читал книгу. «Симпатия к Дьяволу», прочёл Каин.

– Ты же видел нашу приветственную надпись? – спросил Скарт, перевернув страницу.

Каин кивнул.

– Ну так готовься, она там не просто так…

Мимо него промчался Девятка. Следом неслась вооружившаяся шваброй Альма.

– Грязный, лови его!

Скарт лишь отмахнулся и продолжил чтение.

– Да был я в душе, старшина! – вопил Девятка.

– Тащи сюда свою жопу, получишь по ней.

Орк вылетел из казармы, едва не сорвав дверь с петель. Альма не отставала.

– Теперь вся база будет смотреть на клоунаду.

– И что это было? – спросил Каин.

– Помывка, – объяснил Скарт. – Сперва Альма загонит его в угол, а потом начнёт драить шваброй. Если будет сопротивляться, то ручку засунет ему куда поглубже и провернёт пару раз.

– Занятно… Виктор у себя?

– Занят он. Так что располагайся и приобщайся к нашему зоопарку.

Каин пододвинул стул и сел.

– Весело у вас тут, ничего не скажешь. Откат что надо.

– Ты почаще заглядывай, ещё и не такое увидишь. А если понравишься парням, то они разрешат тебе трахнуть сестрёнку Виктора.

– Если она такая же страшная, то я воздержусь. Если попаду с ней на необитаемый остров, то лучше умру девственником.

– Не знаешь, от чего отказываешься. Говорят, она порядочная потаскушка, сосёт как пылесос с термоядерным движком.

– Ты проверял, что ли?

– Обижаешь, Каин. В «Дельте» принято верить на слово, своих не обманываем.

Джен громко выдохнула и снова подняла штангу.

– Джен!

– Чего тебе, Грязный?

– Завязывай качать железо.

– Боишься продуть в армрестлинг? Ты мне ещё с прошлого раза двадцатку должен, не забыл?

Она снова выжала штангу и сказала Сицеро:

– Убирай.

Сицеро легко подхватил штангу и вернул её в пазы стойки. Габаритами он уступал разве что Девятке.

Джен встала, отбросила со лба волосы и потянулась. Тонкая майка соблазнительно обтянула грудь. Фигура у неё была что надо.

– Тебе говорили, что ты на мужика похожа? – спросил Скарт.

– Нет. А тебе?

– Ты первая.

– Хоть в чём-то я первая, уже неплохо. – Джен поймала брошенное Сицеро полотенце и вытерла пот со лба. – Гони бабки, Грязный.

– Ты же знаешь, я на мели.

– Опять всё на ставки слил? Тогда чем отдавать планируешь?

Скарт сложил средний и указательный пальцы в букву V, поднёс ко рту и просунул между ними язык. Джен засмеялась.

– Не пойдёт, сначала с долгами расплатись. А потом я, возможно, дам тебе полизать. Если рот с хлоркой прополощешь. Или можешь Сицеро очко вылизать, он против не будет.

Скарт замялся.

– А за двадцатку? – спросил Сицеро, помахав купюрой.

– С козырей зашёл, сладкий. Давай уединимся.

Джен подошла к Каину сзади и положила руки ему на плечи.

– Что-то ты напряжённый, Каин.

Сильные пальцы начали разминать его мышцы. Каин схватил её за запястье, встал и заломил руку за спину.

– А ты прыткий. Предпочитаешь сзади?

– Только если дама не против.

– Это ствол мне в зад упёрся?

– Ствол, ствол, – заверил её Скарт. – Но не тот, о котором ты подумала.

– Держи свой ствол в штанах, парень, – добавил Сицеро. – Джен у нас специалист по физике твёрдого тела.

– Твёрдого и пещеристого.

Каин наклонился к её уху.

– Уже течёшь? – шепнул он.

– Постарайся сперва.

Джен вырвалась. Каин обнял её за талию и привлёк к себе.

– Потанцуем?

– Отвали.

Джен толкнула его в грудь, но тут же улыбнулась, гордо вскинув голову на пару секунд. У вампиров этот жест имел и другое значение – демонстрацию безграничного доверия. Они никогда не показывали незащищённую шею тем, кто вызывал сомнение. Джен хватило всего лишь одного мимолётного движения, чтобы заявить серьёзности своих намерений.

– Хочу тебя, – сказал Каин.

И тут же добавил:

– В напарники.

– Вот ты козёл…

Тем временем Сицеро переключал каналы телевизора в поисках чего-нибудь интересного. На экране мелькнули кадры с очередного митинга католиков-социалистов, требующих улучшения условий труда. Они толпились на площади Героев, держа плакаты с надписями «Каждый имеет право на хлеб и на труд», «Бедный имеет право брать, что ему необходимо», «Наступающий век должен принадлежать не капиталистам, а народу» и раздавали листовки под бдительным присмотром полицейских.

Стоящая поодаль группа штрейкбрехеров устроила контрдемонстрацию и развернула свои плакаты. Кое-где мелькали флаги с изображением скрещенных стрел. Между двумя группа собралось немало растерянных колеблющихся рабочих. Они бродили туда-сюда, выслушивая аргументы обеих сторон.

Группы увеличивались в размерах, но забастовщиков по-прежнему было больше. Обстановка стала накаляться, и полиция задействовала наблюдателей.

На разных краях площади появились аморфные существа, левитирующие над землёй. Из складок морщинистой шкуры на толпу смотрело множество глаз; они постоянно меняли своё положение, возникая то тут, то там. Из-под брюха свешивались длинные щупальца. В промежутках между наблюдателями шли полицейские отряды, укомплектованные щитами и снаряжением для разгона демонстраций. Над площадью остановились фуникулёры, готовые сбросить в толпу дополнительные силы.

– А этим всё неймётся, – сказал Скарт, на мгновение отвлёкшись от книги.

– Они безобидны. Среди этих бастующих клоунов осведомителей больше, чем реальных участников.

Альма вернулась, неся швабру на плече.

– Оттопыриваетесь, засранцы?

– Заканчивайте дрочить, пора службу тащить – мама Альма на палубе!

– Вольно, сержант Райх.

Скарт раскинул руки и ноги в стороны, изображая морскую звезду, но тут же вернулся к чтению.

– Ну как? – спросил Каин.

– Сбежал, мудаки из «Гелиоса» его прикрыли. Ничего, им тоже достанется хорошая порция ссаных тряпок. Но потом. – Альма поставила швабру в угол и хрустнула пальцами. – А всё из-за тебя, Грязный.

Скарт посмотрел на неё поверх книги.

– Из-за меня?

– Неподчинение прямому приказу, сержант.

– А, это теперь так называется.

– Расположение взвода – это личная зона тактической ответственности. И убери эту говножадную ухмылку с рожи, выглядишь как идиот.

– Может, тебе ещё и мою коллекцию порнухи показать?

– Пощади, все знают, что тебя не просто так к домашнему скоту не подпускают. Лучше на своё одеяло посмотри – на него можно сесть и забеременеть.

– Поверь, тебе не грозит.

В глубине казармы приоткрылась дверь. Из проёма выглянул Виктор.

– Наконец-то явился, – сказал он, увидев Каина. – Давай сюда.

[1] Инри Эн-Касира – местный аналог Иисуса Христа.

[2] Чёрная церковь (также известна как церковь святой Марии) – лютеранская церковь в юго-восточной Трансильвании. Крупнейшее готическое зданием Румынии.

[3] Йоханнес Хонтерус – трансильванский учёный и теолог немецкого происхождения. Известен работами в области картографии Трансильвании и инициацией протестантской Реформации среди немецких общин.