Вот и свела нас судьба (хотят ли русские войны)…

* * *

Отчего-то профессора консерватории расщедрились и отвели нам по четыре номера на каждый концерт. А как бы нашего, конечно, больше моего, авторства было уже по восемь номеров. Народа на субботний концерт явилось много, но пока без высоких особ. Всё же уже прошла одна неделя октября. Многие и домой вернулись. Кстати, тётя Арина заранее пригласила и Нелидовых. Всё же родня, и на приём нас позвали. Помимо Марии, старшие взяли на концерт и сына Аркадия. Так-то, и у других аристократов виднелись дети.

Как ещё зимой, сначала тётя Арина, и третьим по ходу концерта, исполнила записанную ей самой народную песню. Само собой, музыкантами являлись ученики консерватории. Чуть позже на сцену вышла Александра и задорно исполнила «Облака». Кстати, её номер сопроводили весьма милым танцем две ученицы-балерины в лёгких белоснежных накидках. Конечно, они изобразили облака или что ни есть белокоылые лошадки. Всем точно понравилось. Мне достался «Letter to my mother», которую мы неплохо исполнили на двух фортепиано вместе с Анной Николаевной Есиповой, конечно, ещё и в сопровождении небольшого оркестра. Оказалось, что пианистка недавно вернулась из гастролей в Вену и Париж. Что же, вовремя и удачно. Ну и мне немалую радость доставила. Среди произведений, исполненных ею за границей, имелись как бы и мои. Конечно, они были приняты очень тепло. Сам того не ожидая, хотя, тайно желая, я тоже постепенно становился мировой знаменитостью.

Тут и тётя Арина отметилась очень сильно. Она исполнила пока никому неизвестные «Осенние деньки» и сорвала заслуженные овации. И я словно вспомнил давно забытое!

— Уже зима близка, и нету ни листка на деревце.
И всё же я молчу, и всё же я хочу надеяться.
Сады пусты опять, уже теперь терять им нечего.
Хоть, грустная пора, я жду тебя с утра до вечера.
Осенние деньки, осенние деньки…
На пристани речной прощальные гудки.
Осенние деньки, осенние деньки…
В беде вы так длинны, а в счастье коротки.

И княгиню Елизавету Андреевну тоже вызывали на «бис». Она душевно спела «Пообещайте мне любовь», а потом уже «Шербурские зонтики». Последнюю, конечно, на французском:

— Depuis quelques jours je vis dans le silence
Des quatres murs de mon amour.
Depuis ton départ l'ombre de ton absence
Me poursuit chaque nuit et me fuit chaque jour.
(Уже несколько дней я живу в безмолвии
Четырёх стен своей любви.
С тех пор как ты уехала каждую ночь меня
Преследует тень твоего отсутствия, и убегает от меня днём.)
(Уезжаешь, милый, вспоминай меня,
Пролетят столетья, вроде птичьих стай,
Пролетят столетья, вспоминай меня,
Где бы ни был ты, я тебя жду.)

Ну, да, публике всё французское очень даже нравилось. Ясно же, успех. Правда, чисто русский текст я ещё никому не показывал. Может, сам спою? Но, скорее всего, его исполнит Александра. Как только подучит, так сразу. А потом текст отдам уже княгине.

Да, профессоры верно надеялись и песни удачно подобрали. Дальше концерт продолжили как бы мои «Песенка кавалергарда» и нежданно «Хотят ли русские войны». Их исполнили уже ученики консерватории, и очень достойно. Последняя песня была исполнена даже хором. И получилось сильно грозно!

— Не только за свою страну
Солдаты гибли в ту войну,
А чтобы люди всей земли
Спокойно ночью спать могли.
Спросите тех, кто воевал,
На Альме насмерть кто стоял!
Мы этой памяти верны.
Хотят ли русские, хотят ли русские,
Хотят ли русские войны?

Конечно, и другие номера были очень хорошими и заслужили немалых оваций. И именно такой являлась песня «Улетай на крыльях ветра», которую наконец-то и очень трогательно исполнила опять же Елизавета Андреевна. Да, вот этого я не ожидал! Решились важные особы! Эта песня и завершила концерт, и очень достойно. Тут блестящий танец показали Екатерина Вазем и другие балерины, уже молоденькие, из Театрального училища. С некоторыми из них весной я как раз работал над этим танцем. На этот раз его поставили, ещё в училище, конечно, два Ивановича — Лев и Мариус. Очень красивая и трогательная танцевальная сцена получилась. Многие такого успеха не ожидали. Конечно, княгиню и всех артистов и музыкантов, да и обоих маэстро тоже, ожидаемо вызвали на «бис». Ещё и Александра Порфирьевича, без сомнения, одного из могучих русских композиторов. Я, конечно, и так знал, что у моего старшего товарища блестящее творение. Теперь и «Князя Игоря» все будут ждать с нетерпеньем. Замечательная же опера! Лишь бы успел дописать! Придётся попросить помочь Модеста Петровича!

По уже устоявшейся привычке мы все трое на банкет после концерта не остались. На этот раз нас никто и не приглашал, да мы и не стремились. Я и сам мал, да мне надо было оберегать покой и честь своих близких людей, особенно Александры. Она для них тоже немало значила. Уж в отношении моих красавиц были возможны разные нехорошие действия как со стороны высоких особ, так и прочих кавалергардов и аристократической золотой молодёжи. Я уже знал, что на банкетах тон задавали именно они. Что делать, развлекались, и никто им указывать не мог. Нам в разные скандалы влипать не хотелось. Я бы никого в обиду не дал, но ведь пока никто меня всерьёз не воспринимал, да и не хотелось раскрываться. Уж нужные умения у меня теперь имелись.

Кстати, домой нас проводил Иван Фёдорович Тутолмин, и до самого нашего дома. И Арина Васильевна отнеслась к этому вполне благосклонно. Вышло даже романтично! Похоже, что у них что-то и намечалось. Ну, это её дело. Я в любом случае приму выбор тёти.