Вот и свела нас судьба (хотят ли русские войны)…

* * *

И вот в середине октября, через неделю после концертов, тётя Арина решилась на более полную проверку. Конечно, после занятий в гимназии и по моей просьбе, она вместе с Лукианом Осиповичем и парой его помощников взяла с собой и меня. К счастью, в ателье размещалась и вся главная контора Доме Моды «Татьяна», и полный бухгалтерский учёт вёлся именно здесь. Так что, пока никуда ходить не требовалось. Имелось ещё пять небольших швейных мастерских, которые выполняли отдельные задания.

К счастью, тёте Арине с бригадой поверенных удачно удалось проверить как остаток всех имевшихся в ателье материалов, так и выполнявшиеся заказы. Ещё и движение денег в кассе и перевод их в банки и обратно. С большой неохотой приказчики дали им многие учётные книги. Конечно, я тоже полез в них. И все этому удивились, но промолчали. Наверное, решили, что, мол, пусть дитё потешится. Некоторые служащие откровенно над нами ухмылялись. Мы и на самом деле ничего им не могли поделать. Все они были наняты именно Юсуповыми. Их люди, им и наказывать. А пока будет вести переписка с главными хозяевами, так всё и будет скрыто. Видимо, на это и был расчёт приказчиков.

Но, к их несчастью, я тоже действительно почти всё понимал. Это тётя Арина пока не очень разбирались в бухгалтерском учёте, а вот у меня нужные знания, и неплохие, имелись. Кто-то там в другой жизни точно был жертвой ЕГЭ, но только не я. Похоже, пришлось почитать и изучить всякого на самые разные темы. Век всё-таки информационный, и многое находилось даже в открытом доступе! И Лукиан Осипович с помощниками в этих делах собаку съели.

К вечеру стало понятно, что с сентября примерно половина пошива, может, и больше, точно не отражалась в учёте. К счастью, нам предоставили все учётные книги с самого открытия. И надо было что-то делать. Юсуповы находились далеко, да нам, скорее всего, на их поддержку нечего и было рассчитывать. Не могли приказчики пуститься в такие сильные нарушения без их ведома! Жаль, но мы, похоже, попали в довольно неприятное положение. Хотя, в самом начале положение у нас было ещё хуже. Оставалось только терпеть и самим искать возможности открытия своих швейных мастерских. Но вот уже от предоставления далее кому-либо как бы своих открытий я начисто зарёкся. На жизнь у нас уже хватает, имя себе мы сделали. Разве что песенки петь остаётся и готовиться к открытию разных производств у себя в имениях.

Время было уже сильно позднее. Наша проверка всё никак не могла закончиться. Хотя, такие вещи быстро не делаются. Тётя Арина с Лукианом Осиповичем и помощниками опять отлучились на проверку на складах наличия очередных материалов и готовой продукции. А я вот остался в бухгалтерии главной конторы один и всё рассматривал ещё одну учётную книгу, и тоже довольно толстую, и делал из него выписки. Кстати, на интересные сведения нарвался. Мне попался перечень договоров, и даже с указанием сумм заказов. Один из главных приказчиков, и именно тот, что когда-то в самом начале именно вместе с княгиней Татьяной обсуждал наши дела, с ненавистью глядел на меня. Он сильно волновался и, похоже, решил поставить меня на место. Уж и в комнате больше никого не было. Наверное, и сильно спешил куда-то? Хотя бы домой. Тем более, ему невольно пришлось остаться в внеурочное время. Только лишь привычка повиноваться хозяевам заставила его терпеть наше присутствие. Хоть и младшие, но хозяева. А тут малец один остался, и пока точно можно было сорвать злость на нём.

— Ты, малец, ещё долго тут будешь возиться? Всё равно ведь ничего не понимаешь. Давай-ка лучше сворачивайся и отправляйся на баиньки. И тётю свою забери. Пора уже. А уж с Лукьяном мы потом по-свойски поговорим. Надоели уже! Нечего тут наше время отнимать. Нам работать надо, а не с вами возиться!

И он так нагло приблизился ко мне и почти навис надо мной. Похоже, точно, пока никого нет, решил напугать меня. Потом, если что, ведь никаких видоков не имеется. Всё равно ничего не может сделать. Куда ему против взрослого мужчины?

Тут я, долго не думая, лишь слегка поднявшись, сразу же резко пробил приказчику правым кулаком прямо в печень. Все свои силы вложил, без остатка. Приказчик никак не ожидал этого. И, на самом деле, малец ведь. А я в другой жизни не раз «языков» брал, а многих врагов и на тот свет отправил. Нет, даже не издалека расстреливал, а вот так прямо сходу штыком от АКМ закалывал. Или просто забивал руками. Ударил в нужное место, и нет врага! Тело осталось, а вот душа в рай улетела. Ну и пусть, что я не прежний взрослый. Но за весну, лето и прошлый месяц уже прилично подтянулся. И удар у меня получился точно сильный. Правда, у приказчика душа пока осталась. Но он тут же резко согнулся и свалился всем телом на стол. И я тут же слегка ткнул его в висок, уже отключая надолго. Пусть немного полежит. Так-то, ничего ему не будет. Правда, тяжело мне пришлось, усаживая его на притащенное кресло. Да ещё трудно было и расстегивать брюки, кстати, как раз и нового фасона, с прямыми и строгими стрелками. И строгий пиджак тоже из одного костюма. И нижнее бельё нового фасона. Ничего, что он один из приближённых княгини Татьяны. Сам ведь нужное время выбрал.

Пока я по-быстрому просматривал учётную книгу и делал из него нужные выписки, мужчина безбожно продрых. Договора и суммы надо было записать. Но вдруг он резко очнулся.

— Э, что со мной? Ничего не помню. Малец, что случилось?

Я сразу же встал рядом с ним…

— Э, уважаемый, Вам отчего-то плохо стало. Мало того, Вы достали нож и решили отрезать себе причинное место.

Приказчик резко кинул взгляд вниз и, увидев там, на коленях, и на самом деле зажатый в правой руке нож, да ещё и расстёгнутые штаны, попытался дёрнуться и убрать руку, но не получилось. И рука не особо слушалась, да и мой резкий удар по плечу заставил её безвольно повиснуть. Нож даже слегка воткнулся в бедро. Похоже, от боли приказчик даже сильно побледнел.

— Колдовство! — выдохнул он. — Моя рука меня не слушается.

— Э, любезный, Вы просто решили опасно дёрнуться. Нельзя же так размахивать ножом и пугать маленького мальчика. Я вообще боюсь ножиков. Зато у меня, знаете, револьвер есть. Сам Николай Борисович подарил. И разрешение имеется. В уезде выдали. Хотите, покажу? Знаете, летом в имении я даже стрелять научился.

Нет, конечно, револьвера у меня с собой не было. Оставил я его в Берёзовой горке нашему управляющему Михаилу Петровичу Игнатьеву. Ему всё же по окрестностям приходится таскаться, а с револьвером в самый раз. А здесь я мог обходиться и ножницами. Даже и ножи для резки бумаги имелись. Бухгалтерия же. Вот первые же ножницы, оказавшиеся в моей руке, вдруг полетели в сторону деревянного манекена, скромно стоявшего в дальнем углу комнаты и воткнулись ему прямо в голову. А потом там же очутился и ножик для резки бумаг. Тоже острым оказался.

— Надо же, я ещё и ножиками могу кидаться!

Мой возглас заставил приказчика сильно побледнеть. Похоже, до него дошёл весь ужас его положения. Наверняка должен был слышать и о господине Скальковском, и о стрельбе по крестьянам. Может, просто не придал сначала значения? Вот и кто там его знает, что у дурного мальца в голове! Хотя, что-то больше показанного делать я не собирался. Напугал, и хватит. Пусть знает.

— Э, княже Борис, простите! Я ничего такого не хотел. Просто домой надо было. Э, жена и дети ждут.

— Ну, вот что, любезный, будете Вы резать свои чресла или нет, не моё дело. Просто прямо сейчас расскажите, кто Вас попросил заниматься укрывательством. Тогда точно себя резать и меня пугать не будете. Ну, кто? Татьяна Александровна? Или Николай Борисович? Или сами надумали? Скажите, и спокойно домой пойдёте.

— Э, княже Борис, точно отпустите?

— Ну, любезный, это Вы у мальца спрашиваете? Не находите это странным? Вы просто расскажите, а потом со спокойной совестью будете работать дальше. Но уже, если и укрывать, то только не от меня. Чтобы знали, я и в бухгалтерии неплохо разбираюсь. Знаете, у нас в гимназии очень хорошие учителя.