Тагильские гномы

Глава пятая «НИЖНЕТУЛЬСКАЯ «КОНТУЗИЯ» ДЕМИДОВА»

— «ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО»! НАШ ПОЕЗД ПРИБЫВАЕТ НА СПЕЦИАЛЬНУЮ СТАНЦИЮ НИЖНЕГО ГОРОДА ТУЛЫ С ВЫХОДОМ НА ПРОХОДНУЮ ОРУЖЕЙНОГО ЗАВОДА. НАДЕЮСЬ, ПОЕЗДКА В РЕТРОВАГОНЕ НЕ УТОМИЛА ВАС В ПУТИ И НЕ ИСПОРТИЛА ВАШЕГО, ВЕЧНО ЦВЕТУЩЕГО, НАСТРОЕНИЯ, — раздался механический голос машиниста из встроенных динамиков вагона, и поезд стал резко замедлять ход.

— Уже прибывает? — вздрогнув от неожиданности, спросил у «гнома-невидимки» встревоженный Акинфий, рыская повсюду глазами в поисках говорящего.

— Это машинист поезда. Он находится не здесь, а в «голове» этой гигантской «змеи» и тебя не слышит, — разъяснила растерянному гостю королева, будто ему не шестьдесят семь лет, а всего пять и, взяв его за ручку, как маленького, повела к выходу.

Поезд остановился в аккурат напротив кованых позолоченных ворот оружейного завода, на которых была изображена вулканическая «пушка-царевна».

Перед воротами, на перроне, стояли: как всегда сосредоточенный, Верн; директор завода (Демидов определил его по характерным признакам: лысине и надутому животу); симпатичная гномиха, торжественно держащая в руках вместо «хлеба с солью», сладкий тульский пряник; и двое вооружённых солдат в униформе, с послушно сидящими возле них дрессированными служебными ящерицами в намордниках и на поводках.

При виде выходящей из вагона королевы, встречающие почтенно склонили головы, а ящерицы довольно завиляли хвостиками.

— Добро пожаловать к нам, гости дорогие! — приветливо произнесла молодая гномиха и, вытянув перед собой пряник, широко улыбнулась.

— ЗдорОво, трудяги! Как вы тут поживаете? — обратилась к заводчанам королева и, чуть-чуть откусив от большого круглого, напоминающего каравай, пряника, жуясь, представила присутствующим важного гостя:

— Знакомьтесь! Владелец Уральских наземных заводов и причина нашей головной боли на протяжении долгих лет, Акинфий Никитич Демидов.

Встречающие дружно перевели взгляды с королевы на гостя и, сдержанно, кивнули головами.

— А это, — указала Демидову рукой на пузатого гнома, Эя, — ваш подземный коллега герр Пейфель. Он хоть и немец, но очень талантливый гном. Мы нашли его под Парижем. Он пытался там отлить какую-то громадную монументальную херню с французскими гномами-инженерами.

— Не «херню», а километровую металлическую башню, макушка которой должна была высовываться из земли в самом центре Парижа, — робко заступился за своё творение Пейфель, боясь поднять на королеву глаза.

— Какая разница, как называлась херня, которой ты «страдал» под французской землёй? — раздражённо фыркнула королева. — Главное, что сейчас ты занимаешься по-настоящему важным и нужным делом. Согласись, создавать оружие, способное разрушить тысячи башен, гораздо интереснее для любого мальчишки, нежели строить всю жизнь свою одну-единственную «ПЕЙФЕЛЕВУ» башню.

Пузатый гном, не смея возражать, покорно склонил голову перед королевой ещё ниже.

— Гутэн таг, — по-немецки поприветствовал директора оружейного завода Демидов и, в знак уважения, снял с головы треуголку.

— Можешь говорить с ним по-русски, — упростила предстоящий процесс общения королева, видя, как Демидов судорожно пытается отыскать в памяти подходящие, для поддержания диалога, немецкие слова. — Он так давно работает у нас, что совсем не помнит родного языка. Всё, что в нём осталось германского, так это только его имя.

Акинфий с облегчением выдохнул и, приобняв за плечи пузатого немца, радостно произнёс:

— Для меня большая честь познакомиться с амбициозным и нестандартно мыслящим производственником, стремящимся создать нечто масштабное и уму непостижимое. Гениям всегда жилось нелегко. Во все времена окружающие их современники считали талантливые идеи одарённых людей полным бредом и были убеждены, что они тратят свою жизнь не рационально. И лишь будущие поколения, «доросшие» до нужного уровня восприятия, могли по достоинству оценить их труд. Поэтому, вы не обижайтесь на её королевское Высочество за нелестные отзывы о вашей высоченной башне. Терпите. Гениям дана жизнь не для того, чтобы их носили на руках современники, а для того, чтобы их воспевали потомки. «Купаться» в лучах славы будете в следующей жизни, а пока, засучив рукава, делайте своё дело, никогда не опускайте руки и никого не слушайте.

Директор завода «таял» от лестных слов Демидова, как кусочек сливочного масла в тарелке с горячей кашей и, «мурлыча», ласково прижимался к коллеге, словно кот к валерьяновому божеству.

— Эй, голубкИ! Может, хватит уже ворковать и обниматься? — решила королева разорвать тесные производственные узы сцепившихся между собой двух родственных душ, полностью потерявших к ней интерес. — И куда смотрит наша «полиция нравов», запрещающая подземным гномам сближаться с наземными людьми? — «брызгая» ядовитой ревностью и сарказмом, прошипела Эя, повернув голову к Тильду.

— Герр Пейфель. Нашего гостя интересуют тульские пушки, а не французские башни. Так что, можете снять со своих ушей «лапшу», которую он вам только что «навесил» про вашу гениальность, и, вспомнив о своих прямых обязанностях, сопроводить нас на испытательный полигон, — грубо нарушил льстивую идиллию, царящую вокруг двух зрелых мужчин, седой гном, выполняя (завуалированную под намёк) волю своей королевы.

— Да-да. Пройдёмте в демонстрационный зал, — спустившись с небес под землю, спохватился директор оружейного завода и, отпряв от Демидова, как от огня, гостеприимно указал рукой на позолоченные ворота.

«Делегация», во главе с королевой, проследовала за пузатым немцем на территорию завода и минут через пятнадцать неторопливой ходьбы очутилась в закрытом, герметичном, укреплённом по периметру бронированными стенами, зале. Хотя, назвать «залом» огромное помещение, с построенной внутри каменной крепостью, язык не поворачивался. Это было скорее похоже на громадный павильон киностудии, в котором снимали историческую батальную эпопею, только декорации были не бутафорскими, а настоящими.

— Это квартал среднестатистического, сильно укреплённого, древнего города, — начал объяснять суть готовящихся испытаний Пейфель, подведя почётного гостя к высокой крепостной стене. — Мы умышленно воссоздали строения той эпохи, так как в те времена архитекторы отдавали предпочтение прочности, а не комфорту. Вы можете попробовать, собственноручно, разрушить любую часть этих конструкций. Какую захотите. Я дам вам для этого мощную кувалду, если пожелаете. А во-о-он там, — кивнул головой в противоположную от крепости сторону, директор завода. — Возле смотровой площадки, мы установили самую слабую вулканическую пушку из тех, что мы производим на нашем предприятии. Вы выберете цель, а артиллерист Верна её при вас уничтожит.

— Я и без кувалды вижу, насколько прочны эти стены, — похлопывая по каменной кладке ладошкой, констатировал очевидные вещи, Демидов, поражаясь качеством строений. — Зачем нам тратить время и силы на глупые попытки свернуть каменные горы? Давайте доверим эту грязную работу доблестным бойцам Верна. Да и мне уже не терпится поскорее взглянуть на это пушечное чудо.

— Ну, что ж, тогда пройдёмте на смотровую площадку и, присоединившись к скучающей там со своей свитой, королеве, понаблюдаем за «обстрелом» со стороны, — со свойственной иностранным персонам галантностью, с едва заметным акцентом, деловито предложил лысый немец, откровенно побаиваясь вспышки очередного приступа ревности у её Величества по причине их долгого отсутствия.

— Пройдёмте, — не раздумывая, принял приглашение коллеги Демидов и, азартно потирая ладошки, размашистыми шагами пошёл вслед за шустро «семенящим» перед ним Пейфелем.

Поднявшись на смотровую площадку, Акинфий скромно присел с краю «партера» на кресло первого ряда и, всматриваясь в отдалённые уголки крепостной усадьбы, погрузился в волнительные ожидания начала «представления».

— Двигайся ближе! Чего там ютишься, как дальний родственник? — подозвала стеснительного гостя, королева, похлопывая по свободному креслу возле себя.

Акинфий, не «ломаясь», расположился по соседству с Эей и, молча, продолжил осматривать «театр» будущих военных действий.

Смотровая площадка находилась значительно выше крепости, и все её строения были видны, как на ладони. Особенно привлекла внимание Демидова трёхэтажная мельница с вращающимися по кругу парусиновыми лопастями. Она, словно мишень в тире, вызывающе махала ему своими белоснежными «платочками», призывая бабахнуть именно по ней.

— Ну, что, истребитель каменных «джунглей»? Какую «пальму» «спилим» первой? — спросила Акинфия, королева и, прищурившись одним глазом, стала глядеть в подзорную трубу на осаждаемую крепость, словно фельдмаршал.

— Мне нравится мельница в центре жилого квартала, — высказал своё мнение Демидов и тут же его обосновал. — Если палить в это монументальное сооружение из обычных пушек тяжёлыми ядрами, то нужно не меньше сотни выстрелов, чтобы разрушить её до основания.

— Чудесно! — одобрила выбор гостя королева, не отрываясь от подзорной трубы. — По ней мы и нанесём свой ЕДИНСТВЕННЫЙ сокрушительный удар. Верн, тебе понятна цель?

— Так точно, Ваше Величество! — выкрикнул Верн и, подбежав к артиллеристу, приказал целиться в мельницу.

Артиллерист, энергично вращая колёсики странного механизма, сосредоточенно смотрел на прибор, выставляя на нём нужные параметры.

Чтобы с пользой скоротать время, требуемое для точного прицеливания, королева отложила в сторону подзорную трубу и, как бы, между прочим, сообщила Акинфию:

— Тильд утверждает, что именно мельница вдохновила учёных изобретателей на создание «винтолёта», а вовсе не стрекоза, как принято было считать ранее.

— ВИНТОЛЁТ? — переспросил Демидов, повторив незнакомое слово, как заклинание. — Это что, парящая на ветру мельница?

— Это летающая по воздуху термостойкая винтокрылая машина, благодаря которой наши мастера могут добывать самую энергоёмкую раскалённую лаву со дна кратера вулкана, не опасаясь сгореть на работе в прямом смысле этого слова, — уточнила королева с умным выражением лица.

— Летающая по воздуху машина, — ехидно усмехнувшись, повторил за королевой Акинфий, представив, как стоявшая в центре крепостной композиции каменная трёхэтажная мельница взмывает вверх и начинает порхать над крепостью, как бабочка. — Не сочтите за наглость, но могу ли я вас просить прокатить меня ещё и на винтолёте?

— Просить можешь. А вот прокатиться — нет. Рождённый ползать — летать не может, — в грубой форме отказала Демидову королева и издевательски помахала кистями рук, прижав их к груди, будто это лапки насекомого. — И хватит уже меня держать за дуру. Даже слепому видно, что ты ищешь любые предлоги, чтобы растянуть время «экскурсии» и оставаться здесь, как можно дольше. Но со мной этот номер не пройдёт. Смотришь пушку и валишь домой. Либо Верн из своей пушки «валит» тебя, а затем и твои заводы вместе с рабочими.

— Жаль, конечно, что нет возможности испытать на себе это волшебное чувство полёта и подняться в небеса на железной «птице». Но с другой стороны, коли у гномов есть подземные поезда и подводные лодки, то почему у вас не может быть и летающих по воздуху машин? — логично рассудил, Демидов и, вспомнив пословицу «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь», не стал больше настаивать на дополнительных развлечениях, а поудобнее усевшись в кресле, ограничился заранее оговоренной культурной программой.