Тамавамнетута

— … Епанный в рыло и жопу! Товарищ майор… Как?! — Охренел адъютант, перечитывая текст.

— Бегом к шифровальщику!! — Заорал, Ельнин, не меньше Василия желающий узнать подробности. — Выполнять!

***

Мля! Хреновые у меня традиции, очухиваться раненым, а надо мной усатые мужики склоняются, нет бы медсестричка в коротеньком халатике.

— Жив курилка? — С участием в голосе спросил одноглазый сосед по койке.

— …

— Чего дёргаешься? Не понимаю… Говорить не можешь? А меня слышишь?! — Прибавив в конце громкости, допытывался он.

О! Догадливый попался. Ещё бы объяснил всё. Ну, хотя бы где я и что со мной.

По обстановке, вроде не больница, но и не казематы ГБ, что радует. Больше похоже на классную комнату школы или училища.

— Мы в госпитале, недалеко от Вязьмы. — Показывая направление, он махнул рукой и замер.

Я приподнялся на локтях, сел и едва успел поймать потерявшего сознание усача. А самого в пот прошибло от слабости, как бы и мне тут не грохнуться. Хорошо мы здесь не одни и кто-то позвал медсестру.

— Сестричка! Нина!

Прибежавшая тётка расцепила нас и подхватив усатого, чуть ли не борцовским приёмом, уложила его на соседнюю кровать. И так у неё это ловко получилось, что я восхитился. Вроде бросок через бедро, но так нежно. Просто чумовая баба.

Повернувшись ко мне эта синеглазая мадам настороженно присмотрелась. — Очухался? Пить хочешь?

На мой осторожный кивок, она вышла за дверь и пошла к ведру с водой.

В это время застонал сосед. — Ох‐ё. Мать честная. Опять сомлел?

— Ты бы поменьше скакал, недели с операции не прошло. — Подал голос ещё один больной… тоже на голову. Ээ, да они тут все такие. Получается… и я?

Приехали. Вся башка в бинтах. Швы, и тут швы, очень много швов. Походу с меня сняли скальп, а потом вернули на место. Ладно, кости черепа вроде бы целы и то хорошо. Найти бы тех дятлов, что обстреляли садящийся невооружённый самолёт и настучать им по мордасам.

Медсестра принесла кружку воды и помогла мне, придержав за плечи.

За дни, что провёл в сорок первом, видел много глаз полных горя, отчаяния и усталости, но у этой женщины было что-то другое, отличающее её от остальных.

С жадностью выхлебав всю жидкость, изобразил движение ручки по бумаге.

Спасибо. Что у вас случилось?

Листок и химический карандаш она взяла здесь же на подоконнике. Место для писем?

— Отдыхай, после обхода доктор подойдёт, осмотрит тебя.

Проигнорировала. Конечно, раскрывать свои тайны какому-то мальчику да ещё в присутствии других больных и я бы не стал, но могла бы и написать.

— Нельзя, доктор запретил вставать. — Накинулся коршуном молодой парень, с марлевой плямбой на месте уха, когда я пошёл к подоконнику.

Вставать действительно было рановато, качало и усилилась головная боль. Но, лежать и плевать в потолок не по мне, нужно чем-то себя занять, а раз моих вещей в здании нет, займусь налаживанием контактов и поиском новых шмоток.

Сунулся с листком к самому говорливому.

Меня зовут Коля. У медсестры что-то случилось, хочу ей чем-нибудь помочь. Расскажи, если знаешь.

После небольшого развода на слабо, мне шёпотом было поведано о пропаже лекарств. Пока никого не трогали, ожидали приезда следователя, а Ниночка, в вину которой никто не верил, дежурила, когда пропали лекарства и теперь её могут забрать под арест.

Пф-ф-ф! Всего-то? Тайны мадридского двора. Делов на две минуты.

Позови Нину.

На зов одноухого явилась подозреваемая в краже Ниночка.

Ампулы в подвале, в помещении с большой бочкой посередине. Спрятаны в ящике на стене. Мужчина, который их взял, сейчас таскает дрова на улице.

Это надо было видеть. Таких метаморфоз с лицом, не у каждой актрисы увидишь. Тут и неверие с надеждой, и счастье с разочарованием.

— Какой мужчина? Где? — Спросила срывающимся от волнения голосом.

Я бы написал, но уж чересчур сильно она потрясла меня за плечи. Привет обморок.

***

— Егор? Салют.

Военюрист второго ранга Шапочка, взяв телефонную трубку и услышав голос своего друга Родиона Осипова, сильно обрадовался. Текучка и суматоха военных будней, уже накладывали на него свой отпечаток, погружая в состояние робота, механически выполняющего положенные обязанности.

— Егор, ты у себя? Мне надо с тобой переговорить по одному важному делу, — Тараторил Родион. — у меня тут странности со следствием. Поможешь?

— Здание архива горисполкома знаешь? Я сейчас туда выдвигаюсь. Приезжай, расскажешь о своих странностях. Посидим, у меня бутылочка есть по случаю.

— Всё, жди. Скоро буду.

Не совсем скоро, но через три часа, они встретились на входе в церковь, где был расположен архив.

Пока, эту часть города бомбёжки обходили стороной, потому решили пройтись по парку ведущему к реке.