Тамавамнетута

Глава 25

Не получив от хитрожопого очкарика определённого ответа вернулся обратно и, не раздеваясь, прямо в сапогах разлёгся на широком диване.

Значит до послезавтра можно отдыхать? Хм-м, тут надо посидеть и хорошенько продумать культурную программу так, чтобы никаких мыслей не возникало об осточертевших проверках. Повернул голову к сидевшему за письменным столом капитану, заполняющему журнал с ежедневным отчётом о моей работе. Нет, с ним проконсультироваться не получится, после того, как увидел плачевный результат его парикмахерского мастерства, сгоряча выдал, что больше с ним не разговариваю. А может прямо сейчас пойти, пока не стемнело? Плюнуть на все планирования, положиться на судьбу и шурануть, куда глаза глядят.

Поднялся и, пошарив по карманам старой одёжки, нашёл таки монетку. Орёл, или решка?

Когда начал надевать верхнюю одежду, Фокин соизволил спросить, куда это я собираюсь.

— Да прогуляться захотелось. Лаврентий Палыч приказал отдыхать, а наше дело подчиняться. Ведь так, Алексей Владимирович?

Называется прогулялся. Поняв, что ограничиваться в своей прогулке окрестностями Лубянки я не собираюсь, Фокин позвонил оперативному дежурному и приказал готовить две машины с охраной на выезд.

— Ты обалдел? Какие две машины? Я погулять хочу. Просто пройтись по московским улицам, посмотреть как обычные люди живут, может с кем-то познакомиться и поговорить.

В общем, опять посрались. Отменять выезд капитан не стал, договорились, что доедем до какого-нибудь парка, там оставим машины и прогуляемся пешком.

Мне было в принципе без разницы, куда именно ехать, поэтому положился на мнение одного из сопровождающих, который предложил поехать в Сокольники, где он давеча познакомился с симпатичной барышней на какой-то лекции по истории.

Однако образованные у меня охранники.

***

— Да он прямо над нами!

— … ну нельзя. Не положено… Николай, нет!

На выходе из парка, высокий и атлетично сложенный лейтенант артиллерии, с идущими под ручку двумя молодыми девушками, увидал ругающихся между собой людей в форме НКВД. Подойдя ближе он увидел, как молодой юноша стоявший в окружении восьми, более рослых, старших званием и возрастом, военных, чуть ли не кричит на них, показывая на вечернее небо, покрытое низкой густой облачностью.

— Смотри, Людочка, какой важный гусёк. Сам маленький, щупленький, а его слушают словно министра. — Сказала Валя, плотнее прижимаясь грудью к крепкому лейтенантскому локтю.

Прикрывая варежками лица, девушки дружно рассмеялись, чем привлекли к себе внимание энкавэдэшников.

— Проходите товарищи, не задерживайтесь. — Властным голосом произнёс повернувшийся к ним капитан.

Со смущённым видом девушки потянули своего кавалера прочь, но тот вдруг встал, как вкопанный.

— Марк, ты чего? Пойдём давай. — Валентина удивлённо посмотрела на замершего жениха.

— Коля?! — Вскрикнул лейтенант, неверящий собственным глазам. — Коля! Уцы! Помнишь меня?!

Капитан Фокин, вздёрнувший в изумлении бровь, увидел, как его подопечный подвергся необычному нападению. Бесцеремонно растолкав сотрудников охраны, здоровенный артиллерист облапил Кувшинова, приподнял и попытался задавить его в своих медвежьих объятиях. — Коля, живой!

— Отставить! Лейтенант, немедленно отойдите! — Увидев, что лицо Николая начало багроветь, Фокин не выдержал и схватил Марка за кисти рук, чтобы отцепить этого ненормального.

— Ху-у-ух. — Шумно выдохнул юноша, после нескольких быстрых вздохов. — Шалдин, разве можно так? Чуть не задушил ведь.

Успокоившийся Фокин, помог Николаю привести себя в порядок, оддёрнув сбившийся на нём полушубок, после чего приказал лейтенанту предъявить документы и представиться.

Тот, с готовностью, протянул удостоверение личности и справку из госпиталя. — Лейтенант Марк Шалдин, командир взвода 37-миллиметровых автоматических зенитных орудий. Нахожусь в отпуске после ранения. — Он повернулся к своим спутницам, стоявшим в сторонке. — Товарищи, я только сегодня выписался из госпиталя. Вот, с невестой решили прогуляться по Москве. Они с подружкой здесь работают медсёстрами. — Шалдин показал на вход в Сокольнический парк.

Алексей уже хотел было задержать лейтенанта, для полного выяснения, но Николай, услышав о должности своего знакомого, возбудился и продолжил настаивать на своей безумной идее.

— Вот, спросите у зенитчика, он вам расскажет, что возможно, а что нет.

Все присутствующие, и энкавэдэшники, и девушки, перевели взгляды на артиллериста.

— …?

Коля махнул рукой, привлекая внимание Шалдина. — Смотри. Допустим, над нами кружит фашистский самолёт. Мы можем сделать заградительный залп целой батареей? При условии, что мы знаем направление и точную высоту полёта. А?

— Вообще-то, так всё и происходит. — Пробормотал лейтенант, удивлённый таким вопросом. — А к чему ты спрашиваешь?

Коля взял капитана Фокина за отворот шинели. — Всё! Алексей Владимирович, хватит спорить, пошли на батарею.

В пятистах метрах от них, на месте летней танцплощадки, торчали направленные в небо зачехлённые стволы четырёх 85-миллиметровых зениток. Именно сюда повёл их Кувшинов, по пути раздавая указания спутникам.

— Товарищ капитан, растолкуйте командиру ситуацию. — Кувшинов показал на подошедший патруль, занимавшийся охраной периметра.

Лейтенант и его спутницы стали свидетелями того, как капитан НКВД, предъявив удостоверение и какую-то бумагу, буквально построил личный состав батареи по стойке смирно. А ведь Марк хорошо знал этих зенитчиков, когда его перевели в палату выздоравливающих, он часто приходил сюда во время прогулок с Валентиной. "Что же он мог такого показать Сергею, чтобы тот согласился начать стрельбу без объявления воздушной тревоги и минуя непосредственное начальство." — Подумал Марк, наблюдая, как бойцы споро расчехляют орудия.

— Шалдин, иди сюда, помогать будешь! — Выдохнув морозное облачко пара, позвал Коля. — Ты давай крути, а я буду говорить, куда надо направить ствол. И остальные пушки надо также установить. Договорились?

Командир батареи, старший лейтенант Сергей Волошов, поинтересовался у Марка на какую высоту выставлять "трубки", и Шалдин, в это время крутивший штурвал горизонтальной наводки, вопросительно глянул на Кувшинова.

— Пять тысяч четыреста тридцать два метра. Хотя, нет… ставьте пять шестьсот — он поднимается.

Брови кадровых военных поползли вверх. Как! Не видно же ничего. Нет никаких данных от ВНОС и с ближайших аэродромов никто не звонил. Чудеса, да и только.

— Крути. Ещё… Ещё. Стоп! Теперь вверх по чуть-чуть. Стоп!…Назад капельку. Вот. Огонь!

— Бу-бу-ух!

Увидев траекторию пристрелочного выстрела и какое нужно брать упреждение, юноша удовлетворённо кивнул сам себе и принялся командовать остальными наводчиками.

Наступила тишина. Все замерли в ожидании.

— Коля поднял руку вверх. — Насчёт три. Раз… Два… Три. Огонь!

— Бу-бу-ух! Бу-бу-ух!… Бу-бу-ух! — Практически одновременно отгромыхали четыре громких выстрела.

Подносчики снарядов кинулись к орудиям на перезарядку, а остальные, ковыряясь в заложенных ушах, высматривали в тёмных небесах, куда же они стреляли.

Где-то высоко в облаках, сквозь их тяжёлую хмарь, вспыхнула тусклая искорка и, тут же угасая, полетела вниз.

— Звезда упала — можно загадывать желание. — Пошутила Валентина, притоптывая по скрипящему снегу ножками обутыми в белые валенки.

— Всё! Долетался голубь сизокрылый, в трёх километрах от нас упал. Со второго выстрела прямое попадание. — Сообщил довольный Николай через пару минут. Попросив у командира зенитчиков карту, он отметил место падения обломков. Затем, стянув ушанку, выдохнул. — Ху-у-у, жарко чего-то.

Заметив девичьи взгляды, обращённые на его бугристую макушку, он извиняюще развёл руками и показал на капитана. — Это всё вот он виноват, хреновенький из него парикмахер.

***

Утром, когда капитан Фокин позвонил и доложил Берии об очередном сбитом Николаем самолёте-разведчике, тот тяжело вздохнул. "Вроде и ругать не за что — хорошее дело сделал, а всё равно какой-то осадочек чувствуется." — Подумал он, услышав подробности.

— Где он сейчас?

— Спит. Ночевал в квартире покойного Геллера. Оказалось, что когда майор занимался его документами, он прописал к себе Кувшинова. Там были небольшие проблемы с управдомом. Квартира была опечатана участковым, но каким-то образом, управдом сумел оформить в неё своих родственников из области. Николай нашёл у него тайник с деньгами и золотыми украшениями. Вызвали наряд и оформили за мошенничество и растрату.

— Бурная у вас ночь выдалась. — По голосу наркома было не понятно — то ли он посочувствовал, то ли позавидовал.

— Товарищ народный комиссар, тут вот ещё что. Во-первых, у Николая увеличился радиус обнаружения. Насколько именно неизвестно, но немецкий самолёт летел на высоте пять тысяч шестьсот метров. А во-вторых, нашёлся один лейтенант, зенитчик. Мы его как раз у той батареи встретили. Я так понял, что он знает Кувшинова с июня сорок первого. Очень много про него рассказывал.

— Ты его задержал, или хотя бы данные записал?

В динамике телефона послышалось приглушённое хмыканье.

— А он тоже здесь, вместе с двумя медсёстричками из госпиталя, где он лечился. Одна из них его невеста, а вторая похоже влюбилась в нашего героя. До утра на кухне вдвоём ворковали.

— Понятно… Ну, что же. Заслужил, пусть отдыхает. Завтра, к одиннадцати привезёшь его ко мне. А этих… хм-м, гостей, всех на карандаш. С девушек возьми подписки о неразглашении, а лейтенанта вези к нам в управление. Надо бы про их встречи поподробнее узнать. И помягче там с ними. Хорошо бы его на эту девчонку привязать. Николай, парень молодой, горячий и, если он с ней любовь закрутит, у нас появится дополнительный крючок на него.

Берия немного помолчал, а затем продолжил, давая Фокину еще одно поручение. — Ты пошли кого‐нибудь в нашу столовую к Назарычеву, пусть возьмёт для них спецнабор. Я распоряжусь.

***

Проснулся с внутренним ощущением, что я, наконец-то, дома. Словно вернулся из очередной "горячей" командировки и на кухне хозяйничает Вика, гоняя от сладкого нашу маленькую проказницу Машутку. Сейчас позавтракаем и пойдём на задний двор кататься с горки и лепить снеговиков…

Вошедший в спальню капитан Фокин спугнул это прекрасное чувство, посетившее меня впервые за долгое, очень долгое время.

— Подъём старший сержант! Там Терещенко такую вкуснятину приготовил — пальчики оближешь.

— Ой, а почему ты плачешь? — Высунулась из-за его спины любопытная мордашка Людмилы.

Рыкнув, запустил в них тяжёлой перьевой подушкой, выгоняя обоих за дверь. Скинул трусы и перебрался с перины в чугунную ванну, где окатил себя из лейки холодной водой. Бр-р-р. Добавил немного горячей и хорошенько, до красноты, растёр себя мочалкой. "Надо бы мыла хорошего найти." — Добавил себе в памятки.

Вытирался тем же самым льняным полотенцем, что и в прошлое посещение. Повезло этим хмырям, что они не успели загадить мою квартиру. Отсидкой в лагерях не отделались бы. Под кроватью нашёл чьи-то кожаные тапки без задников, оделся, поправил перевернувшуюся звезду на левой стороне груди, дающую +100 к харизме. Справа — потёр лысинку Владимира Ильича (ещё +50) и натянул сбрую плечевой кобуры с Маузером дающим + 200 к силе и поднимающим репутацию с фракцией НКВД до уровня превознесение. Вчера он мне очень пригодился в беседе с лживым управдомом. Когда этот говна кусок увидел чей на нём автограф, он чуть ли не начал гадить кирпичиками. Хм-м. Тоже мне, вомбат сталинского режима.