Курсом зюйд

4

Момент дипломатической атаки настал, когда слово дали Чарльзу Уитворту.

— Я не стану долго говорить, — произнёс он, предварив эти слова протокольными славословиями в адрес датского короля. — Любой мир куда лучше войны, а значит, нам с вами предстоит выработать документ, способный гарантировать его. Давайте же приступим к сему богоугодному делу. Моё предложение — начать обсуждение немедля. Хватит слов, перейдём к делу.

— У меня встречное предложение, — переговорщики даже слегка вздрогнули, когда в зале раздался громкий, но совершенно спокойный женский голос. — Прежде, чем начнётся обсуждение статей будущего договора, предлагаю вспомнить, благодаря кому это собрание оказалось возможным…в столь сжатые сроки и в такой конфигурации.

— Мадам, — лицо английского посланника, тоже обрамлённое локонами модного парика, отразило лёгкую досаду: не прокатило. — Ради Бога, простите мою бестактность. В своём стремлении к скорейшему заключению взаимовыгодного мира я проявил неоправданную поспешность. Конечно же, никому не стоит забывать, что сия конференция стала возможна лишь благодаря невиданным успехам русского оружия.

— Я рада, что вы признаёте этот факт, и принимаю ваши извинения, господин посланник, — тон госпожи посланницы оставался всё так же спокоен, хотя она отметила, как нервно, даже испуганно дёрнулось лицо короля Фредерика. — Если высокие договаривающиеся стороны действительно собираются заключить взаимовыгодный мир, то в нынешней обстановке надлежит учитывать мнение всех участников сего процесса, без изъятия.

Европейские политики были неприятно удивлены. За последний век они привыкли к тому, что представители России если и участвуют в каких-то международных собраниях, то в качестве статистов. Россия ничего не решала в европейских делах. Всего десяток лет назад чудаковатый царь этого захолустья ездил по Европе и учился всему, чему только мог. Политики Европы на полном серьёзе обсуждали, какие выгоды получат их страны, когда — не «если», а именно «когда» — шведы подомнут под себя эту бездонную кладовую ресурсов. И даже немного жалели Петра: даровитый молодой человек, пропадёт ни за грош…

А сейчас все присутствующие услышали голос новой России — той, что резко и непредсказуемо изменила ход европейской политики, сломав все конструкции, построенные на неодолимой силе шведов. Да и дамочку царь Пётр на переговоры прислал непростую. Эта особа не станет по-женски деликатно отмалчиваться в ответ на политические оплеухи, вроде той, что попытался отвесить ей англичанин, а размахнётся и даст сдачи… Что ж, Полтавская баталия показала всей Европе, что продолжать игнорировать Россию так же, как привыкли — за последние сто лет — при всём желании уже не получится.

Куда повернёт штыки армия, победившая доселе непобедимого Карла?.. Был шанс, что удастся поставить русских под контроль по примеру того, как Франция фактически контролировала шведскую армию, и заставить их воевать там и тогда, где это будет выгодно той же Дании или Саксонии… или кому-то иному. Но надежды на то, что царь Пётр, подобно «брату Каролусу», будет только шпагой размахивать и не станет претендовать на лавры вершителя судеб континента, явно не оправдывались. Ученик попался слишком уж способный. Того гляди, учителей превзойдёт… А самое неприятное — что теперь придётся потесниться. Россия не просто выбила с шахматной доски шведскую фигуру, заняв её место. Россия претендовала на достойное место в «европейском концерте»: мол, мы не фигуры, а игроки. И тут либо следовало принимать какие-то срочные меры для предотвращения этого нежелательного события, либо…мириться с новым положением дел.

Пожалуй, для первого заседания конференции этот вывод стал основным. И даже умиротворяющие заверения посла Долгорукого никого не успокоили. Опытный дипломат просто сгладил острые углы, оставленные скандальной дамой, но дезавуировать её слова не стал. Плохой признак: это означало, что дама выражала официальную позицию своего государя.