Балтийский рейд

Глава 8. Бой под Нарвой.

Четыре конные сотни под командованием поручика Василия шли в Эстляндское герцогство налегке. Путь от Ладоги до Ревеля посуху был весьма не близкий. Предстояло пройти более шести сотен вёрст в малонаселённой и лесной местности, преодолевая при этом на пути десятки рек, речушек, озёр и болот.

Сначала нужно было двигаться южнее Невы по русскому Копорью, затем через ижорскую возвышенность в направлении реки Нарва, и всё время старинным путём–трактом. Переправившись через эту полноводную реку, необходимо было следовать по прибрежной равнине вдоль Вотского залива Балтики до озера Кахала, и уже от него забирать к юго-западу до озера Ярлепа. Именно от этого озера Степной сотне Азата следовало скрытно переправиться через реки Кейла, Атла и уходить о «дву конь» на Матсалуский залив в западной Эстляндии. Дозорному же эскадрону Василия следовало прикрыть их отход, помочь скрыть след и увести возможную погоню за собой в Псковские земли.

И нужно было учитывать то, что конные сотни идут по недружественной земле. А здесь ведь, если только замедлил ход, то тут же окажешься в окружении врага. Ну а коли наберёшь большую скорость, чем нужно, и вымотаешь при этом коней, опять же не оторвёшься от неизбежной погони.

Сменные лошади были только у степной сотни. Да на каждую из пятёрок дозорного эскадрона приходилось по одной, идущей со вьюками.

От окраины русских земель за Копорьем по Ижорской возвышенности, населённой балтско-финскими племенами, шли сторожко, постоянно рассылая передовые и боковые дозоры охранения. Степная же сотня шла далеко впереди, в отрыве от всех главных сил, где-то вёрст за двадцать, рассыпавшись на отдельные десятки и прочёсывая местность. Её главной задачей была разведка пути и перехват вестников к датчанам. Перед землями Датской Эстляндии сделали большой привал, чтобы дать отдых людям и лошадям. Впереди была самая трудная часть рейда.

Через реку Нарву переправлялись вплавь, держась от лошадей справа, чтобы течением ненароком не затянуло под гребущие конские ноги. Река тут хотя и глубокая, была шириной всего около полутора стрелищ (200-300 м). Переправа через такие водные преграды для лошадей и людей была делом привычным, и уже много раз отработанным как в походах, так и на тренировках.

Гарнизон из Нарвской крепости стоял на стенах и с тревогой смотрел на русский конный отряд. Наконец, видно, подгадав самый удобный момент, когда в воде были все основные силы русских, комендант Хаген Ларсен отдал приказ, и из распахнутых крепостных ворот вылетела сотня кавалеристов в блестящих на солнце доспехах. За ними, чтобы поддержать возможный успех своей конницы, выбегало ещё около пары сотен пехотинцев с длинными пиками наперевес.

За исключением крепостной полусотни и гарнизона Ракверри-Табапеа (Голова быка – рус.), это были в основном все сухопутные силы Эстляндии к востоку от Ревеля, и сейчас датский комендант очень ими рисковал. Но уж больно ему хотелось славы и признания. Да и эти глупые русские, уж очень нагло и самоуверенно они себя вели на его земле, оставив у места переправы всего-то около пары десятков конницы–заслона.

Сотня тяжёлой конницы, спеша втоптать врага в землю, резко оторвалась от прикрытия крепостных стен и своей пехоты. Хаген со своим знаменосцем выскочили вперёд всех. За короля! И в этот самый момент им в правый фланг ударили стрелы из затаившейся в ближайшей роще степной полусотни. Ринат, сын Азата, верно рассчитал момент, и затаившаяся полусотня с диким визгом и свистом вылетела именно тогда, когда датчане только что проскочили её, и с расстояния ста метров были идеально открыты со спины и с правого бока. Два десятка из русского заслона у берега подняли свои самострелы и тоже дали залп в упор, буквально выкашивая переднюю линию кавалерии. Хаген, пробитый насквозь, выронил копьё и свесился из седла. Красное с белым крестом знамя упало на примятую траву луга вместе со своим знаменосцем. В рядах наступающей кавалерии творился хаос и смятение. Было нужно поскорее уйти от реки под защиту своих пеших копейщиков и дальнобойных крепостных арбалетов.

– Alt tilbage! Hurtigere til fæstningen! De første ti! Vi tager banneret og kommandanten med os! (Все назад! Быстрее к крепости! Первый десяток! Знамя и коменданта забираем с собой! – Дат.), – отдал приказ командир сотни датских конных латников.

Даны были хорошими и отважными воинами, и первый десяток, все как один, бросились к павшему коменданту и королевскому знамени.

Но время было упущено, и на берег с пронзительным свистом уже выскакивали переправившиеся русские сотни. И, казалось, отовсюду роем, находя незащищённые бронёй места, летят степные стрелы. А тут ещё и три самострела реечно-редукторного взвода с возможностью перезарядки верхом ударили в упор по отважному десятку.

Побросав всё, в панике развернувшись, остатки сотни ринулись к воротам крепости, сминая на своём пути своих же пеших копейщиков. В начавшимся беспорядке не было уже того, кто сможет собрать волю в кулак и встать, сжав зубы, на пути врага. Сотник латников лежал рядом с комендантом, и над ними уже проносились, разворачиваясь, переправившиеся первые русские сотни.

От полного избиения датчан спасли их «инвалиды и старики», как обычно называли они сами этих воинов из крепостной охранной полусотни. Ударили со стен заблаговременно взведённые скорпионы и тяжёлые арбалеты. И разом развернулись русские, уходя из-под удара тяжёлых стрел и болтов.

Итог боя был неутешительным. Около пяти десятков латников и более сотни пехоты потеряли под стенами Нарвы датчане. В отдалённом сосновом бору русичи схоронили двух своих павших воинов.

Без потерь не обошлось, но и путь на запад был для русских сейчас полностью открытым. Теперь гарнизон, пока к нему не придёт подкрепление морем, уже точно не вылезет за крепостные стены. Ну а звено рыскающих в окрестности степных конных, попадающихвремя от времени как бы «случайно» им на глаза – тут им только в помощь, чтобы спокойней было за стенами сидеть.

– Дня через три нагоните, Рашид, как только попугаете этих в сласть,–отдал приказ полусотник Ринат, –Не увлекайся слишком, береги себя, а то мне сестрёнка Фая, как тогда в детстве, все волосы за тебя повыдергает. Как я плешивым то перед своей будущей невестой покажусь? Смотри у меня!–и воины, улыбаясь, обнялись на прощание.

Впереди был рывок к столице герцогства, городу крепости и порту Ревелю. Как бы сотни теперь уже не спешили, а всё же весть по морю от Нарвы их всё равно гарантированно обгонит. А в том, что она будет, можно было даже не сомневаться. Оставалось только идти вперёд настолько быстро, насколько вообще это было возможно, не отвлекаясь и не вступая в сражения или в короткие сшибки.

Эсты, коренное население, обложенное данью новых хозяев и постоянно ими притесняемое, любви к датской короне не испытывало. Не раз уже поднимались они на борьбу, пытаясь скинуть с себя ярмо захватчиков. Но силы были не равными. Эсты, чудь, чухонцы, как называли их новгородцы в средние века, были разделены на племена, а те, в свою очередь, дробились и дальше по родовому признаку.

Используя имеющиеся противоречия и раздробленность местного населения, датчане, проводили старую, как мир, политику «разделяй и властвуй». Большая часть знати эстов, видя силу захватчиков, приняла их сторону, дабы хоть так сохранить свою власть. Тогда, когда более девяносто процентов местного населения исповедовали язычество, они за прошедшие два десятка лет власти датских королей в большинстве своём уже приняли христианство его западного толка.

Главными проводниками колонизации Прибалтики были немецкие наёмники, в основном выходцы из Вестфалии. Именно они составляли основное военное ядро и в землях герцогства, будучи хорошо обученными и вооружёнными бойцами. А в качестве вспомогательных сил вместе с ними выступали легковооружённые отряды лояльных Дании эстских племенных вождей.

В рейдовом эскадроне прекрасно понимали настроение местного населения. Никто даже и не думал, чтобы нарушить их традиции, верования, лишить их имущества или нанести ещё какую-нибудь обиду. За всё платилось сполна русскими серебром и бралось только по обоюдному согласию после честного торга. От того-то перед русскими всегда был указан и открыт наилучший путь, а их кони, да и сами всадники были сыты и боеспособны. Впереди, в трёх днях пути начинались земли подконтрольные Ревельскому гарнизону, и нужно уже было быть настороже.