Балтийский рейд

Эрик огляделся вокруг и отдал команду: «Всем судам собраться к флагману! Быть готовым к атаке! Подать общий сигнал!»

Через минуту над заливом раздался утробный рык флагманского сигнального рога: «Все ко мне! Готовность к атаке!»

Пять ушкуйных ладей неслись серыми тенями на всех вёслах, прижимаясь как можно ближе к южному берегу. Мористее, где-то в районе острова Котлин, раздавался рёв сигнальных труб. И уже удалось удачно разминуться с парой дозорных датских ладей спешащих на зов своего флагмана.

– Давай, ребята, наддай посильней, пока они там с плотами воюют, –крикнул Щукарь, оскалив в усмешке зубы, –Ещё немного! Ещё!

Вдруг прямо по носу показался из дождливой хмари бок другого сторожевого судна датчан, как видно, оставленного специально, чтобы стеречь, не отходя далеко, южный берег, и из него в сторону русских раздался повелительный окрик.

– Без остановки, бей!

И в сторожевую ладью с тридцати метров метнули свои копья пять специально отставленных от вёсел бойцов. Разрядили разом самострелы Андреевские стрелки. Пять ладей без остановки пронеслось мимо сторожей и каждая из них «отработала» по врагу. С её же палубы раздавались сейчас громкие крики и стоны. Борт развернуло под волну, и её тут же начало захлёстывать водой. Но датчане были опытными мореходами, и под резкими командирскими криками она, только что потерявшая ход, начала медленно разворачиваться по ветру. А с её палубы раздался тревожный и резкий звук рога.

– Ну, всё, через пятнадцать-двадцать минут тут будет тесно, –понял атаман, –Всё равно уже обнаружены, и отдал команду, –«Парус поднять! Быть готовым к бою!»

Минут через тридцать хода, уже заходя за Котлин, наперерез им из ночной мглы вдруг выскочили ещё две быстрых дозорных ладьи с их острыми носами и стремительными обводами корпуса. Датчане сразу же опознали в ушкуях своих врагов и начали сближаться на расстояние копейного броска.

Щёлк! Щёлк! Щёлк! Ударили самострелы Андреевцев, и несколько особо любопытных «поймали» по арбалетному болту.

Самострелы с перезарядкой рычагом типа «козьей ножки» были мощным и дальнобойным оружием. Но пробить борта ладей они всё равно не могли, и к замыкающему ушкую наперерез бросились сразу оба датчанина. А от них самих во все стороны залива неслись резкие звуки призыва.

«Тревога! Тревога! Враг!»– ревели датские сигнальные рога.

– Огонь по кормчим!–взревел Щукарь.

И все самострелы ударили туда, где на корме судна работал рулевым веслом в прикрытии щитов самый опытный и умелый мореход из команды.

Вот передняя дозорная рыскнула влево и ушла с прямого курса на русский ушкуй. Видно, самострельные болты сделали своё дело, пробив-таки прочные щиты. Но вторая ладья по-прежнему упорно сближался с ушкуем и кормчего, прикрытого какими-то кормовыми надстройками, выцелить было попросту невозможно.

Игорь с Фролом, приписанные Молчаном из Андреевской Судовой рати на кормовой ушкуй, отложили свои самострелы и подтянули к себе особые сумы, выданные им самим Сотником на тот самый крайний случай. И вот этот самый случай теперь наступил. С приближающейся ладьи данов уже слышались азартные крики и ругательства. Их команда явно готовилась сцепиться и пойти на абордаж. В окружении всего своего флота, в отличии от русских, они это вполне могли себе позволить.

Сосуды с так называемым греческим огнём были изготовлены и испытаны в Андреевскомсовсем недавно. В состав горючей смеси входили льняное масло, сера, доставленная откуда-то с большим трудом Путятой, растолчённый древесный уголь, канифоль и скипидар (перегон живицы хвойных деревьев, получаемый в поместье на смолокурнях). Горючая смесь полыхала с огромной температурой, и потушить ее, потом было крайне сложно. А попытки залить пожар водой приводили только к ещё более сильному её горению.

До данов оставалось уже не более 15 метров, и скандинавы начали метать копья с топорами, чтобы прижать к бортам русскую команду и затем забросить на их борта свои абордажные крюки.

Игорь с Фролом зажгли на глиняных кувшинах специальные фитили и, резко выпрямившись, метнули их в набегавшую на них ладью.

– Горят, смотри, как вспыхнули, Игорёх! –заорал радостно рыжий Фрол и обернулся к товарищу.

На скамье, неловко привалясь на весло, лежал лицом к небу его боевой товарищ и друг, а в его широко открытых голубых глазах застыла какая-то неземная отрешённость и печаль.

– Игорёк, Игорюня, Игорё-ёхаа! –тряс друга за плечи Фрол, никак не желающий принять то, что его уже с ним здесь нет, и уже никогда больше не будет.

– Ну как же так-то!–и, вырвав из груди лежащего друга копьё, он с криком ярости метнул его в мечущихся на соседней палубе врагов.

Ладьи, надув попутным ветром паруса стремительно неслись на запад. Скорее увести за собой погоню! А за их спинами слышались заполошные крики, и полыхал ярким светом пожар.

– Время!–махнул рукой Сотник, и четыре огромных когга в окружении трёх дозорных ладей вышли с одного из полноводных рукавов Невы в Вотский залив. Теперь уже всё решало только самое настоящее везение.

Смогли ли оттянуть за собой все силы «Щукари»? Не встретится ли по пути какая-нибудь шальная датская ладья, известив о прорыве русских весь свой флот? Ветер был попутный, а ночная мгла с моросящим дождём надёжно укрывала скользящие к северо-западу суда.

Ходу, теперь только ходу!