Царская охота

Глава 7

Андрей Иванович Ушаков протер усталые глаза, шутка ли почитай двадцать часов уже на ногах, и разложил три признания рядком, перечитал и покачал головой.

— Не сходится что-то. То ли стар я стал, и что-то упускаю, хватку теряю, то ли тут что-то другое, — пробормотал он, снова читая первое признание от лорда Рондо. — Нет, не сходится. Мишка! — в комнату заглянул высокий гвардеец из выделенного государем полка, которого Ушаков сразу заприметил и забрал к себе в денщики. — Леди Рондо ко мне доставь, я сам хочу дознание провести. — Денщик, выполняющий также роль адъютанта и даже иной раз секретаря кивнул и скрылся за дверью.

Ушаков протер лицо. Поспать бы, только вот некогда, дел невпроворот, а людей не хватает. Катастрофически не хватает, хоть плачь. До того дошло, что они с Радищевым друг у друга начали людишек сманивать. Стыдобище какое. Но государь прав, неоткуда их достать. Самим нужно воспитывать, а как воспитывать, ежели присесть иной раз некогда. Приглашать иноземцев? В его Ушакова вотчину, которую он с нуля поднимает? Только подумав о такой перспективе Андрей Иванович едва за сердце не схватился, так оно кольнуло нехорошо. Ну уж нет, только через его труп, какой-нибудь иноземец зайдет в святая святых Тайной канцелярии. Слава Богу дороги начали строить на совесть, можно пока туда-сюда людей перебрасывать и довольно быстро. Это, ежели Сибири не касаться. Но в нее родимую тоже надо как-то попадать, иначе развалится Империя, которую и так как коршуны пытаются со всех сторон по кускам растащить. А государь, хоть и клыки отрастил, да кровь начала Романовская играть, молод еще, шибко молод, а опереться только вот на таких старых пердунов как он Ушаков может. И их задача — во что бы то ни стало дожить до того момента, когда Петр крепко на ноги встанет, когда его собственная свора таких же волчат подрастет, как вон Петька Шереметьев. Вроде бы бабник и балагур, а как глянет иной раз, так мурашки сразу по спине пробегают, сразу становится понятно, с кем он с самого детства игрался, да нахватался привычек странных. Один Петр из Романовых остался, кто фамилию свою правильно по батюшки передать сможет наследникам. Ежели с ним что случится, что тогда? Какой-нибудь Петер-Ульбрихт трон займет и будет свои иноземные порядки пытаться навязывать? Так что надо терпеть. Терпеть и работать в поте лица. Ниче, в гробу потом отоспятся.

Перо выпало из пальцев, и Ушаков встрепенулся, надо же, задремал все-таки. Нужно поспать, никому лучше не станет, если удар от усталости получит. Сам же только что думал, старый дурень, что нельзя пока помирать, не на кого службу оставить. В дверь постучали. Ушаков крикнул, чтобы входили, и увидел Дмитрия Кузина. Мальчик ему нравился. Из народа, но он обладал цепким умом, абсолютной преданностью к Петру и полным отсутствием совести. И Андрей Иванович ценил его за все эти качества. Более того, он именно Митьку видел в перспективе на своем месте, вот только обучить его нужно всему успеть. Митька молча подошел к столу и протянул Ушаков бумаги, которые тот развернув начал читать. Прочитав, поднял взгляд на своего ученика и усмехнулся.

— Долго уговаривать пришлось? — Митька пожал плечами.

— Не очень. Думаю, что, ежели с государем принцессы не было, то дольше бы ломался. А так, даже сам последние пункты предложил внести.

— А ты почему не с ним? — Ушаков слегка нахмурился.

— В Синоде государь, — Митька вздохнул. — Без меня пошел, сказал, что его-то там с трудом терпят, а вопросы нужно важные решить как можно скорее.

— Не люблю долгополых, — поморщился Ушаков. — Все норовят своей блудливой моралью уши загадить, а сами потом в Пост Великий гуся в карася крещут и жрут в три горла. Мало воистину святых людей среди попов, ой как мало. Как думаешь, справится?

— Должен, — Митька осторожно примостился на стуле. — У него разговор-то с попами один — не хочешь слушать, вникать в то, что говорю, вон там стоит корабль, собирайся, поедешь в Америки туземцев в православие крестить. Вот только разрешение бы сначала на свадьбу получил, а там пущай как хочет, так с попами и разбирается.

— Так правда, что сегодня ночью в окошко к невесте лазил? — Ушаков лукаво усмехнулся.

— Правда, чуть комнату не выстудил. Пришлось несколько раз заходить, пока не вернулся, окошко прикрывать.

— Ну, это хорошо, дело молодое. Авось, Бог даст, наследника скоро дождемся, — они переглянулись и синхронно перекрестились.

В дверь снова стукнули, и заглянул Мишка.

— Леди Рондо здесь, сейчас на дознание, али пущай ждет?

— Давай сюда, — Ушаков махнул рукой и повернулся к Митьке с задумчивым видом. — Вот что, Дима, посиди-ка ты со мной, послушай, может я пропущу что-нибудь, все-таки возраст, да и не спал долго, — Митька в который раз кивнул, и отодвинулся в тень вместе со стулом, а Ушаков в этот момент поднялся и широко улыбаясь распахнул объятья, словно хотел обнять вошедшую, нервно оглядывающуюся по сторонам, женщину. — Леди Джейн, ну что ж ты, голубушка, проходи, присаживайся. Тебе удобно? — она скованно кивнула, садясь на жесткий стул, а в этом кабинете, который уже оброс такими легендами, что заходить сюда было страшно, других не было. — Точно удобно? Ты говори, не стесняйся, голубушка, а то разговор нам долгий предстоит, нам же важно, чтобы ты не устала, ведь так?