Ротмистр Гордеев-2
- Автор: Дмитрий Дашко
- Жанр: Альтернативная история / Попаданцы / Самиздат, сетевая литература
Читать книгу "Ротмистр Гордеев-2"
Глава 11
На фронте оперативное затишье. Обе стороны накачивают себя резервами. Из России по Транссибу тянутся эшелоны с пополнением, боеприпасами и вооружением. Из Японии по морю идут транспортные суда под прикрытием боевых кораблей, высаживая в захваченном ещё в конце мая Дальнем (Дайрене) новенькие, вооружённые до зубов дивизии.
Идут позиционные артиллерийские дуэли, прощупывания друг друга на разных участках фронта, но в целом, относительно спокойно.
Увы, несмотря на кажущуюся тишь да гладь, у командира разведывательно-диверсионного эскадрона штабс-ротмистра Николая Михайловича Гордеева спокойной жизни не предвидится. Все дни заняты боевой учёбой с прибывшим молодым пополнением.
Я теперь комэск, к моей полусотне добавилась ещё сотня «молодых» — не по возрасту, среди пополнения достаточно и возрастных мужиков и казаков, но так я зову бойцов пополнения в шутку.
Всего у меня под рукой три взвода, не считая ещё четырёх офицеров, пятерых вестовых, двух поваров и трубача.
Насчёт последнего… Трубач оказался, ох, как не прост. С виду, невзрачный худощавый хохол лет 25-ти с малоросскими вислыми усами Микола Нечипоренко не производил никакого особого впечатления — но и амулет в его присутствии колол грудь, и зрение моё, навострившееся на всяческую нечистую силу с помощью выпитой крови японского демона, показывало, что передо мной необычный мужик. Вот только разобраться в хитросплетении его ауры без посторонней помощи никак.
— Нечипорук!
— Я, вашбродь! — Микола тянется во фрунт и ест глазами начальство, то есть меня.
Ни дать ни взять отличник боевой и политической подготовки.
— Трубишь ты знатно, музыкально и громко…
— Рад стараться, вашбродь!
— А ведь ты из нечистой? Обзовись перед командиром, кто ты есть, — внимательно смотрю на трубача, ожидая реакции.
Не каждый признается, что он — не такой как все.
— Блуд, вашбродь, — скромно тупит глазки Микола.
Трахаль-террорист, что ли? Я про таких даже не слышал, хотя, конечно, многие из нечистой силы имеют повышенный сексуальный аппетит. Взять к примеру моего ординарца-домового… Но это отдельный разговор.
— Это как, Микола? Разъясни командиру.
— С дороги людей сбиваю. Заставляю блуждать. Не токмо в незнакомом месте, но и там, где чоловику усё знаемо. Да хоть на собственном дворе.
— И меня можешь сбить?
Микола смотрит на меня внимательным взглядом. Моргаю. И передо мной не Микола, а крупная птица с волочащимся крылом, бежит от меня, а я за нею, словно в тумане, и одно желание в голове — схватить. А птица не даётся. И так хочется её поймать, что аж голова кружится.
— Стоп, вашбродь. Довольно. — Трубач дёргает меня за руку, — Вы уже третий круг вокруг куста наворачиваете.
Наваждение спадает, трясу головой. Эдакий ценный кадр — а его в трубачи! Странно…
— Микола, а ты только одного человека можешь так водить? — загораюсь я.
— До десятка, — я ишо молодой блуд. Дед мой к пятидесяти годам целый обоз под Сумами три дня вокруг ярмарки водил, так и не дал расторговаться.
— И за что это он их?
— Дочку его, матушку мою, хотели обидеть.
Определённо такого ценного кадра надо определить в разведвзвод. А что касается трубы… Найдём того, кто будет из неё рулады выводить. А Микола пусть пользу другим способом приносит.
Ещё один кадр из молодого пополнения привлёк моё внимание — и вновь царапнул грудь амулет и взгляд отметил тёмную ауру.
А так даже странно — высокий мужик, справная амуниция, но… одноглазый.
Сначала замираю — не веря себе. Ерунда какая-то. Не может быть! Интересно, кто это инвалида в строй поставил? Кто взял грех на душу⁈
Останавливаюсь перед ним — сразу наваливается тягостное ощущение. Что-то давит на душу, мутит.
— Фамилия?
— Лявон Горощеня, вашбродь!
— Откуда?
— С под Кричева, Могилёвская губерния.
Белорус выходит… А неплохой такой у меня Интернационал намечается.
— А с глазом что?
— З нараджэння такой[4], — вздыхает солдат.
— И одноглазого в армию взяли? — потрясённо произношу я.
— Так у тым сутнасць мая[5].
— И в чём твоя сущность, Горощеня?
— Я — Лихо Одноглазое.
Оп-паньки… Не буди лихо, пока оно тихо. Машинально делаю шаг назад и мысленно осеняю себя крестом.
И что с ним делать? Он же приносит неудачу всем кто рядом с ним.
— А ты на всех подряд так действуешь, Лявон, или выборочно?
— Да сваіх магу сябе утаймаваць, а супраць ворага стрымлівацца не стану[6].
— Что ещё я должен про тебя знать?
Горощеня мнётся.
— У вас, вашбродь, унтер старшой — лешак?
— Старший унтер-офицер Бубнов — леший.
— Гэта дрэнна. У нас з імі заўсёды варожасць[7].
— И как с вами быть? Мне только демонической вражды в эскадроне не хватает! — в сердцах восклицаю я.
Горощеня беспомощно пожимает плечами.
— Кузьма! — зову ординарца.
Скоробут тут, как тут.
— А скажи-ка, милый друг, что нам с этим чудом делать?
Ординарец-барабашка смотрит на Лихо и вижу, что и ему не по себе. А нам всем вместе воевать — врага бить.
— У тебя мешок есть, братишка? — мой ординарец внимательно смотрит на Горощеню.
— За плячыма, як мае быць па Статуту[8], — отвечает тот.
— Да не сидор твой, а «тот мешок»?
Одноглазое Лихо кивает, хлопает себя по карману, порываясь продемонстрировать. Кузьма машет руками.
— И не вздумай показывать! Держи при себе. — Скоробут чешет в затылке, поворачивается ко мне, — Вашбродь! Есть способ. Нужно в пару к нему Банника. Ну, и все подразделение, где Лихо служит два раза в неделю парить в бане.
— Весь эскадрон?
— Отделение. Остальным хватит раза в неделю.
Так… Банник у нас Ипполитов, родич Бубнова. Унтер.
— Кузьма, давай сюда Ипполитова. Живо.
Пока ждём Ипполитова, спрашиваю Лихо:
— А что за мешок, который не надо доставать?
— Я туды ўсе радасці і дабрыні складаю, у каго адымаю[9].
Нет, барабашка мой прав, только нам депрессии и не хватало, а вот врагу… Ага, вот и Скоробут с Ипполитовым.
— Вот тебе напарник, унтер, — киваю Ипполитову на Горощеню, — небось, знаешь, как его обуздать, чтобы своим беды не было.
— Есть, вашбродь, — не скажу, что Ипполитова обрадовал мой приказ, но на то я и командир, чтобы выполнять мои распоряжения.
— Особо гляди, чтобы с Бубновым свойственником твоим, у Лиха проблем не возникало. И ещё… — Поворачиваюсь к Лявону, — Горощеня, ты грамотен?
— Никак нет, вашбродь.
— Обучишь рядового Горощеню чтению и письму. И счёту. Свободны.
Ипполитов уводит за собой Лихо Одноглазое. В остальном, пополнение, как пополнение, нечисти больше нет.
Переходим к офицерам — будущим взводным. Трое корнетов и поручик.
Будем знакомиться.
— Поручик Цирус Фёдор Фёдорович, — поручик уже вполне зрелый мужчина с густыми усами по моде нынешнего времени.
— Очки не мешают в бою, Фёдор Фёдорович? — серьёзно интересуюсь у поручика.
— Никак нет, господин штабс-ротмистр, — Поручик смущённо стягивает с переносицы очки-велосипед в круглой металлической оправе.
— Корнет Измайлов Евгений Евгеньевич, — козыряет один из корнетов.
— Корнет Каульбарс Василий Александрович.
— Корнет Трубецкой Андрей Васильевич.
Трубецкие фамилия известная[10]. Даже мне.
Представляюсь в ответ:
— Штабс-ротмистр Гордеев Николай Михайлович. Вечером прошу ко мне, поговорим по душам, поймём, кто чем живёт и дышит, познакомимся накоротке. Нам с вами господа бок о бок врагу головы подставлять. Командовать вам предстоит взводами, но прошу учесть, эскадрон у нас не простой. Специального назначения.
— Готовы принять командование вверенными подразделениями, — Цирус, по старшинству, берёт слово за младших товарищей.
— Господа, вы уже в курсе, что подразделение у нас не простое. Можно сказать, экспериментальное. Задача — разведка и диверсии на территории противника. До вечера присмотритесь, чем занят личный состав. Составьте мнение. Поделитесь со мной. Так и определимся.
Оглядываюсь в поисках своего ординарца.
— Кузьма, проведи господ офицеров по расположению, разъясни, что к чему. Но сперва — обед и баня с дороги.
— Исполним, вашбродь — Скоробут берёт под козырёк. — Господа офицеры, прошу за мной.
Господи, у меня же ещё вольноопределяющиеся! С одной стороны, рядовые, а с другой — добровольцы, многие с высшим образованием, и даже из известных аристократических фамилий.
Подхожу.
Во главе группы вольноперов унтер. Он же первым и представляется.
— Унтер-офицер Трофим Старча.
— Вольноопределяющийся Борис Романов. Выпускник училища Правоведения.
— Вольноопределяющийся Всеволод Аннибал. Выпускник училища Правоведения.
— Пушкину не родственник? — интересуюсь.
— Очень дальний, господин штабс-ротмистр, — с кислой миной отвечает Аннибал.
Чувствую, достали его уже этим вопросом.
— Вольноопределяющийся Георгий Логинов. Выпускник училища Правоведения, — представляется довольно болезненного вида юноша…
А этого-то что в армию, да ещё в кавалерию занесло?
Ладно, разъясним по ходу дела.
— Вольноопределяющийся Кирилл Канкрин[11], — у этого и ещё троих, стоящих за ним на груди знак выпускников Александровского лицея.
— Вольноопределяющийся Алексей Хрипунов[12].
— Вольноопределяющийся Владимир Уваров, — представляется третий лицеист.
— Господа, вас также жду к себе сегодня вечером. А пока, господин Старча, разыщите старшего унтер-офицера Бубнова. Передайте мой приказ разместить вас, накормить и обеспечить баню с дороги. Осваивайтесь господа, все вопросы и ответы — вечером.
Так, с пополнением, вроде разобрались на первых порах.
Возвращается Скоробут.
— Кузьма, — протягиваю ему деньги, — сегодня вечером надо накрыть поляну для новоприбывших господ офицеров вольнопёров.
— В смысле, поляну, вашбродь? — домовой подвисает, — Пикник собираетесь устроить?
— Да, только у нас на квартире.
Видя, что он никак не въедет, поясняю:
— Это такое фигуральное выражение. Справишься или помощь нужна?
— Хозяев подряжу.
— Только смотри, чтобы не переусердствовали с китайской кухней. Это мы уже привычные, а пополнение таких блюд и в столице не видело.
Вряд ли в Петербурге нынче засилье китайских ресторанов. Хотя, может быть, я просто не в курсе местных модных веяний среди рестораторов.
— Да нечто я без понятия, Николай Михалыч? Обедать-то будете?
— С бойцами перекушу из эскадронного котла. Не обидишься? Я, ведь, не твоей стряпнёй брезгую, не подумай. Просто не хочу на тебя лишних трудов взваливать — ты и без того весь в мыле, выполняя мои поручения. А уж вечером, оторвёмся на твоих блюдах.
Готовит, к слову, мой ординарец знатно. Простая, здоровая и вкусная русская кухня: щи, каши — никогда не думал, что перловка может быть так вкусна, даже пироги умудряется печь.
Полевая кухня уже изобретена аж во времена русско-турецкой войны 1877−78 годов, так что мои попаданческие таланты тут оказались не востребованы.
У нас в полку используется двухколёсная кавалерийская кухня системы варшавской фирмы «Кшиштоф Брун и Сын». У неё один недостаток — один котёл, так что приходится готовить либо суп, либо кашу. Но горячая еда трижды в день есть не только в расположении, но и в окопах на позициях.