Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

— Гром-один готов! — сказал командир штурмовой группы, сидевший в бронетранспортере за пригорком.

— Гром-два готов! — отозвался командир группы огневой поддержки.

— Все готово, Ваше Сиятельство, можно начинать! — Командир группы СБ «Перун» вопросительно взглянул на Драбицына.

— Начинайте, — скомандовал Драбицын.

Ослабленный глушителем и расстоянием звук выстрела снайперки — и вот уже охранник у входа сползает по забрызганной кровью и мозгами кирпичной стенке. Второй снайпер, заметив движение в окнах второго этажа, выстрелил по угадывающемуся силуэту — пусть и не гарантированно, но цель поражена, все равно элемент неожиданности потерян. Небо над особняком заполнили сразу восемь дронов группы огневой поддержки — в случае чего корректировка координат целей для умной минометной батареи повышенной точности «Скальпель» пойдет уже без участия человека, на автомате.

Броневик штурмовой группы снес ограждение, как спички с нитками, и на полном ходу преодолев зону отчуждения, подкатил ко входу в особняк. Из него посыпались бойцы группы захвата, на ходу перестраиваясь в тактическое построение.

— Контакт! — и тут же короткие хлопки одиночных выстрелов, раздававшиеся из динамиков ноутбука, на который выводилась информация нашлемных камер бойцов.

— Там, похоже, сопротивление, — сказал Драбицын.

— Мы на это и рассчитывали, мало кто сдается без боя, — сказал командир «Перуна». — Либо те, кому терять есть чего, либо чистые. Не думаю, что там много замаранных до такой степени, что им охота умирать, чем попасть в плен.

— Да не обижайся ты, Игнат, — сказал Драбицын. — Знаю, что ты сам хотел там быть сейчас, но я рисковать тобой не могу. И потом привыкай уже — скоро пойдешь на повышение. Знаю, что отдавать приказы для человека твоей специализации труднее, чем их выполнять. Но иногда пора не шашкой махать, а чертить на карте направление ударов.

Командир «Перуна» скривился, не скрывая своих эмоций от Драбицына. Так-то оно так, да и возраст, и пара ранений плюс контузия давали о себе знать, но…

— Наземная часть комплекса захвачена, потерь нет. У противника пять двухсотых и трое трехсотых, — доложил командир штурмовой группы. — Остановились у входа в бункер. Ждем дальнейших приказов.

Командир «Перуна» вопросительно взглянул на Драбицына — командующим, да и заказчиком этой операции был он.

— Ждите! — Драбицын открыл дверь машины, и тут же был остановлен мощной лапой перуновца.

— Господин генерал-лейтенант, я не могу рисковать вашей жизнью и здоровьем, — мстительно произнес он. — Извольте оставаться на безопасной дистанции от зоны проведения операции.

— Тьфу ты, — с досадой сплюнул Драбицын. — Уел ты меня, уел.

— Я отвечаю за безопасность всех участников операции, как своих бойцов, так и руководителей. И вы прекрасно это знаете.

— Тьфу ты, — еще раз сплюнул Драбицын. — Хорошо, дайте мне изображение.

Один из спецназовцев установил переносную камеру на треноге, направив ее на дверь. Бронированная, тяжелая, такие ставились на особо режимных объектах.

— Саперы, что скажете? — спросил Драбицын.

— Плазморез, два часа работы. Или направленный взрыв, но тогда от здания останутся одни обломки.

— Отставить взрыв. Мы еще не знаем, что за этой дверью. Проведите оценку класса защиты помещения. И попробуйте связаться с теми, кто внутри — я не думаю, что они горят желанием подохнуть смертью глупых. Им не за что умирать.

Десяток минут прошел в напряженном молчании и внутренними переговорами бойцов в группе.

— Белый, нашли внутреннюю систему видеонаблюдения и связи.

— Можете вывести на экран? — спросил Драбицын.

Вместо ответа изображение мелькнуло и сменилось совсем другими картинками — зал с оборудованием, комната наблюдения, коридоры с такими же бронированными дверями… И перепуганные ученые в белых халатах, а также вооруженная до зубов охрана.

— Можете подключить меня к системе трансляции на весь их бункер?

— Да, Ваша Светлость!

— Действуйте, — скомандовал Драбицын. Ему нужны были не только аппаратура, но и ученые, те, кто смог провести попытку пробоя. В случае успеха эта аппаратура попадет к Стругову и даст ему, а в последующем и верви, преимущество при работе с другими мирами. Полное и абсолютное.

— Вы на связи! — раздался голос командира группы.

— Всему персоналу лаборатории, — начал он, и судя по тому, как заозирались люди внизу, его слышали. — С вами говорит генерал-лейтенант Службы Безопасности Российской Империи Драбицын. Господин Воротнев, ваш наниматель, арестован и находится под стражей, где ему будет предъявлено обвинение в государственной измене и прочих тяжких преступлениях. Обещаю, что те, кто покинет бункер добровольно, не будет подвергнут уголовному преследованию и сможет продолжить работу на тех же должностях, как и у Воротнева.

— А где гарантии, генерал? — вышел вперед один из охранников, поигрывая автоматом. — Байки про уголовное преследование оставьте себе, ненужных вам вы просто прислоните к стенке без суда — и слово соблюдете, и обещание не нарушите.

— А вам лично есть за что умирать? — спросил Драбицын. — Я дал вам слово офицера, если вы знаете, что это такое.

— Этому — есть, — негромко сказал командир «Перуна», судорожно щелкая клавишами ноутбука. — Уволен из спецназа с позором, заплечных дел мастер.

Драбицын даже бровью не повел.

— Итак? — спросил он.

— Боюсь, господин генерал, что…

Раздался выстрел, и боевик упал на пол с простреленной головой. В поле зрения камеры вышел второй в форме охраны и положил пистолет на пол.

— Мы сдаемся, господин генерал. Нам умирать не за что.

Камеры погасли, трансляция кончилась.

— Фух, — вытер рукавом холодный пот на лбу Драбицын. — А ведь чуть было не сорвалось.

— Вы действительно не будете их преследовать? Правда? — задал командир вопрос, скептически покачав головой. — А если среди них лица, совершившие преступления?

— Я же дал слово офицера. Тем более, что подавляющее большинство из них действительно ни при чем. Мне лучше ученый, работающий на меня по специальности, чем кайлом на рудниках. А дальше — уже другой вопрос. Если следственные органы докопаются до чего-то тяжкого, совершенного в другое время и другом месте — амнистия отменяется. По этому делу я действительно никого привлекать не буду, хотя они все могли бы пойти паровозиком вслед за Воротневым за госизмену.

— Ну, ваше право. Вот, действительно выходят, — ноут, показывающий трансляцию с нашлемных камер бойцов, показал, как щелкнули засовы, и начала медленно открываться бронированная дверь.

— Теперь они ваша забота. Сейчас подъедет подкрепление и оцепит периметр, а вы продолжайте. Спасибо, полковник, — Драбицын крепко пожал руку командиру «Перуна».

— Рад стараться, Ваше Сиятельство! — вытянулся тот по струнке и отдал приветствие.

Драбицын лишь молча улыбнулся, и пошел к своей машине. Впереди допрос Воротнева, день обещал быть длинным…