Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

Глава 13

Вопреки ожиданию, Иван одобрил наш визит на пати.

— Так даже и неплохо с оперативной точки зрения. Не забудьте, вы здесь вживаетесь, и неизвестно, сколько времени все это займет. Поэтому знакомство с купцом первой гильдии Брусильевым будет весьма и весьма полезным.

— Так, позвольте уточнить, вашбродь, — я решил расставить точки над «ё». — Что значит «неизвестно на сколько времени»? У нас вообще-то учеба, и вуз бросать какбэ мы не собирались…

— Родина прикажет — бросишь, причем бегом, — сказал Иван, и по его тону было непонятно, шутит он или нет. — И к тому же у тебя превосходные задатки стать резидентом в этом мире.

Мля! Вот уж о чем мечтал всю жизнь! Нет уж, это точно не мое.

— Ладно, не буду вас пугать, а то еще вы дезертируете, а мне дед потом голову оторвет, — перешел на шутливый тон Иван. — Ну а так вы обучены азам оперативной работы, не пропадете.

— Дэнги давай, да? — с акцентом я протянул к Ивану ладонь.

— Ты че, стажер, наглость потерял? — осведомился Иван, подняв бровь. — И зачем тебе деньги? Орлам деньги не нужны.

— Ага, а шмот, бижа? Мы хоть и бедные, но дворяне. И выглядеть, как провинциальные лохи, не должны.

— Да? А вам это идет! — осклабился Иван.

Он немного полюбовался на наши злобные гримасы, а потом сменил гнев на милость.

— Ладно уж, — он протянул Аньке карточку «Русского Имперского». — Прикиньтесь там. Только без излишеств. Думаю, на тусе не будет бальных платьев и смокингов, так что скромнее, скромнее… А то бюджет операции на оперативные расходы все-таки ограничен.

— Ты часы любишь из белого золота или платиновые? — ехидно осведомилась Анька, демонстративно не обращая внимания на Ивана.

— Турбийоны, обязательно лимитед. Можно и из белого золота, я не сноб. А ты себе бриллиантовое колье присмотрела?

— Уже. Всего каких-то сто тысяч рублей.

— Что-то мелко.

— Детвора, — улыбнулся Иван. — Ладно уже, давайте, время не ждет.

И мы дали, так дали, что чертям тошно. Через пару часов я уже сбился с ног еле поспевая за сестрой. Выдать женщине карточку — все равно, что загрузить уран в реактор, пока не распадется весь, будет энергию гнать, как не в себя.

Правда, накупили мы немного — ну по нашим меркам, конечно. По крайней мере, гардероб был обновлен довольно хорошо, а то пока мы довольствовались несколькими дешевыми шмотками, купленными по интернету.

— Ну и как я тебе? — сестра повертелась у зеркала в простеньком платье, которое стоило весьма недешево. Но поскольку купчины знают толк в вещах, оценят.

— Скромно и со вкусом, — похвалил я.

— Ивана хватит святой Кондратий, когда он увидит счет.

— Ничего страшного, оперативные расходы, — легкомысленно произнесла сестра. — Всякая операция должна быть материально обеспечена, и тем более, мне это нравится.

— Ну если тебе что-то нравится, то все, туши свет.

— Это точно, — сказал Иван, входя в комнату. — Умеете вы деньги тратить.

Он повернул к нам экран смарта. Мы с Анькой отвели глаза к потолку и сделали вид, что мы тут ни при чем.

— Так уж и быть, прощаю. Готовьтесь. Изучите материалы по окружению вашего Мишани, которые смог достать.

Мы подъехали к особняку Брусильевых минут за десять до назначенного времени.

— Хорошо живут купцы первой гильдии, — хмыкнула Анька, посмотрев через лобовое стекло на открывающийся вид.

А посмотреть было на что. Обнесенный забором из кованых прутьев на большом участке стоял белокаменный почти дворец, трехэтажный, со всякими там архитектурными излишествами и украшательствами.

— Понты дороже денег, — сказал я, паркуя наш скромный «Лесснер-трио» на стоянке внутри периметра среди спорткаров и роскошных членовозов.

— Мдя, тут публика явно не бедная.

— Мы с тобой тут, наверное, самые бедные, — сказал я, вынимая ключи из замка зажигания.

— Бедные, но гордые. Помни, мы хоть и мелкопоместные, но аристократы, — сделала на миг каменное лицо Анька. — Следовательно, и вести себя надо соответственно.

— А оно и так соответственно. Мы — Воронцовы, в нас это чувствуется.

— В какой-то степени ты прав, — согласилась она.

Я вышел из машины и галантно открыл дверь, помогая ей выбраться с пассажирского сиденья.

К нам уже спешил наш навязавшийся на голову хозяин.

— Как я рад, что вы приехали!

— Это твое родовое гнездо? — сказал я, обозревая особняк, как будто видел его в первый раз. Ну на самом деле-то не в первый, мы потратили остаток вчерашнего дня на изучение дома и его планов — все, что каким-то образом Иван смог вытащить из регпалаты.

— Да, оно, — почему-то смутился Мишаня. — Прошу вас!

Мы под ручку, как и положено скучной семейной паре, пошли за ним размеренным шагом.

Ну, если это пати, то я на вечеринках не бывал. Больше это было похоже на прием в благородных домах, где балы, красавицы, лакеи, юнкера, ну и булками хрустят и колышутся. Отрастили, понимаешь, на купеческих харчах.

Ничего, посмотрим, когда почтенная публика нажрется, снимет галстуки и начнет творить безобразия — морды друг другу бить, в фонтанах купаться… А вот и фонтан с мужиком и львом — ну прямо реплика Петергофского. Только вот видно, что поделка китчевая, скорее всего мэйд ин чайна, типа «Самсунг, раздирающий пасть Ким Ир Сену».

Ну и понеслось. Нас представляли всем хозяевам и прибывающим гостям, ручкались, мило перекидывались ничего не значащими фразами… К концу представления у меня уже рожу свело от необходимости мило улыбаться по американскому образцу, а ладонь чесалась и требовала срочно помыть ее санитайзером.

На самом деле молодняка было немного — в основном все мужики лет сорока плюс-минус, ну и дамы подобного возраста. А всего было человек сорок, может чуть побольше — я сбился со счету, когда ручкался с купцом таким-то, или дворянином таким-то, пытаясь отложить это в памяти. Ну ничего страшного, камера в пуговице все это исправно писала на внутренний накопитель, радиочастоты решили не использовать, будучи не уверенными, что здесь нет глушилок. По крайней мере, охрана здесь свое дело туго знала — по ним было видно, своеобразную походку бывших спецназеров я узнаю всегда, видимо, ударная группа. Как телохранители они конечно так себе, их затачивали избегать пуль, а не ловить их на себя, прикрывая принципала. Ну, наверное, и такие тут есть. Мой наметанный глаз сразу выделил охранные системы, искусственные укрытия и импровизированные огневые точки — в случае необходимости особняк превращался в крепость, которую можно было взять только при поддержке тяжелой бронетехники и артиллерии. Все оказалось довольно запущено. Брусильевы боялись кого-то, и боялись очень сильно — тем более странно было то, что Мишаня шлялся по Питеру один и без охраны, я бы на месте предков приставил бы к нему пару шкафов. Наверное, теперь так и будет — урок преподали хороший.

Нас препроводили в обеденную залу, где столы ломились от яств, и рассадили за столами. Причем для нас были приготовлены почетные места — сразу у купеческого «трона», ошую. Напротив, одесную, сидел «виновник» торжества.

Гости рассаживались, вполголоса обменивались замечаниями и изредка поглядывали на нас с любопытством — немудрено, в этой компании мы были в первый раз.

Наконец глава семейства уселся на свой стул во главе стола. Подскочивший лакей налил ему чарку «смирновской». Кряхтя, дядька Брусильев встал со своего места.

— Хочу сегодня отпраздновать чудесное спасение своего сына от смертельной опасности…

— Очередное, — кто-то негромко ляпнул за столом. Видимо, у Мишани была привычка или талант попадать в переплеты, о чем все присутствующие были в курсе.

— …и выпить за его спасителей, Василия и Ольгу Разумковых, которые, не уронив дворянской чести, протянули руку помощи моему сыну и наследнику.

Ну тут уже наш черед скромно потупить глаза, сделав смущенные лица.

— Ура! — и его степенство опрокинул чарку и защелкал пальцами, ища закуску.

«Холодными закусками и супом закусывают только недорезанные большевиками помещики» — всплыла у меня фраза из Булгакова.

Я тоже опрокинул чарку, и потянулся к манящим меня соленым рыжикам.

— Ты особо не налегай, — уперся в меня локоток моей «супруги».

— Я принял меры, — успокоил ее я. По совету деда старая агентская хитрость — выпить за час до застолья, где тебе будут наливать без меры и стараться споить, бутылку легкого пива. Работает на все сто, как я успел убедиться. Только именно легкого и именно одну, а то получится невтащенный ерш и наоборот моментально развезет.

Ну и веселье понеслось. Зала наполнилась стеклянным перезвоном посуды, душераздирающим царапаньем вилок о тарелки и задорным чавканьем. Благовоспитанные поросята добрались до купеческого корыта. Сказав алаверды и слушая здравицы, я лишь делал вид, что пью, на самом деле пригублял — увы, фикуса, страдающего алкогольной зависимостью, в поле зрения не было, да и любопытных глаз было много.

Ага, вот и нарисовался треугольничек, которому не грозило перейти в тройничок. Молодая, но жирнотелая — не люблю «бодипозитивная», нечем тут позитивить, жрать меньше надо — мамзель, кустодиевского типа, злобными глазами смотрела на Аньку, уловив не скрывающийся Мишанин влюбленный взгляд.

— У тебя нарисовалась хейтерша, — шепнул я ей на ухо.

— Я в курсе, — она проследила за моим взглядом, уперевшись в злобные зенки купеческой дочери. — Но Мишане все равно не светит. А попробует предъявить претензии — получит по своим жирным сиськам.

— Даже не сомневаюсь в этом, — хмыкнул я. — Мы, Разумковы, безбашенные, насколько следует из досье.

— Именно, — подтвердила Анька и сделала большой глоток кларета из бокала. — Закусывать не забывай.

Я хмыкнул — Анька была в своем репертуаре.

— Конечно, дорогая! — я ухмыльнулся. — А то наша сегодняшняя ночь безумной любви будет испорчена.

Под злобное шипение Аньки, я насадил на вилку корнишон и, подмигнув ей, отправил его в рот. Троллить сестру — что может быть приятнее?

Чего я не люблю в застольях — надо сидеть подряд за столом несколько часов, слушать чужие разговоры, поддакивать с умным видом, когда к тебе обращаются. Ну только что еще жрать да пить. Зато потом начинается самое интересное — когда народ хорошенько нагрузится, то он начинает болтать лишнего и его начинает тянуть на подвиги. Вот и посмотрим. Так что из-за стола я наконец-то вышел с большим облегчением — нельзя столько жрать, желудок у обычного человека размером со стакан воды, а в него пытаются впихнуть столько, что…

Фух! Наконец-то мы с сестрой вылезли из-за стола, и тихонечко вышли на веранду внутреннего двора. Но побыть наедине не удалось — за нами увязался Мишаня.

— Ну как вам? — с надеждой спросил он.

— Миша, ты знаешь, что такое пати? — насмешливо спросил я. — И разницу между ним и званым обедом? Мы думали, что действительно будет вечеринка, а получилось семейное торжество, а вместо молодежи папики с пузиком и кошельком.

— Ну если бы я сказал про званый обед, вы бы не пришли, — смущенно сказал он.

— Пришли бы, только оделись поприличнее, как и полагается дворянам, — сказал я.