Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

Глава 1

— Вы мерзавец, Ваше Сиятельство, и я прошу у вас удовлетворения! — эта сволочь Радзиловский взбесил меня до последней степени.

С Радзиловскими у Драбицыных всегда были сложные отношения, начиная еще с давних времен. Старый закосневший род, богатый и знатный, славился в основном интригами при дворе, да скоком-поскоком по постелям императриц и фрейлин, о чем они усердно молчали, но это и так было всем известно. Фаворит — известное средневековое обозначение мужского эскорта. И интриганами они были профессиональными, образуя свою клику при дворе императора, в свое время даже прадед от них хорошо пострадал. В общем, взаимная любовь была крутой.

Да и яблоко от вишенки недалеко падает, даже в студенческой среде Императорского Санкт-Петербургского Университета, в котором мы учились. Почему там? Ну на то имелись свои соображения, причем не наши, но это уже совсем другая история, потом как-нибудь расскажу. Так что молодой княжич Никита Радзиловский был ехиден, вреден и вообще заноза в заднице. И так уже не раз был бит студентами-разночинцами, которым по рангу не полагалось вызвать наглеца на дуэль, да и несколько дуэлей с дворянами закончились фифти-фифти, не всегда в его пользу. Так что к третьему курсу эта сволочь достала уже всех, но увы, это же был один из Радзиловских, будущий потенциальный наследник рода. Что с таким делать? Вот и резвился княжич, на всю катушку используя свою негласную охранную грамоту.

— Вы вызываете меня на дуэль, княжич? — прищурившись спросил Никита, а мерзкие его дружки, стоящие в холле универа осклабились, предвкушая будущую развлекуху.

— Извольте принять личный вызов!

— С большим удовольствием! — смерил меня с ног до головы княжич. Про «личный» я упомянул не зря — иногда княжич выставлял против бросившего вызов профессионального бретера из своего родового клана, бывшего офицера спецназа, уволенного по компрометирующим обстоятельствам и любящего жестоко калечить противника, не убивая его. Особенно этот утырок любил бить в пах, памятная история о искалеченном им наследнике захудалого дворянского рода ходила по всем кругам, да так, что тому пришлось уехать из столицы обратно в свою провинцию и осесть там. — Я полагаю, выбор оружия за мной?

— За вами, Ваше Сиятельство, — подчеркнуто холодно и формально ответил я. Ну что же, он в своем праве, выбор оружия за обидчиком. Хотя и поддался я на провокацию, но такого было спустить нельзя, здесь была задета честь моей сестры. Я даже извинения не потребовал, и лично бросил вызов, не через секундантов.

— Ну на кулачках оставим драку сиволапому мужичью, — начал рассуждать княжич. Ага, знает он, что я рукопашник приличного уровня, поясов как-то в Русском стиле не раздают. — Смертельное оружие тоже запрещено, значит огнестрельное отпадает…

Зря, что по студенческому дуэльному кодексу оно запрещено. А то провертел бы я между бровей княжича симпатичную дырочку любимого сорокового калибра из дедова именного пистолета, открывая ему таким способом третий глаз, способствующий обретению просветленности.

— Холодное оружие тоже отпадает, что нам железками махать…

И тут схитрожопил, тварь княжеская. Хотя что там, я тоже княжич, так что это негодование здесь не прокатывает. Прекрасно знает, что и длинным клинковым оружием я владею хорошо. Настолько, что и поединок с его бретером мог закончиться для того тяжелым увечьем, знаю каким, я бы сам поработал над его убелением.

— Говорят, господин Драбицын-Воронцов, вы предпочитаете магию?

Волшбу я предпочитаю, магия вообще не наш термин, а каббалистический. Но в принципе правильно.

— Давайте устроим дуэль на серийниках, — прищурился Радзиловский. — А секунданты проследят, чтобы в них не были заложены смертельные заклинания Первого уровня.

Ну да, ну да. Та же Остановка сердца, например, или «Мозговой фарш» он же Обширный инсульт, превращающий мозг противника в неприятный коктейль по-волхвовски, такая болтушка, как будто противнику всунули в башку миксер и хорошенько подержали.

— Я предлагаю решить наши разногласия здесь и сейчас, вы согласны, Ваше Сиятельство? — продолжил Радзиловский. — Поле для гимнастики, через час.

— Согласен, — я развернулся, и пошел подальше от этой кодлы.

— Глупо, но спасибо, — сказала Анька, взяв меня под руку. — Если бы он согласился на дуэль с женщиной, я бы лично сбила с него спесь и заставила проглотить слова.

— Ага, после того, как ты разделала Красину под орех? — ухмыльнулся я. — Тебя он боится, сестричка.

— Ну не то, чтобы под орех, на ней даже синяков не осталось…

— И ни одной детали одежды, даже нижнего белья, — хохотнул я.

— Ну она сама выбрала дуэль на эспадронах, — скорчила забавную мину сестра. — Я-то тут при чем? Но выглядело эффектно.

— Особенно, когда она запуталась ногами в снятых шпагой трусиках, — ухмыльнулся я.

— Тс-с! — сказала Аня. — Тебе об этом знать не положено, эта дуэль проводилась без свидетелей. Запись я тебе не покажу, нечего на голых теток смотреть.

— Да чего я там не видел… — попытался сказать я, но тут же получил острым кулачком в бок.

— Я тебе покажу, чего ты видел, а что нет!

Я притворно ойкнул, и захохотал. Да, с Анькой связываться было себе дороже. Особенно, если учесть то, что по уровню подготовки она мне не уступала, хотя и девчонка, точнее уже девушка двадцати лет от роду. Когда тебя начинают готовить в четыре года, как и спортсменок высоких достижений, к этим годам ты хоть и будешь спортсмен-перестарок, но вот как боец — великолепен. Тем более это не спорт, а профессиональная боевая подготовка жреца-воина, на этот уровень нас тащили волхвы. Как там правильно говорил Уинни Черчилль? Своим долголетием я обязан спорту, я им никогда не занимался? Ну или примерно так. Когда спорт заменяет охота за головами, тут идет оценка уже не по очкам.

— Кого возьмешь секундантом?

— Витька, ну кого же еще?

— Его Сиятельство скорчит свою сиятельную морду, что ты взял не дворянина, — сказала сестричка.

— Пускай корчит. Мне сейчас нужен профессиональный тех и друг, чтобы осмотрел серийники и проверил их. А на дворянские понты мне плевать.

Серийники, серийники… Ну или секвенсоры, как их называли там, откуда Скользящие из волхвов их раздобыли в рамках технической разведки. В одном из срединных миров, недалеко от нашего, где магия развивалась немного иным путем.

Истинная волшба волхвов, закрытая практически ото всех, не преподавалась в вузах, эзотерические знания потому и были таковыми. Но вот основы магии преподавались для особо одаренных, и как раз это была именно чужеродная магия, шедшая по тупиковому пути — так решили волхвы, в том числе и мои дед с бабкой. В том мире заклинания майнили, тратя на это уйму времени и ресурсов. Ну а сами серийники были теми же великими уравнителями, что и изобретение полковника Кольта. Немногие могли создать цепочку М-последовательностей и выдать ее в течении нескольких микросекунд. А вот те же последовательности, зашитые магом в серийник, это позволяли, уравнивая способности слабо одаренных и магов высокого уровня. Ну если конечно брать уровень студента закрытого факультета инновационных технологий нашего универа, в который входили и факультативные предметы вроде начал магии.

Правда, это была полная профанация, я посмеивался, глядя на все это онанирование. Все специально делалось и преподавалось так, чтобы максимально затруднить ее изучение. И как по мне, этот курс преподавался только с одной целью — выявить действительно одаренных студентов, имеющих серьезные способности, а по окончании вуза предложить продолжение учебы и хорошее трудоустройство, с одним «но»: только работа на государство. Никакого частного сектора без отработки на госслужбе затраченных на тебя средств и ресурсов, лет на десять.

Ну а сами серийники были на особом учете и стоили как Руссо-Балтийский лимузин, чтобы ограничить их распространение. Достаточно сказать, что в вузе было только два серийника, и один из них был отдан на растерзание студентам-эзотерикам под строгим присмотром преподавателя-мага. Прочим оставалось лишь покупать книжки типа «Магия для чайников, самоваров и паяльников», где были описаны простейшие заклинания, типа как прибить сидящую на стене муху, или приклеить крючок без клея. А чтобы еще больше ограничить распространение, ввели выкуп заклинаний — любой, придумавший и реализовавший успешное заклинание первого и второго уровней (а больше обывателям, даже студентам профильных вузов и не давали) получал пять и десять тысяч рублей золотом. И, конечно, параллельно попадал под колпак волхвов, оценивающих его способности. Так что иметь свой серийник — это показатель очень высокого статуса его владельца.

Ну у Радзиловского он был, точнее даже два, князь все-таки. Через час посланный слуга вернулся, привезя с собой импортный комплект из двух серийников, оформленных под старинные дуэльные пистолеты.

— Выбирайте, княжич! — он благосклонно показал рукой на раскрытую коробку красного дерева, в которой лежали два секвенсора.

Хитро придумал, наверное, тренировался с обоими и знает их особенности. Ну и ладно, и не с такими я работал, в Серой Верви были как обычные местного земного производства, так и иномирные аналоги. Эти больше походили на старые модели «Кавасаки», серьезное оружие в руках умелого волхва, но совершенно бесполезное в руках студента. Все дело в тюнинге настроек, позволяющих наиболее полно использовать возможности сигнального М-процессора и учитывать особенности оконечного каскада. Я ухмыльнулся про себя — вот будет нежданчик.

— Этот, — я потянул блеснувший начищенной медью и лаком на красном дереве пистолет.

— Хороший выбор, — одобрил Радзиловский, и взял оставшийся.

— Напоминаю правила! — сказал распорядитель, выбранный из среды нейтральных студентов. — Выстрел единственный. Допускается использование нелетальных заклинаний не выше Первого уровня, не больше четырех М-последовательностей в выстреле. Проверка будет проведена секундантами противников непосредственно перед занятием огневого рубежа.

А зрителей-то, зрителей! Откуда столько-то понабежало? Весь институт, что ли? Коробка поля для мини-футбола, забранная поверху сеткой была окружена толпой, в которой были видны и младше- и старшекурсники. Но больше всего конечно было одногруппников. Радзиловский помахал им рукой, но оваций не дождался — слишком токсичной и одиозной личностью он был.

— Это стандартный «Кавасаки», — Витек повертел в руках секвенсер. — Модель позапрошлого года, полупрофессиональная, снята с производства в связи со слишком высокой эффективностью и сложностью в программировании. По поводу тюнинга сказать ничего не могу.

Он отщелкнул ложу, обнажив узкую панель экрана.

— Есть пара улучшений…

— Каких?

— Не могу точно сказать, за что отвечают два новых пункта в подменю настройки. В любом случае этим не заморачивайся. Придумал, что будешь кастовать?

— Да, — и я поднес довольно пискнувший смартфон к серийнику.

Хорошо, что у меня есть служебные программы, недоступные другим! В том числе и преобразователь М-последовательностей под конкретные модели с учетом их начинки. Ох и удивится владелец, у которого наверняка есть такой же фирменный софт. А что по поводу последовательностей?