Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

— Если от язвы желудка и гипертонии раньше не загнется. Не, я туда не…

Распахнулась дверь аудитории, и оттуда вылетела довольная до предела Анька.

— Понял уже, понял… — проворчал я, глядя на свою довольную лисичку-сестричку.

— Ну что, едем праздновать? В «Доминик»? Лучшее мороженое в Питере! Вить, ты с нами?

— Не-не, вы без меня, я еще не сдал, — он отсалютовал нам планшетом. — Да и у меня немного другие планы на вечер.

При этом он украдкой кинул взгляд на Разумовскую. Ну понятно, ухмыльнулся я. Мороженым дело не обойдется, Машка ему устроит вечер досуга.

— Ну ладно, давай! Ни пуха, ни пера!

— Идите к черту! — и Витек опять упулился в планшет.

Мы выбежали из здания института. Точнее, бежала Анька, а я следовал за ней хвостиком.

— Ну что, поехали по мороженому вдарим? — весело сказала она.

— Нет, дело внезапно возникло. Что тебе Стаканыч из задач дал?

— Да, практически преобразование вакуум-энергия, стандартное, — отмахнулась она. — Создание и развоплощение плазмоида, фигня. А тебе?

— А вот в этом-то все и дело. Так что сейчас к деду, в машине объясню.

— Ну раз так, — она мигом посерьезнела, — пусть будет дело. А мороженое на дом закажем, «Доминик» все равно наш поставщик.

— Это точно? — дед повертел в руках написанную мной формулу.

— Абсолютно, — подтвердил я, невольно поежившись от струй кондиционированного воздуха в кабинете деда, расположенного в бункере под особняком с вывеской «Компания „Ассоль“». Причем вывеска была маленькая, особняк чуть побольше типа контор «Рога и копыта», а вот то, что скрывалось под особняком и его окрестностями, для непосвященного могло оказаться диким сюром — огромный бункер на пять этажей, одно из бывших Императорских бомбоубежищ, отданный дворцовой администрацией в полное и абсолютное распоряжение Серой Верви. — Если я не ошибаюсь, это координаты одного из Рунных миров.

— Не ошибаешься, — подтвердил дед. — Это Вырей. Вспомни, что точно он тебе говорил?

— Да ничего особенного, — пожал плечами я. — Дал мне М-последовательность, сказал, что правильный ответ у него уже есть. Ну еще разве что подмигнул — ну может у него был нервный тик, совращать он меня не мог, насколько я знаю, мальчиками не интересуется.

— Вот тебе и логическая загадка. Прекрасно зная твою родословную, кто твои дед и прадед, он дает тебе заклинание, до сих пор находящееся под грифом «Секретно», просит его просчитать, говорит, что знает ответ…

— Вряд ли бы он стал так палиться, — сказал я. — Прекрасно знает, что я могу этим поделиться с дедом, и это вызовет определенный и недвусмысленный интерес как СБ РИ, так и Белой Верви. Значит, что он дает нам сигнал, что есть какая-то информация.

— Вот только с какой целью, — дед ткнул пальцем в планшет. — Я смотрю как раз его досье, и совершенно не вижу в нем ничего необычного. Монархист, с твердыми политическими взглядами, в порочащих связях если и был, то не замечен. Финансово обеспечен, женат, двое детей. На кафедре уже двадцать пять лет, заведующий, один из крупных теормагов. К военным разработкам не привлекался, один из тех гениев, которых военные решили не трогать, чтобы работал, а не ногу тянул на шагистике, у них это плохо получается. В общем, все положительное, кроме реакции Вассермана. Шантаж — типа «я знаю, что вы знаете, что я знаю, и поэтому платите за молчание» — исключен, таким местом не рискуют, да и шантажировать СБ — плохая идея. Тем более, эта М-последовательность является гостайной, и за попытку ее раскрыть можно неплохо присесть и гарантированно сменить кафедру в Питере на барак в тундре.

— Попытка поделиться информацией, не привлекая внимания. Чужого внимания, в смысле, — предположил я. — Если он сказал, что у него есть ответ, причем он дал координаты конкретного Рунного мира, значит, у него есть информация, но он не может напрямую обратиться в СБ, подозревая, что за ним следят или не доверяя конторе. Поэтому он выбрал единственный доступный ему вариант, дав внуку генерал-лейтенанта СБ, товарищу начальника СБ РИ, информацию, которая без сомнения его заинтересует. Отсюда и странная манера подачи информации, и его подмигивания — он что-то знает, но боится сказать, а такой путь передачи безопасен, невинен с точки зрения постороннего наблюдателя. А уж получатель сложит два и два, и помчится к деду, выкладывая новости.

— Очень на это похоже, — побарабанил пальцами по столу дед. — Ну ладно. Ваша задача — вести себя так, как будто ничего и не произошло. Вы еще встретите вашего препода в универе?

— Вряд ли, — пожал плечами я. — У нас остался всего один экзамен, и летняя практика. Технологическая.

— На которую вы уже формально приписаны к концерну Воронцовых, — ухмыльнулся дед.

— Ну естественно, — ухмыльнулся я в ответ, прекрасно зная, что концерн — прикрытие, а практику мы с Анькой будем проходить здесь. И она будет реальная, а не изучением техпроцессов и расчетами.

— Вот и хорошо. Ну а если встретите, не подавайте и виду, что вам что-то известно, ведите себя естественно.

— Мог бы и не говорить, — укоризненно сказал я. Уж внукам генерала-ли этого не знать? Не с горшка в детском саду, чай, пришли.

— На всякий пожарный, — сказал дед. — Лучше перебдеть, чем…

— Недобдеть. В курсе, — сказал я.

— А пока идите, куда шли — небось опять в «Доминик» намылились?

— Ну как бы… — полувиновато сказала Анька.

— Идите, идите, — добродушно сказал дед. А то я не знаю, что он отслеживает наши счета, и страсть сестры к эклерам и мороженому — к чему греха таить, сам этим грешу — ему хорошо известна. — И выбросьте все это из головы, готовьтесь к экзамену. Чтобы на «отлично» сдали, поняли меня?

— Да поняли, — вздохнул я, поднимаясь со стула. — Разрешите идти, Ваше Высокопревосходительство?