Комдив

— Ещё и русские снайпера, а вы не пробовали их уничтожить?

— Пробовали.

— И какой результат?

— Четыре наши снайперские команды были уничтожены, а русские по-прежнему охотятся на всех, кого только видят.

Чёрт знает что, теперь ещё и русские снайпера, прильнув к спрятанной в глубине комнаты стереотрубе, это что бы не выдать себя блеском линз на солнце, фон цур Мюлен стал изучать русские укрепления. Дом прямо перед ним был уничтожен и вид открывался отличный, прямо напротив, метрах в двухстах стоял полуразбитый дом, первый этаж которого был заложен кирпичами, оставив только узкие бойницы. Вот из одной такой бойницы коротко татакнул ручной пулемёт и снова затишье. Ряды разрушенных строений и сгоревшие коробки немецкой техники, правда тел солдат не видно.

— Майор, — Обратился генерал к командиру батальона. — почему тут нет тел солдат?

— Русские не препятствуют нашим похоронным командам забирать тела погибших при штурме солдат. Жара, видимо им самим не хочется нюхать вонь разлагающихся тел, а мы иногда находим ещё живых солдат, так что на это время происходит затишье и даже русские снайпера замолкают.

Чёрт знает что, ещё раз повторил генерал, расскажи об этом кому из знакомых, так ни кто ему не поверит, но судя по всему это правда. Господи, за что мне всё это, почему именно меня выдернули из благословенной Франции и отправили в этот ад. Вернувшись в штаб, генерал ещё раз обдумал всё услышанное и решил не искушать судьбу приказом по нанесению артиллерийского удара по русскому госпиталю. Всё же надо прислушаться к старожилам, по крайне мере не стоит сходу настаивать на своих приказах, пара приятелей, которые приезжали к нему в Марсель в отпуск с восточного фронта рассказывали настоящий ужас. В отличии от всех других, русские бились фанатично и основные потери Вермахт нёс именно на Восточном фронте. По крайней мере пока он точно во всём не разберётся не стоит рубить с плеча, да и начальник штаба не будет ему откровенно лгать, в конце концов он всегда успеет приказать накрыть русский госпиталь огнём.

Постепенно жизнь потекла однообразно, линия фронта в Сталинграде стабилизировалась, и все попытки немцев оттеснить нас к Волге провалились. Наши соседи после начальственного пенделя от комфронтом тоже принялись выстраивать оборону на подобии моей, так что теперь я был спокоен за свои фланги, немцы на время тоже затихарились, то что они прекратят попытки нас выбить из Сталинграда я не верил, но пока стало тихо. И вот внезапно к нам приехал корреспондент Комсомольской правды, ну корреспондент и корреспондент, что тут такого спрашивается, а всё дело в личности самого корреспондента. К моему несказанному удивлению это оказался сам Аркадий Гайдар, на сколько я знал, он погиб в начале войны попав в окружение, когда именно и где без понятия, а тут он сам, собственной персоной живой и здоровый.

В реальной истории Аркадий Гайдар погиб 26 октября 1941 года недалеко от села Лепляво Черкасской области Украины, однако действия нашего героя и тут изменили историю, в следствии чего Аркадий Гайдар не погиб.

Гайдара знали многие, популярный детский писатель, к тому же вышедший в 1940 году фильм «Тимур и его команда» смотрели практически все, так что вокруг него сразу образовалась группа почитателей. Мне же Гайдар показался простым человеком, он с интересом слушал моих бойцов, которые рассказывали ему о своих боях. Гайдара сводили на передовую, он делал снимки наших и немецких позиций и даже отличился при отражении немецкой атаки. Хотя в последнее время наступило относительное затишье, но временами немцы предпринимали попытки прорвать нашу оборону. Как раз такая попытка и произошла, когда Гайдар был на передовой, я его не сопровождал, но с ним был мой порученец. Гайдар с ним как раз вышел из комнаты оборудованной, как огневая пулемётная точка, когда в амбразуру влетел немецкий малокалиберный снаряд. Как на флоте бывает «Золотой выстрел», это когда снаряд попадает в крюйт-камеру, так и тут 37 миллиметровый снаряд попал точно в амбразуру и разорвался позади троих бойцов. Сразу среагировавшие на раздавшийся взрыв Гайдар с моим порученцев мгновенно вернулись назад и увидели лежавших на полу бойцов и неповреждённый Максим в амбразуре. Подскочив к пулемёту, Гайдар открыл убийственный огонь по пошедшим в атаку немцам, а мой порученец стал у него на это время вторым номером. От Максима Гайдар оторвался только тогда, когда в комнату прибежали новые бойцы, которые его и сменили у пулемёта. Гайдар пробыл у меня больше недели, излазив все позиции, а вскоре в газете «Комсомольская правда» вышел его очерк «В развалинах Сталинграда», где он подробно, с фотографиями описал наши будни, и как мы защищаем город имени Сталина. Я кстати по итогам того боя представил Гайдара к ордену красной звезды, который он очень быстро и получил, чему можно было не удивляться. Человек он был известный, а подвиг реальный, уже на следующий день весь фронт знал, как Гайдар лично отражал немецкую атаку, встав к пулемёту на место погибшего расчёта. А в остальном всё было относительно спокойно, мои потери в живой силе и технике были относительно небольшими, в городе бронетранспортёры использовались мало, да и под прямой огонь противника я их не ставил, нашей главной задачей было отвлечение на себя максимального количества немецких войск. Вскоре между нашими позициями пролегла линия сплошных разрушений, да и дома, где мы укрепились, тоже в большинстве своём были полуразрушены. Так постепенно наступила осень, а за ней и зима, немцы за всё это время так и не смогли продвинуться вперёд ни на метр, кстати мирных жителей в городе не осталось, всех их эвакуировали, как и предприятия. Вот так всё и продолжалось до 13 ноября 1942 года, когда согласно операции «Уран» советские войска не нанесли мощные фланговые удары по группе армий «Б», в результате чего и как и у меня, в полное окружение попала 6-ая немецкая армия генерала танковых войск Паулюса.

В реальной истории операция «Уран» началась 19 ноября, но по понятным причинам многие сражения сдвинулись по времени, другие же или не произошли вовсе, или вместо них произошли другие сражения.

Наша армия всё это время так и простояла в обороне, лишь периодически меняя на передовой части, что бы бойцы и командиры могли немного отдохнуть. После того, как за 6-ой армией замкнулся котёл, мы прождали две недели, пока немцы основательно не потратили свои запасы, чему еще активно помогали мои диверсанты. Правда после того, как выпал снег, работать им стало несколько сложновато, труднее стало прятать свои следы, но ребята всё равно работали. Я кстати тоже времени зря не терял, подготовил штурмовые отряды, по моему заказу мне изготовили стальные нагрудники и щиты, и вот когда по прошествии пары недель после окружения 6-ой армии мы пошли вперёд, мои штурмовые группы приступили к зачистке. Впереди шли щитоносцы, они первыми входили в дома, а за ними шли бойцы в кирасах и с автоматами. Дальше действовали стандартно, в помещения закидывалась граната, а затем, после её взрыва, врывались бойцы и открывали массированный огонь по любому шевелению. Действовали хоть и медленно, но планомерно, зачищая каждый дом и тут им помогала бронетехника, которая двигаясь посередине улиц огнём своих орудий и пулемётов давила огневые точки противника. Кстати штурмовые группы подготовил не только для своей дивизии, а для всей своей ударной армии, Севастьянов это поддержал и помогал пробивать всё необходимое вместе со мной. В результате у нас опять были лучшие показатели среди других армий и намного меньшие потери. Хорошо пригодились и наши подземные ходы, мы постоянно через них перебрасывали в немецкий тыл бойцов. Не смотря ни на что, немцы сопротивлялись упорно, но мы их давили, главное, мы точно знали, что мирных жителей в городе не осталось, так что не приходилось опасаться, что они попадут под наш огонь при зачистке помещений. Методично вытесняя немцев, мы совместными усилиями к 24 декабря закончили уничтожение противника. Тут фельдмаршал Паулюс не стал сдаваться в плен, правда в него он всё равно попал, но раненым, и к сожалению его захватили не мои ребята и даже не бойцы моей армии. Такой вот облом, как говорится, не всё коту масленица, что поделать, но что было символично, так это то, что у немцев 24 декабря праздник, Рождество, кстати самый главный праздник, вот и будут они вместо празднования Рождества проводить траур по своей 6-ой армии.

В реальной истории армия Паулюса окончательно капитулировала лишь 2 февраля 1943 года, а сам Паулюс сдался вместе со своим штабом ещё 31 декабря 1942 года.

Надо ли говорить, какое воодушевление было у наших войск и какие большие потери понёс противник. Не знаю сколько немцы потеряли в прошлый раз, я имею в виду убитыми, но думаю, что сейчас у них их гораздо больше, ведь в плен сдалось меньше, а общее количество немецких войск точно не меньше, а может и больше, чем было в моей реальности. Город конечно жаль, хотя думается мне, что он всё же меньше разрушен, так как мы удержали его большую часть и её потом не пришлось отбивать обратно. После завершения операции нам дали отдохнуть, ни куда отводить правда не стали, но мы отошли на свои старые позиции, где у нас всё было оборудовано и бойцы просто стали отдыхать и отъедаться, на сколько это в нынешних условиях возможно. Уточнив, что минимум пару недель нас трогать не будут, я отпросился у Севастьянова, как своего непосредственного командира и рванул попутным бортом в Москву. В самолёте промёрз как цуцик, и это не смотря на то. что одет был тепло, в валенки и полушубок с ушанкой, но дуло из щелей самолёта ужасно, а ещё и зима и температура за бортом около сорока градусов мороза. За ночь полёта так и не удалось поспать, приходилось регулярно двигаться, да пить горячий чай из трофейного термоса, который я взял с собой, только это и помогало. Прилетели уже утром и я сразу рванул в госпиталь, а там повезло, Люда оказалась на месте и была уже не санитаркой, а медсестрой. Договорится с главврачём удалось без проблем и Люду отпустили до второго января, правда с завтрашнего дня, а сегодня она должна отработать, как положено. Что интересно, за нами так и остались наши казармы и реммастерские, так что небольшая часть моих бойцов до сих пор была тут, как впрочем и моя ласточка, которую я не стал брать с собой в Сталинград. По крайней мере где мне тут приткнуться есть, и если в госпиталь я добрался на попутке, то в часть ехал уже на своей машине, просто вызвав её к госпиталю. Дозвонился до своих прямо из кабинета главврача и немного подождал, а там и заночевал в своей комнате при штабе дивизии. На следующий день позавтракав, провёл краткую инспекцию, всё же стоит лишний раз показать, что я не только по своим личным делам тут, и взяв ласточку с водителем поехал к Люде. Её адрес я и так знал, просто не поехал к ней с аэродрома, так как был более чем уверен, что она на работе в госпитале. Забрав её, поехали в кино, а там сначала посмотрели «Боевой сборник номер 7» с Эрастом Гариным и Сергеем Мартинсоном, а затем был фильм сказка «Волшебное зерно». Надо ли говорить, что я видел много разных фильмов, но мне неожиданно понравились и Боевой киносборник и Волшебное зерно, и ведь снято это всё было в прошлом году. Конечно лучше гулять летом чем зимой, тем более, когда очень холодно и кругом полно снега, тем не менее мы с Людой много гуляли, а когда хотелось есть, то шли в ресторан. Она каждый раз смущалась, не привычна была ходить по ресторанам, а у меня были деньги, оклад исправно шёл, а тратить его было не на что, так что вполне мог себе позволить сходить с понравившейся мне девушкой несколько раз в ресторан, хотя конечно цены кусались, а что делать, война, а ресторан считай коммерческий. Не смотря на войну, кормили там хорошо, хотя и я разносолов не заказывал, всяких там фуагра, трюфелей, артишоков и прочей интелегенско-буржуйской хрени. Жареная картошка с мясом и овощными салатами, привычно, вкусно и сытно, что ещё надо, это гнилая интеллигенция без пармезанов и хамонов жить не может, а мы люди простые, нам что попроще, да попривычней. Люда кстати тоже выбирала подобные блюда, а из алкоголя брали лёгкие вина. Обычно когда я раздевался, ведь не в полушубке сидеть за столом, а в ресторанах было тепло, то все замирали, увидев мой иконостас, да и звание при моём слишком молодом возрасте многих смущало, но фронтовики, которые тут изредка попадались, меня опознавали, как своего, хотя в основном посетителями ресторанов были штабные крысы, разные ответственные товарищи и непонятная шелупонь. Пару раз такие, судя по всему криминальные товарищи, пытались подкатить к Люде, но было достаточно только холодно на них посмотреть, как они тут же с извинениями исчезали и только раз к нам подвалил подвыпивший майор. Явно за сорок, с излишним весом и уже успевший неплохо принять на грудь, он упорно хотел потащить Люду танцевать. Её отказ его не остановил и он схватил её за руку, так что мне пришлось встать и сжать его руку так, что он разжал свои пальцы и выпустил руку Люды. Хорошо что до мордобития всё же не дошло, сам майор уже мало что соображал, вот только его товарищи были ещё в адекватном состоянии и верно оценив обстановку, утащили его прочь. Вот они почувствовали от меня смертельную опасность и не просто оттащили своего дружка, но и оперативно расплатившись, вообще свалили из ресторана. Это были те моменты, которые портили мне наслаждение отдыхом и общения с понравившейся мне девушкой. То, что я мог постоять и за себя и за неё не вызывало сомнений. Вот только возможные последствия… Не хотелось тратить и так короткое время своего небольшого отпуска на разбирательства, а ведь в случае драки придётся разбираться с милицией и патрулями, а оно мне надо? Чем дольше я общался с Людой, тем больше она мне нравилась, и ведь я знал, что после войны выбор среди девушек будет огромный. Сколько молодых парней погибнет на войне, девушек будет намного больше чем парней, так что выбирай не хочу, но я понял, что мне нужна только Люда, она была настоящей. Насмотрелся я в своё время на девиц, которым было по барабану, как ты выглядишь и сколько тебе лет, главное, сколько ты зарабатываешь. Они хоть со старпёром лягут и ноги раздвинут, лишьбы он им бабки давал, а остальное не важно. Или будут с тобой, пока у тебя всё хорошо, а случись какая проблема или беда, так только её и видели. Люда была настоящей, и судя по всему она будет меня ждать любого, хоть здорового, хоть больного и итог был закономерен, Новый год мы отпраздновали вместе, а проснулись утром в одной кровати и да, Люда была девочкой. Утром, после того, как мы встали, поехали расписываться, Люда не колебалась ни секунды, когда я после того, как мы проснулись, сделал ей предложение. Не знаю, доживу я до конца войны или нет, но облегчить ей жизнь постараюсь. И да, я оформил свой аттестат на неё, мне деньги почти не нужны, а ей пригодятся. Второго января сначала утром отвёз её в госпиталь, а затем поехал на аэродром, как был попутный борт в Сталинград, а так я был очень доволен своей поездкой в Москву, и отдохнул и личную жизнь устроил.