Комдив

Глава 13

15 июля 1943 года, Наблюдательный Пункт 1-ой танковой армии.

Генерал-лейтенант танковых войск Михаил Ефимович Катуков с самого раннего утра находился на этом наблюдательном пункте, расположенном в непосредственной близости от наших укреплений, но оборудованном хорошей связью. По сообщениям нашей разведки, сегодня немцы наконец должны были перейти в наступление в соответствии со своим планом «Цитадель». Правда из-за того, что 4-ая гвардейская армия генерал-лейтенанта Севастьянова устроив немцам ловушку смогла практически полностью уничтожить немецкую 24-ую танковую дивизию и нанести огромные потери дивизии «Великая Германия», противнику пришлось перенести уже утверждённую дату начала наступления.

В реальной истории Курская Битва началась 5 июля 1943 года, но в нашей истории из-за приказа Гитлера немедленно восполнить потери дивизии «Великая Германия» эти сроки немного отодвинулись.

В 6 часов утра, одновременно, началась мощная артподготовка с обеих сторон, разумеется кроме артиллериив ней приняла участие и авиация, вот только было и небольшое различие. Если немцы все свои усилия сосредоточили на наших окопавшихся войсках, которые ещё с весны начали возводить здесь глубокоэшелонированную оборону, то у нас было немного по-другому. Вся артиллерия работала исключительно по приготовившемуся к атаке противнику, а вот авиация имела другие цели. Прекрасно осознавая всю значимость тяжёлой артиллерии в современной войне, наши самолёты принялись бомбить и штурмовать позиции немецких гаубиц, большинство которых было выявлено разведкой, причём работали над этим все, и авиационная разведка, и артиллерийская, и обычная. Несколько раз разведке даже удалось уничтожить несколько немецких батарей, но из-за усиленной охраны и большого количества немецких войск, в основном разведчики только вскрывали места расположения немецких орудий и наносили их на карты. В результате уже через полчаса огонь немецкой артиллерии стал снижаться, по мере того, как наша авиация уничтожала её. Заранее зная место расположения противника, бомбардировщики сразу летели к выбранной цели, а уже над ней ясно видели ведущую по нашему расположению артиллерию противника. В обычном состоянии, хорошо замаскированные орудия с высоты не разглядеть, но только не тогда, когда они ведут интенсивный огонь, дым и огненные всполохи от выстрелов было ни чем не замаскировать.

НП Катукова располагался в паре километров от наших укреплений, но устроен он был на небольшом возвышении, причём очень хорошо замаскирован, что бы не привлекать к себе внимания с противоположной стороны. До самого начала артиллерийской подготовки Катуков изучал в стереотрубу линию фронта, но после того, как из-за начавшегося артиллерийского обстрела всё заволокло дымом, он прекратил это делать. Какой смысл пытаться что-то разглядеть в дыму, вместо этого он приказал своему ординарцу принести чай и спокойно сел перекусить. Связисты постоянно докладывали ему о сообщениях с мест, но пока ни чего экстраординарного не происходило. Основной немецкий удар приходился на окопавшуюся по самое не могу пехоту и противотанковую артиллерию, причём в нашей обороне во всю использовали новинку, броневые капониры, это были бронекапсулы из броневой стали, которые вместо дотов опускали в подготовленные для них котлованы, после чего обкладывали камнями с землёй, а по возможности ещё добавляли и бетон. Конечно по прочности с бетонным дотом это было не сравнить, но он определённо был гораздо лучше чем обычное деревоземляное укрепление. Вся бронетехника его армии была укрыта в ближайшем тылу и пока не несла потерь от артиллерийских и авиационных ударов немцев. Постепенно интенсивность немецкой артиллерии снижалась, пока наконец полностью не прекратилась. Хотя нашим укреплениям от такой мощной артподготовки противника досталось очень хорошо, но в итоге наши потери оказались не такими большими. Согласно немецким планам, сразу после артподготовки должна была последовать атака их войск на наши позиции. Немцы рассчитывали достаточно легко прорвать оборону деморализованных после мощного артудара советских войск, но наш встречный артудар по приготовившемуся к атаке противнику спутал им все планы. Немцам потребовалось около трёх часов, что бы придти в себя после нашего ответного привета.

В реальной истории точно также немецкое наступление было задержано на несколько часов из-за нашего артиллерийского удара по приготовившимся к атаке немецким войскам.

Как только немецкий артобстрел прекратился, Катуков снова прильнул к стереотрубе, внимательно изучая те повреждения, которые нанес нашей обороне вражеский обстрел, а также выслушивал отчёты о потерях, которые постоянно докладывали с мест. Неожиданно один из связистов его окликнул.

— Товарищ генерал-лейтенант, вас командующий спрашивает.

Отодвинувшись от стереотрубы, Катуков подошел к связисту и взял трубку телефона.

— Генерал-лейтенант Катуков слушает.

— Утро доброе Михаил Ефимович, как там у тебя? Потери большие?

— Здравствуйте Николай Фёдорович, данные ещё уточняются, но по уже полученным с мест сведениям потери вполне приемлемые.

— Как немцы?

— Пока тихо, уже минут 20 как они закончили артобстрел, но пока молчат, и шевеленья с их стороны пока нет, жду.

— Ну жди, как только зашевелятся, сразу сообщи.

— Сделаю Николай Фёдорович.

Катуков вернул трубку связисту и снова прильнул к стереотрубе, наступило томительное ожидание, немцы затихли, а наши пехотинцы пользуясь возможностью, принялись лихорадочно восстанавливать по мере своих сил повреждённые участки обороны, а также эвакуировать в тыл погибших и раненых. Благодаря заранее заготовленным доскам, жердям и брёвнам, ремонт укреплений шёл быстро и к началу немецкой атаки большинство повреждений были устранены. Наконец около 9 часов утра со стороны противника послышался гул многочисленных моторов и в стереотрубу Катуков увидел надвигающуюся на наши позиции стальную лавину немецких танков. Связист связал его с Ватутиным и Катуков доложил командующему фронтом, что немцы пошли в наступление. Глядя в стереотрубу, Катуков видел сплошную линию немецких танков, которые медленно надвигались на наши позиции. Наша противотанковая артиллерия молчала, уже имея к этому времени опыт столкновения с новыми немецкими танками, наши артиллеристы знали, когда они смогут открыть огонь, что бы иметь возможности нанесения противнику урона. Зная, какое значение будет иметь это сражение для всего хода войны, командование озаботилось вооружить войска Воронежского фронта новейшими М-42 и срочно возобновленными в производстве ЗИС-2.

М-42, модернизированное 45 миллиметровое противотанковое орудие, за счёт увеличения длины ствола бронепробиваемость орудия выросла примерно наполовину. ЗИС-2, противотанковое орудие калибра 57 миллиметров разработанное и запущенное в производство в 1941 году. На момент создания было самым мощным противотанковым орудием в мире, но к сожалению, благодаря усилиям маршала Кулика, оно было снято с производства под предлогом своей излишней бронепробиваемости, армии просто не нужны такие мощные орудия. Справедливости ради можно отметить, что орудие было достаточно сложным и дорогим, так что намного более простые и дешевые 45 миллиметровые орудия 53-К могли на тот момент могли успешно бороться практически со всеми танками мира. В реальной истории на Воронежском фронте во время сражения на курской Дуге орудий ЗИС-2 не было совсем, только на Центральном фронте было 4 истребительно-противотанковых полка этих орудий.

Однако не только эти противотанковые орудия, которые кстати все были размещены в бронекапонирах, должны были сдерживать противника. Когда Ставка приняла решение о сформировании его армии, то тогда было принято решение и о составе армии, так что в её составе были тяжёлые штурмовые самоходки СУ-152 и тяжёлые противотанковые СУ-122, с орудиями на базе гаубицы А-19. В состав его армии вошли три полка СУ-152 и три полка СУ-122, все машины были новенькими, только с конвейера, вот они и заняли позиции примерно в километре позади пехоты в отрытых специально для них капонирах, так что над землёй торчало только орудие и часть рубки. Разумеется что все капониры были хорошо замаскированы, а на орудиях стояли пламегасители, так что обнаружить боевые машины было очень сложно, даже когда они откроют огонь. Кроме того и землю перед ними полили водой, что бы от выстрелов не подымалась пыль. Также свои места в капонирах заняли и новые КВ-3, чьи орудия ЗИС-6 также имели очень хорошую бронепробиваемость и могли поражать новые немецкие танки уже с дистанции в 2000 метров.

Когда немецким танкам осталось около километра до наших позиций, наша артиллерия открыла огонь. Пока это были только ЗИС-2, причём стреляли они достаточно дефицитными подкалиберными снарядами, но по мере того, как немцы приближались к нашим позициям, перешли на более дешёвые и доступные БР-271М, которые могли на дистанции в километр пробить вертикальную лобовую броню Тигра и наклонную Пантеры.

На дистанции в километр ЗИС-2 могла пробить снарядом БР-271М броневую плиту толщиной в 85 миллиметров при наклоне в 60 градусов и 105 миллиметров вертикальной брони. Толщина лобовой брони Тигра была 100 миллиметров при наклоне в 90 градусов и у пантеры 80 миллиметров при 55 градусах наклона соответственно, так что орудие ЗИС-2 уже могло уверенно поражать новые немецкие танки, правда не любым снарядом. В зависимости от типа снаряда, на дистанции в километр по вертикальной бронеплите орудие могло пробить от 74 снарядом БР-271К, и до 140 миллиметров брони подкалиберным снарядом обтекаемой формы БР-271Н.

Согласно приказа по армии, все получаемые противотанкистами подкалиберные снаряды запрещалось использовать в боестолкновениях с противником, их специально копили как раз для этого сражения и сейчас они более чем пригодились. Если прямую лобовую броню Тигров они в основном пробивали без проблем, то вот наклонную лобовую броню Пантер брали не всегда, очень часто вместо пробития брони был рикошет. Тем не менее, то один, то другой немецкий танк останавливался и или просто горел, или взрывался. Но вот в дело вступили и самоходки, если противотанковые орудия были сразу за позициями пехоты, то самоходки гораздо дальше, но в бой они вступили лишь чуть позднее противотанкистов. Гулко рявкнули их орудия, посылая в противника тяжёлые болванки снарядов, которые проламывали броню немецких танков или просто сносили с погонов башни. Самыми последними в бой втянулись тяжёлые КВ-3, но и их орудия уверено брали свою часть подбитых или уничтоженных машин врага. По мере того, как немецкие танки приближались к нашим позициям, эффективность противотанковой артиллерии повышалась.

Катуков всё это наблюдал со своего наблюдательного пункта, пока всё шло хорошо, но встретив ожесточённое сопротивление, немцы снова вызвали артиллерийский огонь. Передовая линия нашей обороны снова скрылась в облаках разрывов, но на этот раз наша тяжёлая артиллерия начала противобатарейную борьбу и вскоре немецким артиллеристам пришлось срочно или прекращать свой огонь или переносить его уже на наши тяжёлые орудия. Обстрел передовых позиций прекратился, но бой на этом не закончился. Поняв, что таким образом они быстрее потеряют все свои танки, немцы стали использовать свои уже подбитые машины, как укрытия, что сразу затруднило нашим войскам обзор и обстрел. Теперь приходилось высматривать немцев, стараясь попасть в открывшегося врага. Больше всего проблем нам доставляли их новые самоходки Фердинанд, которые имели лобовую броню в 200 миллиметров и которую могли пробить не все наши орудия. Противотанковые пушки точно могли только сбить им гусеницу и на этом всё, в лучшем случае если самоходку развернёт к ним бортом, тогда ещё можно было подбить её в бок, в противном случае её толстую лобовую броню было не взять. Бой шел часов до шести дня, после чего немцы всё же отступили, оставив на поле боя множество своих как горящих, так уже и догоравших танков. Через некоторое время Катукову стали поступать доклады о потерях, большего всего потери были у противотанкистов. Пехоте что, пока немцы были на удалении, то она в основном отсиживалась на дне окопов и потери несла только если прямо в окоп попадал гаубичный снаряд. Немцев остановили метрах в 200 — 300 от окопов, а их пехота видя интенсивность нашего огня тоже не горела энтузиазмом и держалась позади своих танков. Когда началась можно сказать дуэль, это когда немцы стали прятаться за остовами своих уже подбитых танков, то пехота и подавно не стала приближаться, так как тут её могли легко переехать собственные танки, когда маневрировали, а также достаться рикошетом от русских снарядов. В итоге она держалась на расстоянии, не желая попадать под наш прямой огонь. Вот противотанковой артиллерии досталось намного больше. Несмотря на то, что практически все орудия оказались укрыты в крытых капонирах, большая часть которых была сделана из броневых листов, но и это не спасало её от потерь. Несмотря на маскировку, при интенсивной стрельбе все позиции были достаточно быстро обнаружены и немцы сосредоточили на них свой основной огонь. Даже с учётом того, что с фронта эти огневые точки были хорошо укреплены, пара метров земли с камнями поверх броневой плиты основательно снижали мощность немецких снарядов, но всё равно при многократных попаданиях в итоге противник всё же пробивал защиту, и это без учёта прямого попадания в амбразуру, которые согласно теории вероятности тоже случались. Кроме этого были и попадания тяжёлыми снарядами сверху, это когда немцы вели обстрел из гаубиц, если от полевых орудий защиты хватало, то вот от тяжёлых гаубичных снарядов это уже не защищало. В итоге потери в противотанковой артиллерии составили около четверти орудий. Потерь в бронетехнике не было, она располагалась в укрытиях и была расположена дальше, а потому и обнаружить её было трудней, да и темп огня крупнокалиберных орудий с раздельным заряжанием был гораздо меньшим, чем у противотанковых орудий с их унитарными снарядами.