Комдив

Глава 7

— Ну ты Прохоров тут и накрутил, а это что тут такое?

Высокое начальство решило прибыть с высочайшей проверкой, и вот теперь я привёл на передовую представителя ставки генерала Василевского, хотя встречался с ним совсем недавно, когда меня сюда сватали. Кроме него были генерал Воронов, которого ставка отправила сюда для проверки боеготовности войск и непосредственно сам командующий Сталинградским фронтом генерал-лейтенант Городов.

Генерал Городов был назначен вместо маршала Тимошенко командовать Сталинградским фронтом с 22 июля 1942 года. Пробыл в этой должности до августа месяца. В 1947 году был арестован и в 1950 году расстрелян, позднее в 1956 году реабилитирован посмертно.

Понять начальство было можно, сначала мы нырнули под землю примерно за километр от передовой и шли низкими туннелями, частично используя подземные коммуникации Сталинграда, а затем вышли в подвале дома и поднялись на первый этаж, который был переоборудован в укрепление. Все окна выходившие в строну противника были заложены кирпичём, оставив только узкие амбразуры, но на этом фортификационные работы не закончились. Из толстых металических швелеров были сварены каркасы, которые изнутри помещений укрепили их, а кроме того потолок и наружная стена были ещё дополнительно укреплены железными плитами.

— Ты что тут понастроил, полковник?

— Всего лишь обезопасил узел обороны от обрушения. Это на случай, если дом обрушится, так каркас из металических балок и железные листы на потолке защитят первый этаж и не дадут ему сложится. После этого тут будет ещё безопасней, так как сверху всё это станут защищать обломки дома.

В этот момент нас оглушила короткая очередь из крупнокалиберного пулемёта, кстати американского Браунинга М2. То обстоятельство, что моя новая техника вооружена американскими пулемётами сыграла и на вооружении остальных подразделений. Хорошо хоть, что удалось выбить их побольше и в итоге моя пехота имела большое количество американских пулемётов. С другой стороны было проще и со снабжением, а также с тем, что к американским пулемётам было много патронов. В этом помещении было три окна, и возле одного из них, на треноге и стоял Браунинг. Подойдя к двум другим окнам-бойницам, начальство осторожно глянуло наружу. Тут как раз был Т образный перекрёсток, и прямо напротив находилась улица, на которой, метрах в трёхстах от дома начинал разгораться немецкий бронетранспортёр, который только что из крупнокалиберного пулемёта и подбили мои бойцы. Вот показалась морда ещё одного бронетранспортёра, но снова прогрохотала очередь Браунинга, на морде бронетранспортёра засверкали искры попаданий и он сначала встал, а затем из под его капота сначала повалил дым, а затем вырвались и лепестки огня. Уцелевшие немцы выскочили сзади, через десантные двери, вот только далеко не отбежали, а попадали на землю. Звуков выстрелов в ходе боя было не расслышать, так как стреляли много и везде.

— Полковник, это только тут такие укрепления, или они везде?

Спросил меня командующий фронтом.

— Везде товарищ генерал-лейтенант, у меня был почти месяц, что бы подготовится к обороне, правда мне в этом очень сильно помогли сталинградцы и предприятия города.

— У тебя только тут выстроена оборона, или есть ещё линии обороны?

— Ещё одна, я ведь не в одиночку город защищаю, так что если соседи отступят, то и я долго тут не удержусь, а не то быстро в окружении окажусь. Мне и с окраины города отойти пришлось только потому, что соседи отступили.

— Товарищ Прохоров, как я уже успел вас узнать, у вас ведь заготовлены сюрпризы для противника?

— Разумеется товарищ генерал-полковник. — Это уже Василевский решил прояснить мои планы по обороне своего участка. — Специально для своих разведчиков и диверсантов подготовлены подземные проходы, что бы они могли без проблем проникать на вражескую территорию. Да и для обороны устроены подземные переходы из дома в дом, так что при нужде можно быстро и безопасно подвести резервы или наоборот отвести войска.

В итоге проверка закончилась без единого нарекания со стороны начальства, всё понравилось, всем довольны, хотя нет, не всем, остались недовольны тем, что другие командиры не сделали так, как я. Присутствовавший тут генерал Севостьянов лишь молча ходил с нами, хотя пару раз спросили и его, но чисто по общеорганизационным вопросам. Наконец начальство отбыло восвояси и я облегчённо вздохнул, хотя особо не переживал. Пришлось разумеется провожать их назад до штаба Севастьянова, но тут всё было просто, спроектированные по моему заказу Грачёвым командирские машины мгновенно получили распространение в армии, они сразу понравились генералитету и защитой, и проходимостью, и достаточным для военного автомобиля комфортом, да и своим внешним видом тоже. Доехали до штаба Севастьянова мы быстро, впереди и позади ехали бронетранспортёры с охраной, так, на всякий случай. Высокое начальство приехав, отправилось в столовую на обед, ну и я с Севастьяновым за компанию тоже, а то время обеденное, желудок уже недвусмысленно намекал, что пора подкрепиться, вот и пошёл вместе с ними. После обеда мы с Севастьяновым откланялись, вернее я, правда перед отъездом ненадолго зашёл в кабинет к командиру. Начальство пробудет у Севастьянова до вечера, когда и выдвинется к Волге, что бы уже в темноте на пароме вместе с машинами переправится на другой берег. Штаб фронта располагался именно там, поскольку это было безопасней.

— Уфф, пронесло, а ты молодец Игорь, я боялся, что они к чему ни будь придерутся.

— Да ладно вам, не первый день замужем, у нас всё образцово-показательно, не для чужого дяди старался, а для себя любимого.

Закончив разговор, я двинулся наконец к себе, у Севастьянова нашлись свои дела, а высокая комиссия тем временем обсуждала увиденное.

— Василий Николаевич, — Это Василевский обратился к командующему Сталинградским фронтом. — Не буду вас спрашивать, почему другие командиры не сделали так, как сделал полковник Прохоров, хотя следовало бы поинтересоваться ещё в ходе подготовки города к обороне, кто и как готовится, но крайне необходимо перенимать удачный опыт. Распорядитесь немедленно начать строить чуть позади позиций других частей обороняющих город такую же оборону.

— Распоряжусь, Александр Михайлович, вот только судя по увиденному, Прохорову активно помогали городские предприятия, а сейчас многие из них закрылись, так что могут возникнуть проблемы со строителями и материалами.

— А вы изыщите возможности, если сами вовремя не сообразили, как можно укрепить оборону. То теперь крутитесь, как хотите.

— Сделаем.

— И вообще, берите во всём пример с Прохорова, он хоть и молодой, но головастый.

Гордову ни чего не оставалось делать, как только соглашаться с начальством, и ведь с одной стороны Прохоров его можно сказать подставил, а с другой стороны показал как надо устраивать оборону, и потери немцы у него несут просто гигантские.

— А вы чего уселись тут и сидите? А ну марш вперёд дырки от задниц!

Унтер-офицер Конрад Шварц, увидев прячущихся от русского огня солдат, был возмущён до глубины своей души и сейчас гнал их вперёд. Решив подать всем пример, он сам выскочил на открытое пространство улицы и практически мгновенно рухнул на землю с дыркой во лбу, а солдаты сразу снова попрятались. Лезть под пускай редкий, но убийственно точный русский огонь они не хотели, за те несколько дней, что они тут пробыли, они уже успели убедится, что русские стреляют без промаха.

Аршлох — традиционное немецкое ругательство, на русский язык переводится, как дырка в заднице, а если дословно, то арш это задница и лох дырка.

За те несколько дней, что они захватили окраину русского города носящего имя их вождя, немецкая дивизия понесла большие потери. Даже бронетехника в городе помогала мало, казалось русские были везде, в танки с бронетранспортёрами летели противотанковые гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Летели с верхних этажей и крыш домов, а солдатам вермахта доставалось и сверху и снизу. В них тоже летели гранаты и бутылки, а кроме них и фугасы с картечью. Иногда взрывом начиненных металлическими обрезками мин, сносило целые небольшие подразделения, причём не редко на месте, которое уже проверили, или где уже произошёл взрыв, спустя пару дней снова появлялось взрывное устройство. Не лучше было и на передовой, там вовсе творился форменный ад. Русские превратили дома, в которых засели в настоящие крепости. Многочисленные пулемётные точки заливали морем огня все попытки немецких солдат выдвинутся вперёд. У русских тут оказалось просто неприлично много пулемётов, и любые попытки атаковать их позиции пресекались массированным пулемётным огнём. Сложилась патовая ситуация, когда любые попытки атаковать противника приводили лишь к гигантским потерям. Да что говорить, даже просто открыто появится на позиции было смертельно опасно, русские снайпера, которых оказалось просто огромное количество, стреляли во всё, что только появлялось в их прицеле. Это было только начало, вскоре даже в собственном тылу ночью стало небезопасно.

Начальник разведки дивизии, майор Коржов с грустью смотрел, как группа уже капитана Никонова скрывается в подземном ходе, что бы выйти уже в немецком тылу. Сейчас он мог отдать всё, только что бы оказаться на месте Никонова и в ночной темноте резать немцев. К большому сожалению, его новая должность уже не подразумевала личные выходы во вражеский тыл, даже наоборот, запрещала это, слишком много он теперь знал того, что ни в коем случае нельзя было знать противнику. А группа капитана Никонова, выйдя из подвала неказистого дома, который не годился ни для чего, даже под постой немецких солдат, так как еще до начала войны его готовили под снос, а потому там ничего не было, ни окон, ни даже крыши, только горы мусора. Оглядевшись, и не заметив опасности, из захламлённого подвала заброшенного двухэтажного дома, вышло небольшое подразделение вермахта, и уже открыто двинулось дальше. Было как раз начало ночи, через некоторое время навстречу подразделению попался немецкий патруль, вначале всё было как всегда, вот только не успел командир этого подразделения подойти к патрульным, как те стали падать на землю, а в тишине ночи лишь слышался тихий кашель. Наганы с глушителями отработали на отлично, ими были вооружены почти все разведчики и диверсанты моей дивизии, хотя попотеть, что бы их выбить мне пришлось преизрядно. Быстро проверив патруль, это что бы подранки не остались, разведчики подхватили их тела и затащили в подвал ближайшего дома, где и скинули в глухой небольшой комнате, после чего закрыли дверь и набросали на неё мусора. Теперь найти остатки немецкого патруля было практически невозможно, а группа капитана Никонова двинулась дальше. На окраине города расположилась немецкая миномётная батарея, вот она и была сегодняшней целью разведчиков. Где именно было неизвестно, лишь примерный квартал, но поиски долго не продлились, и через час прочесав квартал её нашли. Сняв часовых, разведчики вооружившись ножами, принялись резать спящих немцев. Можно было конечно отработать их и из револьверов с глушителями, но это и лишний расход патронов и лишний износ глушителей, которые не очень долговечны и регулярно требуют обслуживания. Да даже тихий кашель при выстреле может разбудить спящего немца, вдруг попадётся кто с тонким слухом. Отработав всех миномётчиков, разведчики заминировали все миномёты и мины к ним, причём рвануть должно было всё вместе и одновременно, когда потревожат тонкую леску, которая опоясывала позиции миномётчиков. Рвануло уже под самое утро, когда разведчиков и след простыл, а они на обратном пути ликвидировали ещё один патруль противника. Выход прошёл просто удачно, собственных потерь нет, зато немцам как следует насолили. Наличие достаточного количества таких вот лазов на вражескую территорию позволяло моим разведчикам и диверсантам свободно и незаметно туда проникать и так же тихо уходить после того, как они уничтожали очередную группу немцев. Вскоре у противника началась тихая паника, все стали очень нервными, даже появились случаи открытия дружественного огня. Понять немцев было можно, если в твоём собственном тылу регулярно бесследно пропадают патрули, а достаточно небольшие подразделения рискуют утром не проснуться, то волей — неволей, но нервничать ты начнёшь. В городе было уже слишком много развалин, так что прятать тела патрулей было где, а неизвестность страшит ещё больше. Как говорится лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Если ежедневно часть патрулей будет просто бесследно исчезать, то это будет страшить намного больше, чем простое уничтожение патруля, когда утром найдут их тела. Если на других участках немцы, хоть медленно, но верно выдавливали наших бойцов, то на моём, вернее моей армии, они встали и ни какие их попытки не могли им помочь продвинутся хоть на один квартал вперёд. Хорошо подготовленная оборона позволила с минимальными потерями держать фронт, но в итоге через месяц мне через генерала Севастьянова всё же пришлось отдать приказ на отход к следующей линии обороны. Всё то время, пока мы держались, отдыхающие бойцы готовили новую линию обороны. Я не держал своих бойцов всё время на передовой, благо пока было достаточно людей, и я надеялся, что так будет и дальше. Неделя на передовой, а затем ротация в тыл на отдых, правда отдых заключался в строительстве укреплений, но бойцы были рады и такому отдыху, всё же не прямо под обстрелом противника. Эти укрепления начинали строить ещё сразу после нашего прибытия в Сталинград, просто всегда найдётся что улучшить, хотя бы укрепить подвал или первый этаж здания, неважно чем, металлическими балками, брёвнами или простейшей аркой сделанной из кирпича или камня. Уже все успели убедится в эффективности подобных усовершенствований, ещё ни одно такое укрытие не было разрушено при обрушении дома. Лишь в отдельных случаях, когда немцы использовали тяжёлые бомбы, которые взрывались не сразу, а с задержкой, что бы бомба успела своим весом пробить все перекрытия и взорваться уже в самом низу. И то, в некоторых случаях, когда нижние помещения были усилены сварными клетками из металлических балок с листами металла под потолком, хоть укрепление и практически разрушалось, но бойцы внутри частично выживали. А причина отступления банальна, выравнивание линии фронта, это когда мои соседи отступали слишком сильно, и то вскоре это прекратилось. Впечатлённые моей обороной. Вернее, как я всё у себя устроил, командующий фронтом вставил основательные пистоны своим командирам дивизий, и вскоре вся оборона города была построена по моему принципу. Тут могут спросить, а почему я раньше ни кому не посоветовал или не подсказал именно так сделать, а кто меня будет слушать? Кроме тех, кто меня уже знает, для всех остальных я молокосос, у которого ещё материнское молоко на губах не обсохло, наглый молодой выскочка, который умудрился пустив пыль в глаза начальства пролезть наверх. Где это видано, всего лишь чуть за двадцать, а уже полковник и командир дивизии, значит или чей сынок, или карьерист — жополиз, так чего такого слушать. Пускай пришлось в итоге отдать почти половину города, но дальше немцы продвинуться не смогли, окончательно встав.