Турнир

***

Июнь, 1939

- Ваша светлость! – склонился в поклоне мэтр Дюмурье.

- Не кланяйтесь, мастер Дюмурье, - отмахнулся Трис. – И называйте меня как-нибудь иначе. Я имею в виду попроще. Скажем, обращение «мой господин», меня вполне устроит. Итак?

- Ваша сестра великолепна!

- Не сомневаюсь, но давайте оставим дифирамбы для более подходящего случая.

- Как скажете, мой господин, - чуть улыбнулся маэстро куртуазных искусств. – Но это истинная правда. Она все схватывает на лету и быстро учится. Три недели – это, в общем случае, не слишком большой отрезок времени, однако в первом приближении госпожа Габриэлла усвоила уже все правила этикета. За столом ведет себя безукоризненно, хотя пока еще несколько скованно. Танцует неплохо, но пока не блестяще. Впрочем, прогресс заметен, при том постоянный прогресс. Осанка все еще вызывает вопросы… Но думаю, в конце концов, мы со всем этим справимся. Проблемы могут возникнуть лишь в общении. Интересы ее светлости довольно далеки от общепринятой тематики светских бесед… Кроме того, ее произношение и ее манера поддерживать разговор…

Что ж, о чем-то в этом роде Трис думал с самого начала. Да и Габи это понимала, как никто другой. Сама ему об этом не раз говорила. Слободская девчонка со средним образованием, полученным в очень средней школе для простого люда, никак не юная аристократка, воспитанием и образованием которой занимались частные учителя и опытные воспитатели. Не говоря уже о том, в каком окружении она росла. Дом Новаков вряд ли мог сравниться даже с самым скромным дворянским поместьем, где обычно и растут такие девушки, как Э’Мишильер.

- Есть идеи, как это можно исправить? – Трис почувствовал, что у мэтра Дюмурье есть на примете пара-другая идей, и предоставил ему возможность высказаться.

- Новое поколение! – сходу предложил тот.

- А более подробно?

- Новый стиль или, можно сказать, поветрие, возникшее среди части молодых аристократов. Свободный стиль в одежде, нарочитое игнорирование правил поведения, принятых в обществе, простонародный говор, как символ протеста против поколения отцов и, в случае женщин, неприкрытая апелляция к своей сексуальности.

- Боюсь, для моей сестры, это будет слишком…

- Отнюдь, - «тонко» улыбнулся собеседник. – Разнузданность, свойственная некоторым представителям этого поколения, совсем не обязательна. Это может быть «сдержанный протест».

- А если кто-то сделает ей замечание?

- Она сможет поставить наглеца на место буквально парой другой фраз. Я ее научу.

- Недурно, - кивнул Трис. – Что требуется от меня?

- Во-первых, вам нужно будет объяснить ее светлости суть нашей идеи и необходимость тех действий, о которых я говорю…

- Хорошо, я сейчас же с ней переговорю, - согласился Трис. - Что-то еще?

- Оставьте на время уроки верховой езды, - предложил мэтр Дюмурье. - Она все равно не успеет ничему толком научиться. Вместо этого, научите ее водить автомобиль – мне кажется, это у нее должно получиться куда лучше, - и купите ей что-нибудь оригинальное, яркое и броское. Красный спортивный автомобиль. Возможно, что-нибудь итальянское или русское. Русские дизайнеры умеют делать экстравагантные вещи…

- Но ведь на охоту на Ламборджини не поедешь… - поморщился Трис, начинавший понимать, что, по-видимому, сильно переоценил способность своей вновь обретенной сестры к переменам. Слишком мало было отпущено им времени на учебу, и слишком много было у Габриэллы пробелов в образовании и воспитании.

- Пусть скажет, что ей не нравится ездить в женском седле, а ездить в мужском ей запрещаете вы. Поверьте, в обществе есть и другие женщины, предпочитающие конной прогулке охотничий вездеход, а луку и стрелам - крупнокалиберную винтовку с оптическим прицелом…

- Что ж, господин Дюмурье, - улыбнулся Трис, представив Габи за рулем красного автомобиля, - у нас в запасе еще три недели. Давайте сделаем из моей сестры настоящую эмансипе!

Мэтр Дюмурье тоже позволил себе улыбку. На этот раз чуть более широкую:

- Всегда к вашим услугам, мой господин, - поклонился он.

- Прощайте! – Трис кивнул «мастеру куртуазных искусств» и пошел во внутренний двор, где они с Габи условились встретиться для второго ежедневного урока по овладению магией. Надо сказать, она оказалась великолепной ученицей. Подспорьем, как ни странно, являлась ее невероятная сила. С магией всегда так. До определенного уровня – обычно это девятый ранг, - сильные, но необученные маги – это одна большая головная боль. Но вот с по-настоящему сильными колдунами все происходит совсем по-другому. Здесь недюжинная мощь, напротив, помогает в обучении. На первый взгляд, парадокс, но сравнение магии с физической силой принципиально некорректно. Дар – это не просто магические «мускулы» или не одни лишь «бицепсы и трицепсы». Большой силе обычно сопутствуют магическая интуиция и повышенная способность к обучению. И Габи была, в этом смысле, отличной иллюстрацией к тезису.

За три недели она успела освоить базисный контроль, три способа концентрации и что не менее важно - технику расщепления внимания, когда маг одновременно занят каким-либо обычным делом, - например, ест или читает газету, - и в то же время, колдует, - как дышит, - то есть, так, как если бы ему ничего не мешало.

- Здравствуйте, брат! – Габи чуть склонила голову в сдержанном поклоне и улыбнулась. – Чем займемся сегодня?

- Начнем с «дымки», - предложил Трис.

Этот фокус совершенно случайно придумала сама Габи, но его зрелищность и практическая ценность оказались для них обоих полной неожиданностью, и Трис заставлял ее не только раз за разом повторять этот трюк, но и максимально разнообразить его исполнение.

- Вы, Тристан, главный, вам и решать, - вежливо улыбнулась Габи, и перед ней возникло облачко дыма.

Дым этот ничем не пах, но на вид был самый настоящий, и полностью подчинялся желаниям колдуньи. Она и сейчас немного поиграла с ним, превращая то в шар, то в ленту, то в крошечный смерч. Но это была всего лишь разминка. Через минуту облачко собралось, уплотнилось и приняло форму ножа. Тогда Габи вынула этот нож прямо из воздуха и, подойдя к столу, на котором были приготовлены для нее различные аксессуары, взяла в другую руку яблоко.

- Сможете очистить его от кожуры? – спросил Трис.

Габи кивнула и начала срезать кожуру. Получалось это у нее довольно ловко при том, что делать это даже обычным фруктовым ножом она научилась всего две недели назад.

- Впечатляюще! – похвалил ее Трис. – И кстати. Сразу после занятия едем выбирать вам автомобиль.

- Но я еще не вполне…

- Придется научиться! – отмахнулся Трис, и они взялись за обычные упражнения на концентрацию, после чего перешли к «опахалу», «вентилятору» и «ласковому воздушному поцелую».

- А теперь налейте мне стакан воды! – предложил он, беря со стола хрустальный бокал.

- Вы же знаете, Трис, вода не мой конек, - возразила Габи.

- Воспользуйтесь Воздухом и Огнем. И не медлите, у нас еще масса дел. Наполните, пожалуйста, этот стакан!

- Эта вода дистиллированная! – попробовала все же отвертеться Габи. – Ее нельзя пить!

- Не переживайте! – улыбнулся Трис. – Я не буду ее пить. Просто наполните стакан!

Тогда девушка отошла на пару шагов назад, нахмурилась, концентрируясь, и в то же мгновение на дно стакана упала первая капля. Она возникла, казалось, из неоткуда примерно в пяти-шести сантиметрах над краем стакана, чуть помедлила, зависнув в воздухе, и упала вниз. А за ней уже летела вторая капля, и вскоре в воздухе возникла вполне приличная струйка, довольно бодро наполнившая стакан до краев.

- Неплохо, - поощрительно кивнул Трис. – А как насчет вина? Сможешь заставить его течь вверх и наполнять мой бокал?

- Не думаю, - Габи испугано помотала головой, всем своим видом показывая, что не хочет даже пробовать.

- Если не попробовать, то как узнать? – Трис хорошо понимал, как трудно ей приходится, но делать нечего, как говорится, «Noblesse oblige»[26].

Всего за шесть недель ей предстояло превратиться в могущественного коннетабля клана Мишильер. И это, считай, начиная даже не с нуля. Когда он ее нашел, Габи находилась гораздо ниже нуля. Поэтому, на самом деле, он восхищался ее упорством и выдержкой. Дар ей мог подарить какой-нибудь бог или Источник. Но характер-то был настоящий, ее собственный! Ум, характер и воля. И еще, быть может, талант. Дар – это всего лишь инструмент, но, как им воспользоваться, решает один лишь колдун. А что, в конце концов, из этого получится, зависит как раз от таланта и воображения, воли, самодисциплины и упорства в достижении цели. Все это было у Габи в избытке, но ее талант требовалось развить и отшлифовать. Этим Трис, собственно, и занимался.

Он вернулся к столу, откупорил бутылку вина и, вылив из бокала воду, поставил его на столешницу:

- Начинайте, сестра! Я жду.

На Габи было страшно смотреть. От напряжения ее лицо пошло красными пятнами, а на висках выступил пот. Вытянутые в сторону бутылки руки с растопыренными веером длинными пальцами дрожали. Дыхание хрипло вырывалось через плотно стиснутые зубы. Но через минуту из горлышка бутылки вверх ударил фонтан вина. Струя взлетела на высоту едва ли не двух метров, изогнулась и с силой ударила в дно бокала. Вино выплеснулось, полетели брызги. Бокал наполнялся слишком быстро и, в конце концов, переполнился, вино потекло через край.

- Ну, вот, - сказал он тогда, - а вы говорили, что не сможете!

Но она его уже не слышала. Ее тело обмякло, словно из него убрали каркас, на котором все и держалось. Ноги подкосились, и Габи, заваливаясь на бок, осела на землю. Она была без сознания, и у нее из носа и ушей текла кровь…