СССР: вернуться в детство-2

— Значит, выпиши дверь и поставь, распоряжение будет, — сказал ещё один дядька.

— Вот видите, — обрадовалась главная тётя, — одна голова — хорошо, — «А две — мутант…» — подумала я, но тётя продолжила в духе времени: — а коллектив — сила! В таком случае, в оба техпа́спорта будут внесены соответствующие изменения и переданы через местком. Через недельку зайдёте, заберёте.

Комиссия немедленно пришла в весьма благостное расположение духа. Ордера вручали торжественно, с пожиманием рук. Дядька в роговых очках фотографировал эти знаменательные моменты, впрочем, как и всю процедуру. И тут кто-то умный предложил, раз уж так всё здорово получилось, выйти на улицу, чтобы финально сфотографироваться всем вместе, с малышнёй и со всеми этими товарищами партийцами, а то в квартире нам было больно уж тесно.

На улице мы поймали соседа, который пару раз щёлкнул всю толпу, так что дядька в очках тоже был запечатлён для истории (я надеюсь, что случайный «фотограф» не сбил никакие настройки, а то это вам не телефоном снимать и даже не кодаковской «мыльницей», тут техника сложная, почти как космический корабль, а результат будет известен только после проявки). Отдельные граждане пожелали сфотографироваться персонально с бабушкой, некоторые — с молодыми мамами и их пупсиками, а кое-кто — даже со мной.

Короче, нафотались мы всем составом в разнообразных комбинациях, пока плёнка не кончилась.

— Вы нам хоть парочку фотографий подкиньте на память, — лучезарно улыбнулась я дядьке в очках.

— Конечно-конечно, — радушно ответил он. — В пятницу, через неделю, подходи на заседание месткома, я подготовлю.

Фотограф-любитель, однако.

Вокруг нас снова собралась толпа. Соседи выглядывали с балконов, спрашивали: что случилось? Многие поздравляли. Кое-кто, разумеется, и завидовал тоже, но тут уж что поделаешь. В конце концов мы распрощались с исполкомовцами и пошли домой. Чувства переполняли всех просто через край!

Даша смотрела в свой ордер, осознавая масштабы:

— Сорок четыре… Это ж какая у нас квартира будет?

— Ну, смотри, — сказал Наиль, — Эта у нас сорок восемь — вся.

— А та сорок четыре только жилой! — поднял палец Женя. — А ещё коридор…

— И туалет, и кухня! — торжествующе подхватила мама.

Я думала, Даша от волнения задохнётся. И предложила:

— Наиль, пошли в магазин? Надо хоть шампанского бутылочку купить. А мне лимонада.

Отметить.

Потом мы немного успокоились, и все вместе, даже бабушка, прогулялись до двадцать второго дома. Стоял он в самом низу Юбилейнской сопки, у дороги.

— Болото рядом, — цыкнула зубом бабушка. — Летом комаров будет…

— Да не будет сильно много, — рассудительно сказал Наиль, — подъезды-то сюда, на сухую сторону.

— А если на девятом этаже квартира? — испугалась вдруг бабушка.

— Так лифты же! — хором воскликнули мама с Женей.

— А сломаются они?

— Ну, всё! — драматическим голосом возвестила я. — Будешь сидеть как царевна Несмеяна в башне, пока Сивка-бурка не прилетит.

Все засмеялись, и бабушка сбавила накал волнения.

Мы стояли на пригорке, около стоящей выше по склону пятиэтажки, и с этого возвышения хорошо просматривался весь двор последней достраивающейся секции, огороженный секционным бетонным забором. Отсюда было отлично видно все движения внутри ограды; судя по всему, шла финальная подчистка территории.

Что могу сказать, особым благоустройством здесь не пахло. Строители строили. В их компетенцию входило собрать за собой «отходы производства», организовать бордюры вокруг предполагаемых газонов и подъездную дорогу к дому. И то я была не уверена, что это та же служба работает, может, какие-нибудь автодорожники.

А вот установкой качелей, песочниц и грибков над ними, равно как и лавочек, должно было заняться домоуправление — позже, когда дом будет сдан. Деревья вообще, сколько себя помню, высаживали сами жители, иногда с грузовиков Горзеленхоза, внезапно приезжавших с саженцами (и тогда со всех окрестных дворов наперегонки мчались жильцы, стремясь ухватить что-нибудь «элитное» типа яблоньки-дички), но чаще договариваясь между собой и прогуливаясь с соседями до ближайшего лесочка, выкопать небольшое подходящее деревце. Сильно котировались деревья и кусты цветущие: сирень, черёмуха, рябина…

Что касается прочего, то на верхних этажах были распахнуты окна, и девушки в синих спецовках красили рамы. Запах краски периодически доносило порывами ветра.

Интересно, что ещё собираются делать целый месяц? Хотя, мы же не знаем, что там с потрохами. Электрика, сантехника. Может, и полы ещё черновые? Что они нам, интересно, положат? Вряд ли паркет. Линолеум, скорее всего.

Вообще, обычно людей заселяли в полностью готовые к проживанию квартиры. Да, как правило, без изысков. Хотя иногда (как всегда, непредсказуемо) новых жильцов могли поразить выложенным вместо досок паркетом или, скажем, фендибо́берными обоями. Видать, что на складах оказалось, тем и отделывали.

Но иногда случались и обратные казусы. Наших вот когда со старой квартиры расселяли, торопились очень. Предполагаю, что те дома на Красноказачьей должны были срочно сносить. И люди переехали в новый дом, в котором — внимание! — не были подведены ни свет, ни вода. Внезапно, да? Хорошо, лето.

За водой приходилось бегать метров за триста пятьдесят, на колонку у частного сектора. Но с этой проблемой ударно справились недели за две. А вот готовить на кострах жильцы продолжали чуть не до середины сентября — Юбилейный вообще не газифицирован, во всех квартирах электроплиты. Экстрим натуральный. Потом электричество подвели, но за эти три-четыре месяца жильцы успели удивительно сдружиться и сплотиться, так что иной раз, то, что не убивает, действительно делает нас сильнее.

Но больше про такие фокусы я ни от кого не слышала, и думаю, это был из ряда вон выходящий случай.

Мы ещё поглазели, прошлись вокруг всего трёхсекционного дома. С обратной стороны пристраивали что-то длинное. Я не стала делиться с родственниками своим послезнанием про библиотеку (к тому же — а вдруг в этот раз это будет вовсе и не библиотека?), а то что болото — фигня. Вот сейчас библиотеку достроят — и как раз напротив неё это болото засыпа́ть станут. И будет здесь через три года продолжение улицы Захарова, троллейбусы ходить начнут. А чтобы проще уехать — можно будет как раз вдоль дороги до Мухиной добежать, тут всего пять минут, а транспорта всякого, идущего в центр, гораздо больше.

Нет, правильно мы сделали, что от Синюшки отбрыкались. И все рядом будем. Красота!

НАЧАЛИ РЕЗАТЬ!

4 мая 1984

В пятницу в мой укромный уголок заглянула Татьяна Геннадьевна:

— Олечка, как хорошо, что ты здесь! Вот, маме передай, — она положила передо мной маленький листочек, — в субботу, к шестнадцати ноль-ноль ваш представитель — сюда, в вестибюль подходит. Распределяем по группам, так что не опаздывать. Там будет сидеть дежурный. Один человек от всех родственников. Запомни, пожалуйста, это важно. Рассчитываем строго по количеству мест в автобусе. Иначе давка будет, а этого нам не надо, да?

— А если на своей машине?

Татьяна Геннадьевна на секунду задумалась.

— На своей, я думаю, можно хоть сколько.

И так меня это «извещение» взбаламутило, что я аж с «работы» пораньше засобиралась. Вышла из школы и вдруг подумала: а дядя Саша, тётя Клара? Вернулась, зашла в приёмную:

— Здравствуйте! А по поводу завтрашнего выезда на участки можно сделать звонок? А то у нас дома телефона нет.

Секретарша оглянулась на директорскую.

— Давай, я сама позвоню. Что сказать?

— Что в субботу к шестнадцати ноль-ноль сюда, если они приедут на своей машине, потому что в автобусе дают только одно место. И в Солнечный пусть позвонят.

— Ага. Номер говори.

Потом я зашла к тёте Вале и сказала, что уж одного-то из них или Женя или дядь Саша должны взять.

До́ма при виде очередной бумажки снова начался ажиотаж и волнение.

— Надеюсь, мы там больше трёх часов не будем, — сказал Женя, — а то мне к восьми на ночную.

Мама с Дашей тоже загорелись поехать, но тут бабушка взбунтовалась и сказала, что с тремя малышами она не останется.

— Нечего придумывать! Я тут как их ловить буду? Насмо́тритесь ещё. Мужики пусть едут, всё узна́ют.

— И я, — сказала я. Все обернулись на меня. — Что? Мне нужно посмотреть на свой кусок, чтобы начать планировать.

— И Ольга, — сурово сказала бабушка.

— Не расстраивайтесь, девчонки, — Женя приобнял маму за плечи, — я после смены отосплюсь и вас вместе с ребятишками свожу.

Вот и славно. Не хватало ещё из-за ме́ста в машине поругаться. В итоге, сразу скажу, распределились так: Клара с Валентином и Саша с Ниной подъехали за нами на Сашином жигуле, сразу посадили к себе Рашида. Тётя Валя села с нами, ко мне на заднее сиденье. И Наиль с Женей впереди — вот и весь состав нашего отряда.

18. ВОТ ОНА — ЗЕМЛЯ!

ЗЕМЛЕВЛАДЕЛЬЦЫ

5 мая 1984, суббота

Кто самый неорганизованный в мире контингент? Конечно, педагоги! Когда мы на двух машинах подъехали к школе, и я побежала сказать, что мы явились, то не смогла даже подойти к завучу старшего блока, которая пыталась рулить процессом. Была она сердитая, красная и громкая:

— Ну русским, русским языком сказано: ОДИН представитель от семьи!!! Не от каждой семьи, а от всей вашей, большой…

Голос её потонул в гвалте.

Понятно всё.

Я терпеливо ждала, пока в разговоре, как это бывает, не возникла мизерная пауза и быстро сказала:

— Мы можем одного человека взять, у нас есть место, — и посмотрела на самого спокойного, как мне показалось, дядьку с портфелем. Почему-то не хотелось мне соседства разъярённых учителей, при всём уважении. — Давайте мы вас возьмём?

Все уставились на нас и временно перестали орать.

— А давайте, действительно! — дядька кивнул завучихе: — Я на машине поеду, шофёр и без мня дорогу знает. А если люди хотят ехать все, то пусть сами договариваются, как они в автобус войдут.

И мы пошли. Народ за нашими спинами заволновался.

— Как дети, честное слово, — покачал головой дядька.

— Учителя, что вы хотите, — пожала плечами я.

Он посмотрел на меня с интересом.

— Действительно.

— А вы кто? — мне было любопытно, кого же я выловила.

— Если говорить упрощённо — землемер.

— А-а! Геодезист? — поняла я.

— Верно.

Мы подошли к машинам, вокруг которых стояли наши и непонимающе смотрели на приближающегося чужого мужика.

— Познакомьтесь! — объявила я. — Это товарищ геодезист, который как раз и занимается нарезкой земельных участков.

— Юрий, — сказал землемер и начал жать руки всем по очереди мужикам. Великий ритуал!

— А куда мы поедем? — весело спросила тётя Валя, потеснившись на заднем сиденье.

— В сторону Мельничной пади, — объявил Юрий, и мы поехали.

Прямой дороги, которая должна будет связать Юбилейный с трактом вдоль садоводств (пока единичных, но в ближайшем будущем, очевидно — массовых), ещё не было. Поэтому пришлось нам дать почти семикилометровый крюк, по тем дорогам, которые были — с заездом в сторону города, мимо троллейбусного депо, и по старому, даже уже заасфальтированному куску тракта.