Эра надежд

Покинув оказавшийся довольно неинтересным остров, наш крейсер не спеша двинулся на юго-восток. Не спеша – это потому, что я не хотел проходить через Гибралтар ночью, а за сутки мы туда от Форментеры все равно не успели бы. Тем более что по дороге можно было глянуть еще на один остров, Альборан, который тоже принадлежал Испании и был по крайней мере сравнительно удачно расположен. Однако при ближайшем рассмотрении он оказался вовсе ни к чему не пригоден, и мы прошли его, не задерживаясь. Всю ночь крейсер полз на шестиузловом ходу, а утром мы прошли Гибралтар, где из-за западного ветра было довольно оживленно, и повернули на северо-восток, к Севилье.

Честно скажу, река Гвадалквивир меня несколько разочаровала. В принципе ее можно было сравнить с Волгой, но не у Астрахани или даже Казани, а где-нибудь в районе Ярославля. Однако эхолот показывал восемнадцать-двадцать метров, и мы черепашьим шагом двинулись вверх по течению.

По берегам наше появление вызвало нечто среднее между ажиотажем и паникой. То есть все плавающее стремилось как можно быстрее пристать к берегу, а там его команды присоединялись к черт знает откуда берущимся зевакам, глазеющим на огромный по местным меркам корабль, идущий без парусов, но в клубах черного дыма. Дикие люди, подумал я, мой катамаран, двигаясь по Оке, временами дымил почти так же, но никаких толп не появлялось даже в городках, сквозь которые мы проплывали.

Однако по мере продвижения вверх по течению река все сужалось, глубина тоже помаленьку падала. Вообще-то «Врунгель» имел осадку чуть более четырех метров, но я не собирался забиваться в такую щель, где мой корабль не сможет при необходимости развернуться. Потому как пятиться раком – это занятие, недостойное флагмана крейсерского флота великой империи с первым министром на борту.

Вскоре у меня появился коллега по рассматриванию красот окрестностей Севильи – на верхнюю палубу вылез наш пассажир второго класса, царевич Алексей.

– Вон как зажиточно люди живут, не то что у нас, – прокомментировал он увиденное. И это говорит официальный наследник престола! Где, спрашивается, вроде бы положенная ему государственная мудрость?

Решив немного расширить кругозор сына Петра, я возразил:

– И чего же хорошего ты тут видишь? Да, в России на наш катамаран особо не глазели. А почему? Да потому что люди делом были заняты! Осень, самая страда, мужики в поле, бездельников мало, толпиться по берегам некому. А тут? Да, одеты они вроде неплохо. Но раз посреди рабочего дня могут все бросить и сбежаться пялить глаза на проплывающий корабль, значит, никаких особых дел у них нет! То есть это в основном дармоеды. И чего же хорошего для страны, в которой их так много и они так хорошо одеты? Вот их король и побирается по чужим людям, потому как со своих ничего не возьмешь.

Алексей задумался, а я направился в рубку – впереди река явно сужалась.

Не доходя до Севильи километров восемнадцати, «Врунгель» встал. Я велел разворачиваться носом к океану и становиться на якоря – небось их величества не развалятся от часа пути в карете, а нам дальше будет откровенно тесно.

Теперь оставалось ждать каких-либо представителей власти. Ну, а за время ожидания я еще раз-другой прикину, что и каким тоном буду говорить королю по поводу островов. Как в Средиземном, так и Филиппинском морях.