Рубеж веков

Оставить там же? Так эти сарацины как-то нашли это место, видать искали целенаправленно. В лесу закопать? Так эти, ночные демоны, или кто там был, там сейчас в лесу и сидеть, поджидать его. Или может кто-то другой им там на смену пришёл. От ночных воспоминаний прошёл мороз по коже.

Так ни к чему и не придя, он закинул сверток в суму. Потом, с пистолем за поясом, с парамерионом в ножнах на боку и с мушкетом в руках он пошёл туда, где вечером были тела исмаилитов.

В яме будто взорвали десять бочек пороха, когда вокруг сидели люди. Всё было в остатках человеческих тел. Руки, ноги, белеющие кости, куски мяса. Трудно было понять где какое тело. Но видно было ясно – почти всё мясо было обглодано мощными челюстями. И у всех тел отгрызены головы.

Такого уже Лемк выдержать не смог. Ему внезапно так стало плохо, что едва успел согнуться, как его вырвало. А потом ещё раз, пока в желудке ничего не осталось, и он смог медленно отползти от этой чудовищной ямы. Тела убитого товарища, исчезнувшее ночью, он так и не увидел, но оставаться и искать уже не собирался.

Связал коней поводьями друг другу, взобрался верхом на Гемона и отправился в путь, во главе импровизированного каравана, где у лошадей, вместо тюков с товарами были привязаны свисающие тела мертвецов.

Как добрался до лагеря, Лемк помнил с трудом. Вот он ведёт свой караван по лесной тропе, вот они выезжают в поле. Кто-то к нему скачет, он рассказывает кто он. Вот уже пыль над колоннами войск, и почему-то кентарх Дипар возится над лежащим в телеге Паском Ботеллой. А дальше уже всё завертелось водоворотом в его сознании, которое не выдержало испытаний последнего времени, и он просто не упал на руки сгрудившихся и расспрашивающих его солдат, то ли в обморок, то ли засыпая.

Ему снилось, что корова лижет ему лицо, но открыв глаза увидел, что это оидн из лекарских помощников мажет ему чем-то вонючим лицо.

- Ты что делаешь, паскуда? А ну отстань от меня!

- Да успокойся ты, идиот. Тебе же лучше делаю.

- Это каким образом? Навозом мне лицо мажешь что ли? Чем мне от этого лучше, ослиная ты голова?

- Да ты себя видел? У тебя же не лицо, а дно горшка из печи – такой же обожжённый, отброс ты городской!

Лемк уже точно был готов ткнуть кулаком в эту ехидную рожу, как раздался голос Гедика:

- Что за шум?

Лемк подал голос, повернув в сторону, как ему казалось, своего спасения:

- Гедик! Декарх! Убери эту сволочь, пока я ему зубы не пересчитал! И пусть эту гадость уберёт от меня!

- Тише, Тео, тише. Сейчас всё решим. Слушай, -обратился он к помощнику лекарей, - ты ещё не все раны ему обработал?

- Да уже практически всё, господин декарх!

- Ну так оставь вот эту банку здесь, а сам свободен.

Помощник лекаря спрыгнул с телеги, а Гедик уселся на его место.

- Ну, рассказывай, что у вас произошло? Тебя, конечно, поспрашивали, пока ты не упал, но хотелось бы подробностей. Кентарх уже меня спрашивал за подробности. Да и лучше будет, если мы вдвоем сперва это обсудим, а потом уже решим, что солдатам рассказывать.

- Да что рассказывать, патрулировали мы… - рассказ Теодора был почти в точь-точь как то, что произошло на самом деле. Только вот о том, что нашли сарацины в руинах он ни словам не обмолвился и не даже близко не подошел. Но подробно рассказал о том, что видел ночью, про тех зверей, следов которых он утром не обнаружил. Не обнаружил ни тел, ни крови. Только растерзанные тела.

- …клянусь, Гедик, это всё выглядело так, будто Эврином вырвался из Аида. Там остались растерзанные кости и почти не осталось мяса! И был он там не один, а несколько!

- Не знаю, кто такой этот Эврином, но вот в этих и соседних землях люди верят в разных чудовищ. Например, в кэпкэунов…. А ты тела пересчитал в яме? Там костяки всех трупов были?

- Там такая каша была, что вообще не разобрать…

- Просто саксы, что живут в общинах на Данубе и в княжествах, рассказывают, что в нечестивых местах некоторые покойники способны восстать и поедать другие трупы. Их ещё нахцерерами называют там.

Он подумал и сказал.

- Я думаю не стоит тебе рассказывать нашим товарищам о том, что ты видел ночью. Это будет лишним беспокойством для них. Представь – они же наверняка спать перестанут по ночам. А у нас скорее всего сражение скоро… Мне бы не хотелось сражаться рядом с солдатами, которые будут перепуганы.

- Но наверняка на то место послали проверить всё, и они обнаружат останки сарацин.

- А с ними поговорит их командир, чтобы зря языком не болтали. И да, если к тебе пойдёт наш кентарх, друнгарий или другой офицер, или священники – то им, конечно, рассказывай.

На том и условились.

- Что там с Паском? Раду? Они живы?

- Да, пока живы. Дипар хочет, чтобы их отправили назад, в Чорлу… Эээ, в Кенофруриум. Хм… Не привык ещё… Или в Ипсалу. Там за ними всяко лучше приглядят, чем здесь с этими лекарями, которые скорее уж отправят человека на тот свет, чем вылечат. А уж если у них будет немного монет, то шанс на то, что вновь встанут на ноги будет повыше.

Он внимательно посмотрел на Теодора.

- Ты привёз большую добычу. Очень большую. Мы, когда отвязывали покойников от лошадей, расседлали наших и твоих, чтобы животные не мучились и кинули на твою телегу, что поместилось. Ну и в процессе, конечно кое-что увидели. Да, кстати, вещи стрелков уже разделили между всеми, решили тебя не ждать, так как и всего остального у тебя хватает. Так вот… Конечно по обычаю всё что ты привёз – твоё, но я бы дал тебе совет небольшой. Вещи оставь себе, а вот там несколько кошелей с монетами… Кстати, вот они. Пусть лучше с тобой, чем там лежать будут. Ты бы их поделил – часть отдал Паску с Раду. Я думаю им хватит этой части. Потому как если бы не ты, они бы там, у тех руин и остались. А вторую часть, особенно если там будет золото, отдал гемилохиту со словами, что тут доля его и кентарха. Пусть сам передаёт. Можешь и из вещей что-то выбрать получше туда же. Ты только пистоль не отдавай, хорошая вещь, пригодится.

- Старый, (Теодор всегда к нему так обращался, когда хотел спросить что-то) а что за воины нам попались?

- Да трудно так сказать… Возможно сипах с джебелю, но вот то, что у них были ружья… Может это был белюкбаши азапов с частью своих слуг, может кто из тюфекчи… А сейчас вставай, приводи дела в порядок и иди к нашим. Скопефты, хоть и взрослые уже, а глаз за ними нужен, пока не натворили чего. Ты и так в последние дни с этими патрулями забросил своих стрелков. Да и баночку эту забери себе, вроде как целебная мазь. Хоть и вонючая.

Теодор, оставшись один, попробовал вытереть лицо от этой вонючей жижи. Но обнаружил, что это немного больно сделать, так как на лице действительно оказались небольшие ожоги от пороха. А также подгорели в брови, ресницы, волосы на его небольшой бородке. Шапка частично защитила голову, но вот правой половине лица всё же немного досталось.

Но вот дойти до своих ему сразу не удалось. Только спрыгнул с телеги, как его нашли и передали приказ – явиться к Томасу де Вальверде, друнгарию, который с помощью переводчика долго расспрашивал и выяснял, как так получилось, что почти дюжина всадников были почти полностью перебиты вдвое меньшим числом врагов. И даже не из засады.

Оказывается, его вчерашнее появление видели многие и по лагерю разошлись просто дикие слухи. Поэтому, когда он оказался свободен, то его тут же окружили простые солдаты, среди которых были друзья погибших, желавшие выяснить подробности их боя. Пришлось и тут в общих чертах рассказывать, как и что происходило.

Тут же среди любопытствующих разгорались дискуссии о том, как правильно надо было делать, что они бы уж точно всё сделали как надо и без потерь. Среди многих шёл шепоток:

- Почти дюжина ромеев на полдюжины сарацин! И еле справились! Какой позор! Какие из них воины? Так, вид создать. Мы бы (испанцы, неаполитанцы, савойцы и т.д.) никогда бы так не оплошали.

И ничего, что среди этих всадников больше половины были как раз не совсем ромеи, никого не волновало. Теодор молчал, хотя так и хотелось высказаться по поводу того, что им тогда мешало пойти и сразить всех исмаилитов раньше? Но самых горластых он запоминал.

Не успел вырваться от этих, как вызвали к хартуларию, где самого Петра Гарида не было, а когда он представился, то его проводили в ту часть обоза, где расположились священники и прочие представители патриарха. Здесь ему пришлось исповедаться. Рассказал подробно о всём, что видел ночью. Только о свёртке упустил рассказ, уделив всё внимание о тех, кто грыз покойников. Здесь ему рассказали, что лишь вера и молитва Богу могут его защитить от всей нечисти, что обитает в проклятых местах.

- Проклятых местах? Но почему они прокляты?

- Потому что там жили предатели, клятвопреступники. В ответственные для государства годы они занимались лишь тем, что пытались сохранить собственное благосостояние. Они отринули веру в Господа, начав верить в лжепророка исмаилитов. За что и они, и земли их престали получать благословение, и нет там теперь защиты от диавольских отродий.

Получив благословение, Теодор вышел, раздумывая о том, что тогда на бывшей территории империи не должно было бы остаться нормальных земель, так как в книгах о случаях предательств, клятвопреступлений написано было очень и очень много.

И лишь после этого он занялся своими делами, оставшись один. Его не отпускал вопрос – как сарацины узнали о том, что там, в руинах был клад? Может была какая-то карта? И первым делом он начал перебирать вещи того сипаха, как сказал Гедик. Куча мелочи в виде ложек, огнива, поясов, мыла и прочего. Пара кинжалов, две сабли, кольчуга с прочими элементами доспеха, куча одежды в виде шаровар - штанов - чагшир, бязевая рубаха, толстого кафтана, кафтан с прорезанными рукавами, плаща… И всё ярких цветов.

Вот среди всех этих вещей и была обнаружена тоненькая книжка, или даже тетрадь. Лемк ожидал там увидеть какаю-нибудь сарацинскую вязь, но нет, она была написана на греческом. И вновь, как с той книгой о военном искусстве, которую ему подарили друзья, утащившие её откуда-то, тут встретилось слово Μαυρικίου. Возможно тут и будут ответы на вопросы, что они делали в руинах.

Вещи «тюрбанников» были уже более похожи друг на друга и по качеству были похуже, чем у того же сипаха. Обычные, непримечательные потёртые трёхфутовые сабли, пара кинжалов у каждого – подлиннее, фута полтора, и покороче – менее фута. Одежда практически одинаковая, из обычного крашенного сукна. Синие длинные рубахи, и красные покороче, напоминающие скорее камзол, шерстяные плащи.

Мушкеты Лемк рассматривал с удивлением. Пять мушкетов, и ни одного среди них одинакового. Вернее так – стволы одинаковые, а вот всё остальное… Украшенное искусной резьбой, они походили скорее на произведения искусства. И они были значительно легче тех, которыми воевали ромеи и латиняне. И сошек к ним не было, что говорило о том, что те сарацины обращались с ними как с аркебузами. Вот порох, в отличие от ружей, оказался плохим, почти таким же, какой делали в Городе и значительно уступал по качеству пороху латинян.

Ну и среди вещей не было монет. Кошельки уже ушли кому надо, а вот тот свёрток… Лемк помнил то место, у приметного камня, под которым, незадолго до выхода к своим он успел его прикопать, постаравшись прикрыть так, чтобы не было видно ни издалека, ни вблизи.