Шофер. Назад в СССР. Том 3

Глава 14

— Ну тогда стреляй! — Матвей бросил шину и привстал на руках, полулежа, как-то испуганно отполз, — чего ждешь⁈

Я сжал зубы, прицелился Серому в голову. Казалось, сердце мое бьется так громко, что его стук перебивает все звуки кругом. Что сейчас, еще мгновенье, и оно не выдержит, выскочит из груди.

— Стреляй! Чего ждешь⁈

Глубоко дыша, я стал прижимать указательный палец к курку. Все сильней и сильней давил я, ожидая, когда же случится выстрел. Когда пистолетная вспышка кратко осветит посадку. Казалось мне, что сейчас я хочу этого больше всего на свете.

— Давай! Застрели меня!

Так оно будет и лучше. Ведь не могу же я оставить в живых такого паразита? А чего он сделал в жизни хорошего? Чего полезного? Кому помог? Кого уберег? Кому сделал добра?

Жену свою бьет, в людей стрелять не боится, психопат, одним словом! Да и брат у него тоже тот еще отморозок. Спекулянт. Одного они поля ягоды. Всех своих близких в больничку отправляют. Нагадят, как безмозглые звери, а я все за ними убираю. Все! Хватит!

Я с трудом сглотнул вязкую слюну. Заметил, как дрожит мушка нагана, наведенная Серому меж глаз.

Без него, без этой падали, мир станет только лучше. Только чище и светлей. И мать свою он не будет изводить. Наверняка ж изводит! Вон, в тот раз, когда работал я скорой помощью, почему Серой стало плохо? Из-за ссоры с сыном!

Ей тоже будет лучше, если этот ненормальный сгинет с концами! Если нет, сживет ее Матвей со свету. Рано или поздно сживет. Жену пальцем больше тронуть не сможет, а мать станет тиранить.

Так мало всего этого, он еще и на жизнь моей семьи решил покуситься… Подонок… Остальное все его зло для меня просто меркнет против этого. Тот, кто желает Землицыным зла, жить не должен.

Всем будет лучше. Правильно говорил тогда Вакулин, что с интриганами нужно их оружием бороться. А с психами, тогда — их оружием! С волками жить — по-волчьи выть.

— Стреляй, Землицын!

— С волками жить, — повторил я свои мысли, — по-волчьи выть.

Матвей посмотрел на меня перепугано. Весь затрясся от боли и страха. Шину он давно бросил. Она провисла, и кровь свободно сочилась из раны. Лицо Серого будто бы вытянулось, осунулось. Он глубоко и хрипло дышал.

— Чего ты плетешь, — сглотнул он очень громко и натужно, — чего такое плетешь⁈ Взялся за пистолет, так доводи дело до конца! Стреляй!