Шофер. Назад в СССР. Том 3

Глава 23

Титок припустил вниз, с насыпи. Заскользив по травяному настилу, он смешно чебурахнулся у подножья. Быстро вскочил, дал через августовский сухостой к посадке.

— Э! Ты Куда⁈ — Крикнул я и помчался следом. Услышал за спиною растерянное Захаровское «Э».

Кинувшись с приподнятой над округой дороги, я также как и Титок, поехал по приземистому травянистому ковру. Под тяжестью человеческого тела трава плющилась, давала сок, делалась скользкой.

Когда я сбежал вниз, Титок был уже у посадки. Как пловец грудью наваливается на неспокойные воды, так и Титок навалился на низкорослый можжевельник, раздал его в стороны, быстро исчез где-то в темноте, между деревьями.

— Вот паскуда! — Прошипел я сквозь зубы, пробираясь по сухому бурьяну и стараясь не потерять дыханья.

— Падла! — Крикнул с дороги Захар, а потом сел в машину.

На миг я обернулся и увидел, как его Москвич срывается с места, против всяких правил разворачивается на дороге и заезжает в Северный, по ходу движения Титка.

И о чем же Титок только думает глупой своей башкой? Неужели решил, что сможет сбежать и этим решить все свои проблемы? Или же ему в голову не пришло ничего лучше, как просто уйти от всего, что он успел наворотить?

— Обязательно спрошу, как догоню, — прохрипел я на ходу.

Ворвавшись в кусты, что оторочили посадку, почувствовал я, как можжевеловые иголочки неприятно дали по коже, однако придаваться боли было некогда. Видел я, как вдали, меж черно-бурых в темноте деревьев, мелькала красной клеткой Титковская рубаха.

Упершись взглядом в это пестрое, на фоне всего остального, пятно я побежал сквозь посадку: помчался мимо колючей поросли молодой акации; вслед за Титком проломился сквозь жерди пустотелой бузины; с трудом преодолел спрятавшиеся в темноте бугристые корни дикой сливы.

Все это время не выпускал я из виду яркого пятна, не терял Титка.

— Да чего тебе надо⁈ — Задыхаясь, крикнул мне Титок через посадку. — Отстань! Езжай домой! Не видел ты меня!

— Стой, Титок! — Только и ответил я.

— Нет! А! Зараза! — Почему-то чертыхнулся Титок и замешкался.

Потом, неожиданно, пятно его рубахи пропало, сгинуло меж деревьев. Спустя мгновение я понял, почему он замешкался. Следом за Титком, наткнулся я на стену дикого винограда, что заплел все деревья в этом месте. Правда, прорвать ее мне было проще, чем Титку, потому как сделал он передо мною почти всю основную работу. Я налег совсем чуть-чуть, лозы хрустнули и поддались, обвисли, словно обессилевшие руки.

Я, прорвавшись наружу, оказался на поле. Выкошенное совсем недавно, в лунном свете оно казалось опустевшим полем боя, когда обе стороны забрали своих раненных: пустота, только пшеничные пеньки вокруг, примятая полова да сухая шелуха.

Узкое и продолговатое поле расположилось в квадрате лесополос. Вдали на фоне синевато-темного неба высилась вытянутая башня артезианской скважины. Именно к ней и мчался через поле Титок. Я побежал следом. Худощавый и невысокий Титок был шустрым и быстрым. Скоро припустил он по полю, да так, что я не мог его нагнать, но и не отставал насовсем. Несмотря на то что пшеничные пеньки, иной раз, больно чиркали по щиколоткам, я не сбавлял темпа, только сильнее стискивал зубы.

Скважина и башня были огорожены невысоким, чуть меньше двух метров забором. За водяной станцией, насколько я мог судить, развернулись уже жилые хуторские улочки. Титок, видать, надеялся затеряться где-то там, в Северном. А может, были у него тут какие-то родственники, у которых он мог пересидеть.

Едва успел я додумать эту мысль, как увидел, что Титок, со всего маху, запрыгнул на забор водокачки. Замешкавшись, стал неуклюже перелазить. Это и дало мне шанс его нагнать. Спустя пару секунд, я уже был рядом. Титок только и успел, что сесть на шиферный, стоящий на толстых столбах забор, как я оказался тут как тут, схватил его за штанину, принялся стягивать.

— А! Пусти! — Крикнул он и начал брыкаться.

— А ну слазь давай! Слазь, говорю! — Не отступал я от борьбы.

Пальцы мои больно заскользили по Титковской брючине, но потом я смог-таки вцепиться в его летнюю сандалину, стал тянуть.

— Да отстань ты от меня! Отцепись!

Титок брыкнулся как-то особенно сильно, и я услышал хруст рвущихся ниток. В следующую секунду противодействие спереди резко прекратилось, и я бухнулся на задницу с порванной сандалей в руках. Титок же, удивленно глянул сначала на меня, потом на свою ногу в черном носке. Не мешкая, перекинул ее через забор, спрыгнул вниз, за ограду.

— Сученышь, — процедил я и отбросил негодную обувь, полез следом.

Быстро забравшись на забор, я тут же, с ходу прыгнул на Титка сверху. Не успел он отбежать и трех шагов, как я обрушился на него, повалил с ног. С сильной болью воздух вырвался из груди, когда я приложился ею об сухую землю.

— М-м-м-м… — протянул Титок и добавил еще неприятным матом.

Пару мгновений корчились мы от боли во всем теле, потом Титок стал подыматься. Я же чувствовал, что приступ в теле еще не кончился, но пересилил себя, чтобы встать на ноги.

— Да накой черт я тебе нужен?.. — Задыхаясь, слабым голосом проговорил Титок.

— Ты, видать, и не понимаешь в какую историю вляпался.

— Понимаю! — Захромал он прочь. — Потому и бегу!

— Ану, иди сюда!

Я схватил его за руку, чтобы остановить. Титок же, одним махом обернулся, ударил. Неловко выбросив кулак наотмашь, целился он мне куда-то то ли в ухо, то ли в глаз. В последнее мгновение успел я прикрыться предплечьем. Титковский кулак пришелся боком, сжатыми пальцами, однако это тоже отразилось болью в заживающей от картечи руке.

— Да отцепись!

— Ах ты подлюка! — Прохрипел я. — Драться вздумал? Ну на!

Я подался вперед, дал Титку под дых. Он согнулся, и услышал я, как воздух с неприятным свистом вышел у Титка из легких. Осев на моем кулаке, Титок потянул вниз и меня. Вместе мы грохнулись на колени.

— А-х-х-х-а-х-гр… И-и-г-о-рь… — просипел Титок едва слышно.

— Тихо-тихо, — прошептал я ему, — щас к машине вернемся, а там уже решим, что и как.

— Мгх… — Только и всхлипнул Титок, а потом сплюнул едкую мокроту.

— Ну, подымайся, — встал я на ноги, поднял его за собой.

Внезапно что-то мелькнуло на периферии зрения. Я замер. Из-за деревянной будки, в которой полагается жить дежурному по водокачке, юркнула и помчался вдоль дальней стены забора расплывчатая тень.

Тень завернула и устремилась к нам. До меня донесся мягкий топот лап и приглушенное, но ровное дыхание. Собачье дыхание. Пару мгновений потребовалось мне, чтобы распознать в темноте сторожевого пса. Отпущенный свободно бегать внутри ограждения, он тихо ждал, пока на его территорию забредет нарушитель.

Теперь большая восточноевропейская овчарка с каждым мгновением оказывалась все ближе и ближе. Крупный кобель бежал тихо, он не гавкал, не пытался напугать нас, не думал прогнать. Каждый знал, что пес ведет себя так, только когда собирается рвать своего врага насмерть.

— Титок! — Успел вскрикнуть я.

В следующее мгновение пес прыгнул на спину Титку, вцепился зубами в лоскут разорванного Захаром ворота.

Титок завыл, когда собачьи когти заелозили по его спине. Я не растерялся и сделал то, что даже и не успело прийти мне в голову. Тело просто проделало это само собой: размахнувшись, я врезал псу по крупному носу кулаком. Против моего ожидания пес не отпустил, а только крепче сжал пасть, стал трепать Титка, рвать на нем рубаху.

Титок голосил во все горло. Молил, чтобы от него убрали собаку. Все это время вис он на мне, а пес на нем. Этот не малый вес постепенно прижимал меня к земле. Я быстро понял, что еще пару мгновений, и они меня завалят. Тогда я вцепился в Титковские руки, стал отрывать их от своей одежды.

— Игорь! Игорь! Что ты творишь⁈ — Заорал Титок не своим голосом, когда понял, что я стараюсь оторваться от него. — Не бросай меня!

Отцепившись, я грохнулся назад, потянул за собой Титка, который тут же упал на четвереньки. Затрещала ткань. Пес содрал с Титка рубаху, стал трепать ее под собой, зажимать лапами.

Перепуганный Титок, не обращая ни на кого внимания, вскочил на ноги и дал газу к забору.

— Нет! Стой! — Выкрикнул я.

Пес же мгновенно отреагировал на движение и торпедой помчался вслед за Титком. Обогнул меня стороной, не обратив никакого внимания. Когда собака вцепилась Титку в брючину, он уже сидел одной ногой на заборе, вторую же закинуть еще не успел.

— А-а-а-а! Караул! — Заорал Титок.

Пес повис на нем. Стал дергаться под забором, норовя сбросить нарушителя своей территории и докончить дело зубами.

С трудом я поднялся на ноги и кинулся к собаке. Обхватил псу горло, сдавил, принялся жать изо всех сил. Пес зарычал, всхлипнул, когда затруднилось дыхание, но не отпустил. Титок не выдержал нашего с псом веса и грохнулся спиной назад. Только когда все втроем мы оказались на земле, кобель разжал хватку, захрипел.

Я, весь напряженный как струна, боролся с мощными собачьими мышцами. Страх не давал мне отпустить кобелиной шеи, однако руки с ногами уже ныли от усталости.

Вдруг во дворе водокачки зажегся свет. Скрипнула калитка сторожки.

— Хто⁈ Стрелять буду! — Раздался старческий голос. — От елки-палки! Ты че вытворяешь! Ану пусти пса!

Я с трудом запрокинул голову, больно ударился затылком о землю. Над нами стоял старичок. Одетый в вислые брюки, по пояс голый, держал он в руках охотничье ружье. Единственный ствол направил на меня.

— Пусти пса! — С хриплым надрывом приказал старик.

— Скомандуй… — протянул я сквозь сжатые зубы, — скомандуй, чтоб не рвал! Отзови!

— Еще чего!

— Мы тут случайно! — Встал на колени Титок и задрал руки. — Без злого умыслу забрели!

— Знаю я вас, расхитителей социалистической собственности! — Сказал старик. — Не заговаривайте мне тута! Пусти собаку!

— Не могу! — Сказал я. — Отпущу — он мне в горло вгрызается!

— Ай! Тфу ты! — Сплюнул Старик и опустил ружье.

Потом пошел ко мне, взял собаку за ошейник.

— Фу, Булат! Фу, сказано тебе! Эй ты, пускай потихоньку! Я его оттяну.

Я опасливо ослабил хватку одеревенелых рук, выпустил пса. Тот быстро вскочил на ноги, угрожающие зарычал.

— Фу, Булат! Русским языком тебе говорю!

На удивление, пес под криком своего хозяина успокоился довольно быстро.

— Рядом! К ноге!

Я с трудом поднялся. Старик вновь вскинул ружье. Стал водить от меня к Титку и обратно. Пес же занял свой пост у хозяйского кирзача.

— Кто такия? Чего тут надобно⁈ — Зарычал мужик, — Щас я на вас милицию вызывать буду!

— Не надо милицию! — Вдруг взвизгнул Титок.

— Это почему ж не надо? — Спросил я, потирая запястья, — и к Квадратько ехать не придется. Он к нам сам как раз и приедет. У тебя, отец, телефон, что ли тут есть? А можно я сам в милицию позвоню?

— Чего? — Удивился дед. — Сам позвонишь?

— Ну да.

За воротами по дороге забрезжил свет фар. Захрустели под колесами камешки, зарокотал двигатель. Москвич остановился почти вплотную к забору водокачки. Захар выбрался из машины.

Старик с удивлением за всем этим пронаблюдал.

— Вы хто такия? — Повторил он.

— Да свои мы, свои, — я поднял руки в примирительном жесте, — так что с телефоном-то? Можно в милицию позвонить?