Знойные ветры юга. Том 2

* * *

Месяц спустя. Конец июля 634 года. Окрестности деревушки Аджнадайн (совр. Израиль, 40 км от Иерусалима).

Идти в Сирию не пришлось. Надир добрался до цели уже через три дня после того, как расстался с братом. Отряды мусульман шли в Палестину, где и сбивалась в огромный кулак под командованием Халида ибн аль-Валида. Арабы шли так, словно это была не война, а переход в новое кочевье. Так, словно на старом месте закончилась трава для скота, и они уходят на другие пастбища. Сначала шел арьергард, который должен был разведать путь. За ним — воины рода, а следом — верблюды с поклажей, женщинами и детьми. Замыкал этот табор, мало похожий на войско, еще один сильный отряд, который охранял свое племя от нападения с тыла.

На севере, у Иерусалима, собиралась армия ромев, которых вел брат императора Феодор, и их ждали именно здесь. Василевс Ираклий болел, и в поход пойти не смог. Он остался в Эмессе. В отличие от арабов, ромеи ждать не могли. Они собрали двадцать тысяч человек[13], а такую прорву народа надо было кормить каждый день. И если араб вез в своих хурджунах месячный запас фиников и сушеного мяса, то за войском императора тянулись сотни повозок. Ромейскому воину нужно было три фунта зерна в день, и никак не меньше. Из Сирии и Финикии выгребли уже все запасы продовольствия, безжалостно взыскивая все подати и недоимки, и эти провинции стояли на грани голода. Именно поэтому ромеи просто не могли не вступить в бой, и Халид ибн аль-Валид, принявший под свое командование корпуса мусульман, что опустошали окрестности Дамаска и Иерусалима, просто спокойно ждал. Ему незачем было спешить, ведь он нашел отличное место для битвы.

Надир провел свой караван почти до самого центра лагеря, в котором палатки и верблюды раскинулись широко, заняв собой немаленькую долину. Он расположился неподалеку от шатра эмира и подошел к нему без тени сомнения.

— Нельзя! — стража скрестила копья. — Эмир занят. У него командующие.

— Это срочно! — подбоченился Надир. — Передайте ему, что Надир ибн-Берислав выполнил свое обещание и привез ему сотню лучших мечей в мире. И у меня сообщение от самого халифа, да будет доволен им Аллах.

Стражники переглянулись и один из них зашел в шатер. Через минуту воин вышел и мотнул подбородком в сторону входа.

— Иди! Тебя ждут!

Надир глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Как там сказал брат Само? У тебя никогда не будет второго шанса произвести первое впечатление. Умен брат! И ведь захочешь сказать лучше, и не скажешь. Потому-то и зашел Надир в шатер, одетый в шелковый халат и в поясе, отделанным золотом. Брат просто засыпал его подарками. Одна рукоять тяжелой сабли на поясе стоила, как небольшое стадо верблюда.

— Ты ограбил монастырь, мавали? — насмешливо произнес Халид ибн аль-Валид. — И судя по твоему имени, у тебя, наконец, появился отец.

Стоявшие вокруг знатнейшие воины засмеялись в голос. Амр ибн аль-Ас, Шурахбиль, Абдаллах, сын Умара, Абд Ар-Рахман, сын халифа Абу Бакра, и Дирар ибн аль-Азвар, богатейший человек Мекки, владевший тысячей верблюдов, все они смотрели с любопытством на Надира. Каждый из них знал свою родословную наизусть. Сам Халид ибн аль-Валид был потомком Адама в пятьдесят третьем поколении, помня каждого из своих предков поименно.

— Мой род один из знатнейших в северных землях, — с достоинством ответил Надир. — Не моя вина, что в детстве меня захватили в плен. — Он протянул рубль. — Это мой старший брат Самослав!

— Я слышал про владыку северных земель, — Халид задумчиво покрутил в руках рубль, поглядывая то на Надира, то на монету. — Он добрый воин. А ты, значит, стал купцом.

— Я стал эмиром Сокотры, — ответил Надир. — Величайший даровал мне ту землю и позволил повести свое войско на священную войну. Но я дал тебе обещание, и я его исполнил. Я привез тебе сто мечей работы мастера Лотара.

— И сколько же ты хочешь за них…, эмир? — с нажимом на последнее слово спросил Халид. Он уже не улыбался, а его глаза были холодны и серьезны.

— Столько, сколько ты готов будешь дать из будущей добычи, — небрежно сказал Надир. — На эти деньги я найму войско, и очищу воды Йемена от пиратов. Я принесу свет истинной веры в ту землю. Сам халиф, да будет доволен им Аллах, поручил мне вести священную войну на море.

— Тогда, может быть, ты встанешь завтра плечом к плечу вместе со своими братьями по вере? — испытующе посмотрел на него Халид. — Начни свою войну прямо сейчас. Нам понадобится каждый меч, особенно такой красивый, как у тебя.

— Несомненно, — кивнул Надир. — Почтенный Амр ибн аль-Ас засвидетельствует, что я не трус. Я бился под Газой вместе с ним.

— Это так? — изумленный Халид повернулся к Амру, который откровенно наслаждался этим зрелищем.

— Парень зверь, — кивнул тот, с усмешкой поглаживая седую бороду. — Помнишь тут смешную историю, Халид, когда мы зашили в сырую шкуру дукса ромеев. Это он его пленил. У него еще брат евнух. Ну, тот самый…

— Что же, — сказал после раздумья командующий. — Стефан твой брат? Какая, однако, странная у вас семья. Добро пожаловать, Надир ибн Берислав, эмир Сокотры. Мы обсудим цену твоих мечей после победы. Для благого дела мы не пожалеем золота.

— Позволь мне встать в первом ряду в завтрашнем бою, — произнес Надир. — Окажи мне эту честь.

Не прошло и часа, как верхушка войска мусульман стояла на самом высоком холме, что был в этих землях. Лагерь ромеев раскинулся в миле отсюда и, судя по столбам пыли, войско было весьма и весьма сильным. Надир стоял в толпе знатнейших воинов, и ни один из них даже не покосился в его сторону. Они приняли его как равного, и это было главным.

Хорошо, что я не начал торговаться с ним, — билась мысль в голове Надира. — Ведь тогда все эти люди считали бы меня всего лишь купчишкой, братом настоящего воина, дурной порослью великого рода. Хорошо, что они не спросили, кем был мой почтенный дед, ведь его имя мне неизвестно вовсе. Великий позор для любого араба не знать своих предков.

А ведь все эти знаменитые эмиры и полководцы не гнушались торговлей, это Надир знал точно. Торговали их отцы и деды, да и они сами еще совсем недавно. Только теперь войной эти люди зарабатывали куда больше, чем раньше, когда продавали шерсть, скот и специи. Теперь они зарабатывали мечом, поднявшись неизмеримо выше того уровня, на котором были всего лет десять назад. Они понемногу становились знатью, для которой торговля всегда была делом низменным.

— Надо разведку послать, — негромко сказал Халид, приложивший ладонь козырьком ко лбу. — Понять бы, сколько их.

— Я пойду, — вышел вперед Дирар ибн аль-Азвар, который начал стягивать с себя доспехи и рубаху. Все недоуменно посмотрели на него, а он ответил на незаданный вопрос. — Жарко же!

Полуголый всадник на легком коне поскакал вперед, а Халид ибн аль-Валид лишь покачал головой. Лихость командира тысячи всадников была чрезмерной даже для него самого. Дирар скрылся за холмами, а воины стали ждать, переговариваясь между собой. Время тянулось медленно, очень медленно…

— Вон он! — заорал кто-то из воинов, тыча пальцем вдаль, где поднялся легкий клуб пыли. — И за ним гонятся!

— Проклятье! — ругнулся командующий. — Не приведи Аллах такой воин погибнет глупой смертью. В этом нет чести.

И впрямь, за Дираром гналось почти три десятка воинов, растянувшихся в длинную цепочку. Он сам скакал впереди, словно дразня их.

— Что делает этот безумный? — проревел Халид. — Кто-то может мне объяснить?

— Он хочет подраться, Халид, — примирительно сказал Амр ибн Аль-Ас. — Он еще молод. Кровь играет.

— Он просто дурак, — выплюнул Халид ибн аль-Валид, напряженно вглядываясь вдаль. Там Дирар сразил копьем ромея, скачущего впереди.

Воины, стоявшие на холме, разразились криками, разглядывая неслыханное зрелище. Резвый, безмерно выносливый жеребец Дирара то подпускал к себе всадника, то вновь ускорялся с места, отрываясь от погони. И каждый раз кто-нибудь из воинов императора падал в пыль под копыта собственного коня. Лошади ромеев начали уставать, ведь они и в подметки не годились неимоверно дорогому жеребцу Дирара. Обычный воин просто не мог позволить себе такую роскошь.

— Десять! — ревели восторженные воины, азартно наблюдающие за боем.

А ведь он хорош! — завистливо думал Надир, который биться на коне не умел вовсе. Он был не ровня стоявшим рядом с ним воинам, которые учились искусству войны с малых лет, пока сам он собирал кизяк и стриг баранов. Надир немало повоевал, но его спасала лишь бычья сила и хорошая реакция. Он и близко не смог бы повторить того, что делал на его глазах этот полуголый парень.

— Пятнадцать!

Ах, ты! — восхищался Надир, глядя, как тот играет в ромеями, словно с детьми. Дирар всегда делал так, что между всадниками и им самим был только один воин. И этого самого воина он неизменно убивал, пуская своего коня вскачь по крутой дуге. Ромеи бросались за ним, и снова вытягивались в тонкую цепочку, в результате чего первый из них погибал снова.

— Девятнадцать! — восторженно заорали воины, которые вели себя как дети, подбадривая собрата криками и улюлюканьем. — Он убил девятнадцатого[14]! Они бегут!

Потный, грязный и улыбающийся во весь рот Дирар подъехал к воинам, которые приветствовали его радостным ревом. Они похлопывали его по плечам, все, кроме Халида ибн аль-Валида, который был хмурым и молчаливым.

— Ну, и сколько их там? — спросил он гордого своей победой разведчика.

— Сколько? — лицо воина приняло крайне задумчивое выражение, и немного погодя он ответил. — Много! Очень много! Ромеев как песка в пустыне!

— Прекрасный ответ! — выдохнул сквозь зубы взбешенный Халид. — Спасибо тебе, Дирар! Я теперь всегда буду посылать в разведку именно тебя! А лучше пошлю твою сестру, от нее будет больше толку[15]. Пойдемте, братья, битва будет завтра. Думаю, ромеи не станут затягивать нашу встречу.