Тамавамнетута

***

Боестолкновений, как таковых, ещё не было, а первые потери вот они — немолодой стрелок из сто сорок четвёртого застрелился на глазах товарищей. Что с ним было не то? Слишком тонкая душевная организация? Так у него башка наполовину седая и в семье все живы здоровы. Испугался и поехал кукухой?

— Коля, — Голос Фёдора оторвал меня от разглядывания занесённого снегом трупа. — пойдём в хату, погреемся.

— Почему его не хоронят? — Спросил по дороге к дому.

Обстучав сапоги о высокий порог, Фёдор ответил. — Наверняка не знаю, но мужики говорили что это приказ Смолянцева — труса не закапывать.

— Слыхали о наступлении? — Спросили нас красноармейцы набившиеся внутрь. — Приказ Жукова. В восемь утра выступаем на Руднево.

Етить колотить, наконец-то. Задолбало ничегонеделание.

— Всей дивизией? — Уточнил Федя. — С пушкарями?

— Здесь один дивизион оставят с полком Смолянца. Вроде как в резерве. — Ответил артиллерийский летёха, знавший больше других.

***

Я снял противогаз и протёр вспотевшее лицо.

— Фёдор Михалыч, дай водички глотнуть, пока эти тараканы опять не полезли.

Здоровяк отвлёкся от набивки магазинов.

— Держи. — Произнёс он протягивая полупустую фляжку.

— Что с патронами? — Спросил, лишь бы нарушить тишину. Так-то и сам контролировал наш боезапас, но решил дать напарнику почувствовать себя полезным. А то я воюю во всю, а Феде только и остаётся, что набивать банки и гадать, куда это я стреляю.

— Бронебойные. Четыре по тридцать осталось, остальное израсходовали. — Произвёл он нехитрый подсчёт. И не преминул напомнить. — Ротный приказывал беречь патроны, а ты палишь и палишь.

Я хмыкнул. — Не израсходовали, а использовали по назначению. — Говорить, что Игорь Владимирович погиб пару часов назад, пока не стал.

Приноровиться к этой бандуре было несложно. Это не привычного мне вида ДШК с ленточным боепитанием, здесь конструкция попроще. Испытав его в деле, заметил, что скорострельность в нём небольшая, как будто под меня делали — легче делать отсечки. Главное не вжиматься в рукояти, чтобы не поймать отдачу. Навёл на цель, нажал гашетку и тут же ловишь взбрыкнувший пулемёт расслабленными ладонями.

Стреляя таким макаром, из первых пяти магазинов, всего пару раз промахнулся. Но последующие были уже не такие результативные, траектории выстрелов стали менее предсказуемы. Я винил в этом перегрев ствола, ничем иным такое падение точности объяснить не могу. Под конец, на расстоянии более километра, рассеивание стало слишком большим и мне приходилось подпускать фрицев всё ближе и ближе.

Спустя полчаса и ещё два магазина пришло время решать вопрос с нашей эвакуацией.

— Вот что Фёдор Михайлович. Мы с тобой в быстром темпе достреливаем остаток и уходим, иначе нас зажмут. К немцам, вон с той стороны, подкрепление подходит. Я попробую их проредить, но их слишком много и похоже они связь тащат. Значит с ними идут корректировщики, а попадать под артиллерию мне чего-то не хочется.

Договорив, я жахнул двумя пулями по офицеру, но в очередной раз промахнулся.

— Тьфу!

Федя, сидевший в углу чердака, посмотрел на меня и завис в раздумьях.

— Мы одни остались, нет больше роты. Ещё минут десять и мы здесь останемся. — Любовно погладив славно потрудившийся механизм, уточнил.

— Уходить будем с пулемётом. Только крепёж придётся оставить.

Его мы прибили намертво к широкой дубовой балке, проходившей через весь чердак. Не перепилишь, а костыли вырывать — ну, это надо быть суперменом.

— Точно все погибли?

Нет, мля, это я так шучу! Вместо ответа завёл свою "шарманку".

— Тды-тды! Тды-тды! Тды-тды…

С закрытыми глазами снял опустевшую банку и протянул руку за следующей.

Пыль, поднимающаяся после каждого выстрела, снова заполонила всё пространство. Фёдор Михайлович не глядя сунул мне шестикилограмовую банку магазина и свесился в дыру проёма — продышаться.

В начале мы, конечно, проливали пол водой, но так как я стрелял прямо через кровлю, новая труха образовывалась постоянно.

Мне деваться было некуда, спасал противогаз с опущенным в сумку шлангом. Но, учитывая, что температура воздуха отнюдь не плюсовая, это был тот ещё мазохизм.

На всякий случай, последний магазин оставил на дорогу. Вещи и оружие собраны, пустые магазины бережливый Федя покидал в мешок. Вроде бы всё, можно уходить.

стукнул Фёдора по плечу, подталкивая его к спуску на второй этаж.

— Давай, я за тобой! Сейчас только сюрприз для гостей оставлю.