Один в поле – не один

— Это да. Тоже заметил.

— Вот и тут он едва не играючись уходил каждый раз от здоровяка. Но при этом совсем не контратакуя. Словно бы присматривался, выбирал местечко подходящее, чтобы всадить в толстошкурого свою ту жуткую кость.

— Это которую он еще там, в овраге, из замученного лобастого по живому выдирал, предварительно прям на теле ее шлифуя и рисунки вырезая?

— Ага, она. Жуть.

— Жуть. Кто ж спорит. Вот только пускай луче монстры страшную смерть принимают, а все наши и впредь все живы-здоровы остаются. Я тебе так скажу, Молчун. Нет в мире людей плохих или хороших. Есть свои, и чужие. Ну и те кто только за себя. То есть кому на всех плевать, кроме своей шкуры. Вот эти — самое зло!

— Но их большинство.

— Это так кажется. Просто в разные моменты своей жизни люди могут меняться. Хотя нет, люди не меняются, меняются их цели и мотивы. Вот, ну и психи еще — прям беда. Это если такой убедит себя, что ради своих было бы целесообразно миллионы не своих на мыло пустить, потому что они не в то верят, не того цвета, не в туда кончают, а что важнее, не тем налоги заносят, вот тогда пиши пропало, брат. Нет я тоже на многое из перечисленного смотрю, мягко говоря, без одобрения, но не сторонник быстрых кардинальных методов решения проблемы. А для меня, когда на мою жопу смотрят с симпатией, это именно проблема. Но отвлеклись. Командор — не садист и не псих. Это понятно. Но методы его, откровенно говоря, пугают. Однако пока он их применяет не на своих и ради своих, а не для услаждения психических девиаций, я — с ним! Что дальше было?

— Уворачивался, уворачивался, пока не решился подставиться.

— Как? Зачем?

— Видимо, не хватало ему навыков, чтобы подловить и гарантированно пробить громилу. Кость ведь не сталь, поэтому куда угодно бить не вариант. Выцеливать надо.

— Эх, говорил же ему, что и себе надо опыт собирать, а не нам его весь раздавать.

— Да кто ему об этом только ни говорил! Но в ответ лишь отшучивается, эм, ревальвертой какой-то.

— Ага, я так и не понял, что за самая быстрая рука на Диком Западе? И где это вообще?

— Вот-вот. Шутки эти его, эм, странные. Короче, намеренно замешкался он, ну и получил по левому плечу булавой.

— Видел я след на его доспехе. Жесть просто.

— Вот-вот. Ну и тут же, улучив-таки момент, всадил лобастому в пах костяшку.

— И что? Помогло? Кровью ведь, пусть и из артерии, но долговато стекать, а тут перелом такой серьезный и, что важнее, разъяренная образина нависает, с дубиной да огроменными ручищами.

— А не было больше ничего.

— То есть как?

— Ну ты вспомни, что бывает, если этой штукой ткнуть. Ведь в овраге он ею, уже готовой, добил еще живых лобастых. После чего она цвет поменяла и будто бы чуть неровности сгладила. Сама, бл...

— А, точно ведь!

— Вот-вот. И пока Командор что-то там нашептывал в лицо натурально замершему на месте Рахтану, синеспиный на глазах бледнел и словно иссыхал в эдакую мумию. Ну а потом наш колдун выдернул из всё еще стоящего, но уже трупа остряк кости своей жуткой. Она после такого еще серее стала и с видными черными, словно вены, прожилками. Ну и коленом оттолкнул мертвяка, который на спину как тот шкаф хлопнулся. Только шкаф с грохотом и, бывает, треском падает, а этот как вязанка сухого хвороста брякнулся. То есть ровнёхонько, эдакой застывшей фигурой, но не тяжело, а тихо так, хотя габариты туши остались прежними.

— Ну так и сказал бы, что как манекен. Здоровенный, но легкий. А то шкаф-шкаф.

— Не мастак я говорить, Хромой.

— И всё? Что остальные лобастые? Как рана Командора?

— Лобастые как увидели, что стало с их сильнейшим, зароптали и назад все отпрянули.

— А говоришь, что не мастак. Надо же, «зароптали», «отпрянули». Ну ладно-ладно, не обижайся. Лучше продолжай.

— Командор достал кусок кожи, ну ты понял, с лобастого по живому снятый и изрисованный да исписанный его кровью.

— Это такой же, рулончик которой он, эм, запаял внутрь своей костяшки-убивашки?

— Почти. Тот был большего размера, и над ним Командор подольше чего-то там колдовал, прежде чем склеить две прям слипшиеся кости, тем самым намертво закупорив его в этом вот, эм, некрожезле-накопителе жертвенной чего-то там. Или как он там эту байду назвал?

— Да как он ее только не называл. Но вроде бы остановился на Кощее каком-то.

— Во-во, ну а тут он достал поменьше свиток, не такой тонкой и не так искусно выделанной(сплюнув) кожи. Хотя оно что то, что это совсем не воняет. Жутью веет, но запаха совсем нет. Вот, обмотал он, значит, свиток вокруг костяшки и к плечу приставил, что-то нашептывая. Ну и скоро уже не кривился от боли и не бледнел на глазах. Видать, полечил себя чужой забранной жизнью.

— А лобастые?

— Словно что-то унюхав, еще сильнее впечатлились и вытолкнули из своих рядов переводчика. Командор ему и говорит. Так, мол, и так, я великий шаман и победить ваш бытыр, вы теперь уходить, а уши с батыр я забирать, вы идти быстро-быстро, иначе древние духи покарать. Ну и еще сказал, что эта земля теперь принадлежит великому шаману, который помнит еще древних повелителей, извечная тьма ему свидетель.

— Как-как? Извечная Тьма? Первых Повелителей?

— По-моему, так. А что? Разве это он не жути на дикарей нагонял?

— Да так, ничего. Ладно, вон, уже Командор идет. Думаю, сейчас начнется. Ах да, как вы за лобастыми-то поспели? Нам-то, понятное дело, он заранее указал, куда выдвинуться и где ждать с обоими нашими десятками да с твоими, его то есть, телохранителями. А вот вы каким чудом угнались за всадниками, двигаясь не на перехват, а по их следу?

— Не поверишь. Пешком. То есть бегом и без перерывов. Как только уставали, он нас костяшкой своей подлечивал, и мы как новенькие снова срывались в бег. Так весь день и мчали, даже перекусывая на ходу.

— Да уж. Хорошо, что он за нас. Извечная Тьма нас огради(сглотнув) от неё же, — всё это Хромой произнес чуть слышно и себе под нос.

— Так, бойцы, — негромко, но бодро произнес подошедший Лин Абель. — Пора бы начинать. Велосипед изобретать не станем — сделаем всё по отработанной схеме да грохнем уже эту толпу всадников вместе с четвероногим транспортом, застав их спящих врасплох. Готовы?

— Так точно, Командор.

— Тогда действуем по плану Жарко́е. Вперед!

На этот раз некромант-ритуалист не стал прибегать к античным средствам доставки боевой части к цели, а воспользовался опытом куда более близких предков. На что, к слову, его натолкнул Молчун, а точнее, его вопрос в тот момент, когда глава телохранителей был слегка контужен при прошлом применении Командором своих взрывающихся выверенно-ошибочных ритуалов, чья запитка магической энергией происходит за счет смерти жертвы.

— Что ж, веди, Хромой, на позицию, где вы там окопчик вырыли. Бомбомёты ж, надеюсь, не забыли?

— Как можно, Командор! Все девять стволов тут. Ждут на огневом рубеже уже надежно вкопанные, раз без опорной плиты, ну и выставленные по уровню. Всё, как положенно, как на испытании. До цели триста метров, направление и угол возвышения перепроверены. Расчет из людей Молчуна ждет там же, в окопе, оба десятка тоже уже на местах, аналогично в оборудованных укрытиях. Люди многократно проинструктированы о технике безопасности.

— А пугачи?

— Все трое их носильщиков на положенных местах, то есть на достаточном отдалении от стоянки лобастых, ну и там ожидают светового сигнала для начала движения, чтоб согнать монстров в кучу аккурат под прицел всех стволов.

— Отлично, Хромой. Тогда сейчас зажмем тварей в треугольник ужаса и хорошенько обстреляем их, чтоб уже привычно, без превозмоганий и геройствований, добить недобитков. Пленных, как и говорил, с десяток оставите. Не морщься. Сам знаю, что это мерзко и пипец как аморально. Но, увы, на свитки нужна кожа и желательно разумного. Да и пугачей ещё надо бы наделать, так что волколаков тоже не забудьте. Как ни неприятно, но для дела надо! Что ж, сопли долой, приступаем.

Сказав это, Абель принялся доставать из мешка куропаток. Птицы эти, к слову, уже привычным способом, то есть приманивающим ритуалом, были загодя подготовлены в нужном количестве, пройдя калибровку, так сказать, в результате которой все отклонения от средней массы тривиально пошли на суп. На этот раз пернатые смертники отборных кондиций, обматанные свитками с рисунком-схемой взрывного ритуала, помещались внутрь эдаких калиберных стаканов-контейнеров достаточно жёсткой конструкции, особенно в нижней части. Были они продолговатые и с надёжной крышкой, а благодаря клею-лаку весьма гладкие снаружи. Снаряженные боеприпасы, числом девять, вскоре были помещены в батарю из аналогичного количества трубок. Как и контейнеры-снаряды, их в предыдущие дни старательно и на идеальной геометрии основе выклеели лучшие из умельцев, набивших руку на щитах. Вся установка получилась весьма компактной, так как стволы размещались блоком три на три, а также довольно легкой, ибо трубы, ввиду одноразовости, были пусть и в достаточной мере, но всё ж не сильно толстыми. И да, благодаря всё тому же клею-лаку максимально гладкими изнутри.

— Блин, чувствую себя живодёром, — когда все стволы были заряжены, озвучил канонир свое отношение к происходящему. — И даже не потому что вскоре лишу жизни пару сотен разумных, кого-то из них так и вовсе пустив на ингридиенты, а потому что для всего этого убью несчастных птичек. Да уж.

— Вот-вот, Командор, это прям бесчеловечно! То ли дело просто пожарить их да съесть.

— Эм? А, это ты шутишь, Хромой. Прости, из-за сосредоточенности не сразу понял. Ну да, согласен с тобой. Так, ладно. Теперь вышибной заряд. Ах да, сигнал пугачам! Пускай начинают сгонять в кучу нашу групповую цель, чтоб всех разом накрыть.

— Сделаем.

А покивав умчавшему к своему десятку Хромому, мучитель животных не стал доставать какую-нибудь жертвенную мышь. Он взялся за свой некрожезл-накопитель, которому в предстоящем отводилась роль пальника, как у пушки на заре артиллерии. То есть посредством него дозированно влитый заряд маны инициирует ритул, который должен отправить в полет снаряды, заряженные в данное вот вундерваффе.

При изготовлении каждая из девяти труб была помещена, ну и надёжно затем приклеена, на подобие опорной плиты, которая представляет из себя площадку с рисунком такого же взрывного ритуала, но кратно слабее да еще и с девятью эпицентрами одновременного взрыва. В итоге у Абеля получилось нечто среднее между минометом и системой залпового огня, понятное дело не реактивной. Ну и одноразового применения. Хотя это и не значит, что после первого же залпа всё разлетится в дребезги, но не факт, что такого не произойдет на втором или, скорее, третьем. Правда, для этого всё равно пришлось бы заново наносить рисунок ритуала, что без разборки не получится. Что можно, конечно, и обойти, применяя некромантские ингридиенты, но в данном экземпляре не тот случай. Так что одноразовый, как ни посмотри. Ну а именно такой вариант конструкции был избран, потому как не имелось ни времени, ни опыта, ни материалов для изготовления и постановки на вооружение чего-то более долговечного. Не время пока.