Штурмовик из будущего-2

* * *

— А завтра улетаем. — Экспат потер лоб. — Такие дела, Андрюха. В общем, — лейтенант запнулся, потому что горло вдруг перехватил спазм, — спи спокойно, старшина! — закончил он хрипло.

Дивин поправил свалившийся с невысокого земляного холмика букет каких-то невзрачных полевых цветов и поднялся на ноги. Надел фуражку и вскинул руку к виску, отдавая честь. Кинул прощальный взгляд на фанерный столбик, с выжженной надписью и увенчанный пятиугольной жестяной звездой: «Старшина Пономаренко Андрей Викторович. 1922 — 1943», повернулся и побрел на звук моторов.

Он шел, понурившись, а перед глазами то и дело всплывала залитая кровью кабина и безголовое тело, перетянутое привязными ремнями, сжимающее мертвой хваткой пулемет. Очередь «мессера» убила стрелка мгновенно. На обратной дороге обеспокоенный экспат то и дело пытался вызвать Пономаренко по СПУ, но тот молчал. А шедшие рядом летчики не решились сказать Григорию страшную правду.

«...Крутится, вертится «ил» над горой,

Крутится, вертится летчик-герой.

В задней кабине сидит паренек,

Должность у парня — воздушный стрелок!»

— Хоть не мучился, — сдавленно произнес Свичкарь, когда они с трудом разжали сведенные судорогой холодные пальцы. — Наповал. Небось и почувствовать ничего не успел. Эх, паря!

Похоронили Андрея в небольшой рощице на самом краю летного поля. Троекратный залп, скорбные слова, обещание отомстить за смерть товарища... неужели это все, что остается после смерти? Нет, врешь, мы живы, пока нас помнят!

— Командир, ты один летишь?

— Что? — Лейтенант с трудом вынырнул из омута тягостных воспоминаний и с недоумением огляделся. Оказывается, он, сам того не замечая, на автомате дошел до своего самолета, возле которого хлопотали техники и оружейники во главе со Свичкарем.

— Я спрашиваю, ты один полетишь или возьмешь с собой кого?

— Шварца, — невесело усмехнулся Дивин.

— Ну да, — хмуро улыбнулся механик. — Он от тебя фрицев хвостом отгонять будет. Нет, серьезно, не геройствуй понапрасну, возьми кого-нибудь из «безлошадных». Сам знаешь, гансы нет-нет, а умудряются неожиданно свалиться как снег на голову.

— Поглядим, — вяло отозвался лейтенант.

Он поглядел на заднюю часть кабины и вдруг решительно запрыгнул на плоскость, а затем сел на место стрелка. Григорий и сам не понимал, что им двигает, но вдруг почувствовал, что ему просто кровь из носу как нужно оказаться там, где погиб Пономаренко.

Странное дело, при всем своем богатом боевом опыте у экспата как-то все не доходили руки попробовать себя в качестве воздушного стрелка. А вот теперь лейтенант взялся за рукоятки пулемета, двинул его из стороны в сторону, прицеливаясь в воображаемого фрица и... по спине вдруг пробежал холодок.

Дивин впервые понял, насколько это опасная профессия. В самом деле, сидишь спиной к летчику в открытой кабине. Перед тобой турель пулемета и все. Никакой защиты, никакой возможности укрыться. И когда в хвост «илу» заходит «мессер» или «фоккер» и начинает стрелять наверняка, в упор, ты не можешь спрятаться за броней, укрыться в траншее или сбежать. Вся надежда лишь на крепость своих нервов, верный глаз и твердость рук. А еще уверенность в том, что оружие не подведет в решающий момент, не даст осечку, не станет бесполезным куском металла.

Экспат поежился. Да, как ему, оказывается, повезло, что причудливая и загадочная фронтовая судьба свела именно с Андреем — немногословным, спокойным парнем, профессионалом высочайшего уровня и отличным товарищем, который честно защищал спину, играя роль щита в их экипаже.

А теперь он остался один.

Григорий дошел до землянки. Летчики и стрелкачи сидели на вкопанных в землю скамейках неподалеку от входа, курили и негромко переговаривались. Заметив командира, посуровели. Разговоры стихли, и лейтенант поймал несколько сочувственных взглядов. От этого стало еще больнее, а зверь внутри просто взвыл от бессильной ярости. Сука, как хорошо, если бы сейчас где-нибудь поблизости оказался Карманов — разорвал бы не задумываясь. И плевать на возможное разоблачение! Кровь — побольше, побольше!!!

Кое-как приструнив рвущегося наружу мантиса, который желал справить кровавую тризну по погибшему другу и стремился рвать всех подряд, не разбираясь, кто свой, а кто чужой, Дивин встал перед товарищами, заложил пальцы за ремень, провел ими за спину, расправляя гимнастерку и, откашлявшись, спросил, пытаясь переломить общее настроении эскадрильи с траурно-похоронного на деловое:

— Так к чему пришли, до чего додумались? Двинься чуток, я присяду. — Лейтенант примостился на скамейке и взял на руки кота, который гонялся за кем-то в траве, но завидев хозяина, тут же метнулся к нему и принялся тереться о сапоги, басовито урча и забавно выгибая спину.

— Знаешь, — осторожно начал Прорва, поглядывая на друга с некоторой опаской. Похоже, почувствовал настроение Григория. — Мы тут с ребятами посидели, покумекали и вот что решили: фрицы, видать, тактику изменили. Если раньше они нас атаковали преимущественно на вводе в пикирование, то нынче решили бить на выходе — сзади и снизу. Ты сам рассказывал про ту камуфлированную пару «худых», что караулила у самой земли, верно? Раньше никогда такого не было. У «мессов» все строилось на том, что они сверху падали, били кого-нибудь и тут же опять на высоту лезли. А здесь вдруг ни с того ни с сего от своего главного козыря отказались.

— Верно, — поддержал его Катункин. В том злополучном полете его штурмовик получил серьезные повреждения, но пилот сумел все же дотянуть до родного аэродрома и приземлиться. — Они, похоже, поняли, что «маленькие» нас сверху стали плотно прикрывать и решили нащупать новое слабое место.

— Тем более, — рассудительно заметил Куприянов, — у них при таком раскладе и в самом деле преимущество неслабое.

— Поясни? — невольно заинтересовался экспат.

— Все просто, Гриш. Наши «ястребки» пикировать вместе со штурмовиками боятся, а значит внизу мы остаемся беззащитными.

— Но ведь фрицы тоже рискуют под огонь своих зениток попасть?

— Рискуют, — согласился Николай. — Но им-то проще со своими артиллеристами договориться, чтобы те по определенному сигналу перенесли, например, огонь на другой эшелон. Или вообще прекратили стрельбу.

— Ваши предложения? Как будем реагировать на немецкую новинку? — деловито осведомился Григорий.

— Наблюдать за зенитным огнем? — предложил Валиев.

— Да как ты это сделаешь? — вскинулся Челидзе. — Во время атаки цель выбираешь, маневрируешь, ни на что другое уже времени не остается.

— А если предложить «маленьким» немного изменить их боевой порядок? — задумался экспат. — Смотрите, сейчас они над нами плотно висят, отсекают от возможной атаки сверху. Но таким образом у них резко падает обзор. Что, если часть истребителей — скажем, треть? — будет идти, как и раньше, но только над замыкающими «илами», а остальные рассредоточатся по разным высотам на некотором отдалении.

— Опасно, — засомневался Прорва, немного подумав. — Так их легко оттеснят, а потом и нас, грешных, перещелкают.

— Ерунда! — решительно рубанул ладонью воздух Дивин. — Главное, чтобы мы сами не растягивались, а шли плотной группой. Тогда передние машины будут надежно защищены пушками и пулеметами замыкающих, а те, в свою очередь, будут прикрыты истребителями. На кой черт искусственно лишать всех «яшек» вертикального маневра? Это раньше «ишаки» по другому с «мессерами» сладить не могли и дрались преимущественно на виражах, зато сейчас и «яки» и «лавочки» вполне с «худыми» в состоянии потягаться во всех приемах. И, самое важное, такое построение поможет нашим лучше контролировать местность и парировать, если надо, фашистские атаки и сверху и снизу.

— Мудрено как-то, — призадумались летчики, переглядываясь. На лицах у них явственно сквозило недоверие.

— Ладно, — досадливо дернул щекой экспат. — Попробуем отработать этот порядок на практике — есть у меня одна мыслишка, как это лучше сделать. Тогда и поглядим, подойдет эта придумка для нас, или нет. Кстати, а кто в курсе, что там за новый аэродром, как с ним дела обстоят?

— Ребята из первой эскадрильи летали смотреть, — с некоторым облегчением от того, что есть удачный повод сменить неприятную тему, ответил ему Куприянов. — Это даже не аэродром, а обычное колхозное поле. С сорок первого стоит непаханное, поэтому для взлета-посадки подходит. А что еще нужно? Из плюсов: вплотную примыкает к дубовой роще. То есть, и машины спрятать можем, и сами укроемся достаточно неплохо. С землянками, конечно, туго, но ты сам все время твердишь, что по нынешней жаре они не так уж и необходимы, верно?