Крымская война. Попутчики

- А с «Заветного», как англичашки пальбу открыли, сразу пустили торпеду. - добавил Марченко. - Чуть в нас не угодили, саженях в двух прошла, я аж обмер. Ничего, обошлось; а «Везувию» под мидель ударило, он сразу переломился и затонул. Из воды только восьмерых и подняли.

Я вспомнил спасенных англичан - шестеро матросов, офицер и мальчишка лет двенадцати, из числа «пороховых обезьян». Вид у них был такой, словно только что выбрались из ада - безумные глаза, перекошенные физиономии, срывающийся голос. На нас они смотрели, как на выходцев из преисподней.

Новых пленных не стали даже допрашивать - зачем? Матросы присоединились к товарищам по несчастью в носовом трюме «Морского быка», офицерика сдали на «Алмаз» вместе с «пороховым обезьяном», двенадцатилетним ирландцем с редкой фамилией O’Лири и не менее редким именем «Патрик».

- Сколько же англичане всего потеряли кораблей, Реймонд Федорыч? - спросил Энгельмейер. - «Везувий», «Трафальгар» - миноносники, они же в начале боя разбили «Нигер»...

- «Алмаз» потопил фрегат «Хайфлауэр», потом угробил «Британию». Мы с вами изрядно растрепали еще троих - «Лондон», «Беллерфон» и «Санс Парейль», но эти, пожалуй, доползут. Ну и... «Родней».

Разговоры как обрезало. Рана была слишком свежа; мичман Цивинский и Иван Скирмунт, штабс-капитан, попавший в летнабы из Кавказского конно-горного артиллерийского дивизиона, сгорели вместе с аппаратом на шканцах британского линкора. Что случилось, почему «девятка» вдруг потеряла управление и врезалась в «Родней» - теперь уж не выяснить; Рубахин, узнав об обстоятельствах гибели экипажа орал, что виновата лопнувшая тяга руля высоты, и даже полез с кулаками на Эссена: зачем тот не позволил снять тягу с разбитого аппарата Корниловича? Пришлось прибегнуть к испытанному средству, и теперь бедняга отсыпается в каюте под присмотром бдительного Кобылина.

В кают-компании о погибших старались не говорить. Даже не вспоминать - но два стула, обычно занимаемые Цивинским и Скирмунтом, весь день оставались пустыми. За обедом я заметил, что вестовой поставил перед ними чистые приборы.

- Ладно, господа... - Эссен захлопнул бювар, из которого не извлек за все время совещания ни единого листочка. - Будем считать, что итоги мы подвели. До восьми склянок - отдыхать, а потом всем за ремонт аппаратов. Нельзя ударить в грязь перед предками - к Севастополю чтоб все четыре поставить на крыло!

*

II

ПСКР «Адамант»

10-е сентября 1854 г.

майор ФСБ Андрей Митин

- Дядя Спиро, наверное, уже в Одессе... - задумчиво произнес Валентин.

Андрей промолчал. Они стояли на вертолетной палубе, между коробкой сборного ангара, где помешалось научное хозяйство Проекта, и ребристым бочонком спасательного плота. Отдыхали, привычно медитировали: разглядывали горизонт, плевали в воду. Обзор здесь, конечно, так себе, но все же лучше, чем на полуюте, под нависающей вертолетной площадкой. Жаль только, погода не балует: по морю бродят дождевые шквалы, приходится кутаться в ярко-желтые непромокаемые куртки и жаться к надстройкам.

- А Белых и его ухорезы оттягиваются в полный рост. - продолжал инженер. - Синенькие едят, тараньку. Винище хлещут, домашнее...

Это была больная тема: кладовки «Адаманта», заполненные в расчете на один экипаж, грозят вот-вот опустеть. Мичман Водянко, провизионщик, ходит с недовольной миной и предрекает неминуемую голодуху, урезание пайков и переход на «доширак». Андрей знал, что Водянко лукавит - "быстрой лапши" в его запасах не имелось, а вот тушенки и консервированной сайры хватало. И команду, и невольных гостей сторожевика уже подташнивало от одного вида этих банок.

- Вряд ли... - лениво отозвался Андрей. - Мы когда расстались? Позавчера, около полудня. Ветер был северный... то есть с норда. И только вчера задул зюйд-вест. «Клитемнэстра» наверняка все это время провела в море, ждала попутного ветра. Да и не стал бы дядя Спито соваться с полными трюмами контрабанды, средь бела дня, к берегу. Наверняка дождался вечера, а уж там, на мягких лапках...

- В темноте, на парусной скорлупке? Не стремно? Да и заблудиться можно на раз...

- Дядя Спиро берег наизусть знает, не заблудится. У него повсюду свои знаки: скалы, валуны, одинокие деревья на прибрежных кручах, домишки всякие. Ну и звезды, конечно. Это, брат, такая навигация,куда там ДжиПиЭс!

Часы - дорогой швейцарский хронограф - негромко тренькнули. Андрей скосил глаза на запястье. Полпервого ночи, одна склянка. «Адамант» еле полз, таща за собой длинные, ярко светящиеся усы. Морось куда-то подевалась, небо постепенно расчистилось. Море «горело» - так называл это явление старый грек. Это было очень красиво - на гребешках маленьких, едва плещущих волн то тут, то там, вспыхивали россыпи фосфорических пятен. Время от времени раздавался громкий звук, словно хрюкала невесть откуда взявшаяся посреди моря свинья, и вдоль борта порскали десятки серебристых струек - рыбья мелочь спасалась от дельфина.

«Адаманту» в отличие от них, торопиться некуда. Сторожевик медленно ползет в хвосте каравана союзников, время от времени поднимая в воздух «Горизонт». Беспилотный вертолет проходит над армадой, передает захватывающие панорамы моря, от горизонта до горизонта покрытое колоннами судов, и уходит дальше, по пеленгу радиопередатчиков. Леха настроил БПЛА так, что он долетал до алмазовского отряда на автопилоте и зависал километрах в двух, на высоте трехсот метров. На экранах две серые тени - «Алмаз» с «Заветным» - и черная туша турецкого парохода. Подводить «Горизонт» ближе Леха отказывался категорически, но и с такого расстояния на палубе отлично различались желтые этажерки гидропланов.

Вчера, несмотря на скверную погоду, «Горизонт» поднимали целых четыре раза. БПЛА нанес визит алмазовскому отряду, облетел караван, дважды смотался к улепетывающим англичанам. Тактический планшет в центре управления усеивали значки и стрелки, обозначавшие колонны, эскадры, и их предполагаемые курсы. Леха пахал, как папа Карло, перекусывал бутербродами, которые кок таскал ему прямо на вертолетную палубу.

К огорчению Фомченко, примерно наказать строптивого оператора не удалось. Поначалу Кременецкий собрался отправить «штрафника» на исправительные работы - отдирать, под чутким руководством боцмана, краску. Или точить якорь. Или продувать макароны. То есть, заниматься чем-то бессмысленным, но душеспасительным, обязательно - на глазах злопамятного генерала.

Но - не судьба. Заботясь о здоровье незаменимого специалиста (а заодно и о сохранности ценного оборудования), Кременецкий приказал поставить на вертолетной площадке невесть откуда взявшийся на сторожевике пляжный зонтик, теперь, увешанный электроникой Леха торчал под веселеньким рыже-белым куполом, изображая киборга на курорте. А Фомченко оставалось хмуриться, глядя на наглеца, и строить планы мести, один другого кровожаднее.

Вот и приходилось срывать раздражение на горемыке-Бабенко. Тогда, в радиорубке, генерал чуть не довел старлея до нервного припадка - тот даже о запасе хода «Горизонта» забыл, чем и подставил ни в чем не повинного Леху. Оператор до сих пор не может простить старшему лейтенанту «генеральского неудовольствия» - говорит, пусть теперь попросит лечить его компы, когда они в очередной раз зависнут! А шило свое пущай сам пьет, мне в горло не полезет...

Да, усмехнулся Андрей, начальство долго будет припоминать нашему королю эфира тот сеанс радиоперехвата. Совсем плох стал Никитка: веко дергается, бледный... Как бы не сорвался - работы у него сейчас невпроворот? эскадры, как тараканы, расползаются в разные стороны, и за всеми надо уследить...

Валентин будто прочел его мысли:

- Странно, с чего англичане так поспешно повернули назад? И не попытались связаться с союзниками? Есть же у них какие-нибудь посыльные суда?

Ну вот, опять... Андрей тяжко вздохнул и в сто первый раз объяснил:

- А ты представь, что у них творится. Вместо Черноморского флота на караван напали какие-то странные корабли в сопровождении летающих машин. Кто это - марсиане? Робур-Завоеватель? Британский комфлота то ли погиб, то ли тяжело ранен, его флагман, «Британия», потоплен. Эскадру ведет один из командиров кораблей, а на него давит генерал, требует вернуться и переждать. Поневоле растеряешься!

Часть кораблей горят, часть вообще неизвестно где. Быстроходные паровые суда норовят сбежать, их надо разворачивать и припахивать к буксировке парусников. Все вокруг твердят, что остальные колонны союзников - те, что не повернули, - прямо сейчас добивают где-то за горизонтом «марсиане». А что делать с теми, кто до сих пор болтается в воде, на обломках? Спасать их, рискуя попасть под новый удар этих самых марсиан, или бросить на произвол судьбы и удирать?

Рогачев пожал плечами - возразить было нечего.

- То-то брат... - вздохнул Андрей. - а ты говоришь - посыльные суда...

Инженер воровато оглянулся и вытащил сигареты. Андрей покосился, покачал головой. Курить здесь запрещалось категорически, для этого была отведена галерея-полуют под вертолетной палубой. И Валентина поймают с сигаретой - не миновать. Он и сам об этом знал: нерешительно помял в пальцах мальборину и со вздохом засунул обратно в пачку.

- Я вот о чем подумал: зря генерал запретил связываться с вашим другом, который на «Алмазе». Знали бы сейчас все точно...

- По-своему генерал прав. - пожал плечами Андрей. - А вдруг там под пистолетом говорит? И вообще, мало ли кто может слушать эфир? Вот если бы как-то ему намекнуть, что мы здесь...

Андрей покачал головой. Он уже подходил к Фомченко с этой идеей. И услышал в ответ непреклонное: «Вы даете гарантии, майор, что этот ваш сигнал поймет только Велесов и больше никто?» Гарантий не было, а потому идея так и осталась пока идеей.

***

А дождик-то совсем прекратился, подумал Андрей. И с «Алмаза» могут поднять гидропланы, погода позволяет. Как бы «Горизонт» не засекли - догнать его, конечно, не догонят, не та прыть у стареньких М-5, но все равно - неприятно...

- Вы говорили, Сергей Борисович хорошо знает фантастику? - прервал затянувшуюся паузу инженер.

- Было дело. Студентами мы состояли в КЛФ-е при Бауманке - там, собственно, и познакомились. Был такой - «Три парсека». Мы его еще «Три поросенка» звали. Слыхал по такое явление – КЛФ?

- Клубы любителей фантастики? - кивнул Рогачев. - Приходилось.

Он так и не убрал сигареты и вертел пачку в пальцах.

- Сейчас-то весь фэндом в интернете сидит, встречаются, разве что, на конвентах. Я к чему спросил: как думаете, он читал Дугласа Адамса?

- «Автостопом по Галактике»? Ну еще бы! Как сейчас помню:«Если бы мы знали, почему горшок с петунией подумал именно то, что подумал, мы бы куда глубже понимали природу мироздания».

- Я как раз о природе мироздания! - обрадовался Валентин. - Не припомните ответ на Главный Вопрос Жизни, Вселенной и Всего-всего?

Андрей внимательно посмотрел на инженера, извлек у него из пальцев красно-белую коробочку с надписью: «Курение убивает» - и отстучал ею по поручню: так-так-так-так, пауза, так-так. И снова: так-так-так-так, пауза, так-так. И еще.