Революция

Француз больше не перебивал, только слушал.

– Есть соблазн установить единственную пушку в каземат на лобовом броневом листе, грубую горизонтальную наводку осуществлять корпусом машины, тонкую – вручную, на осевой опоре. Вариант возможный, но только для тяжелой техники и большой пушки. Откат ствола при выстреле не менее полуметра! Нужно много защищенного пространства, а стрелка позади орудия не разместишь – его раздавит при откате. В легкой бронемашине достаточно пулемета, но его мощи не хватает, если стоит задача подавить огневую точку врага. С бронетехникой противника он не справится. Все же пушка? Но ее перезаряжание требует несколько секунд, в бою, порой – фатальных. Брат пришел к решению, что лучше всего себя покажет митральеза под патрон довольно крупного калибра 12.7х99 мм.

– Именно 99 мм? Не десять сантиметров? – в голосе инженера еще звучал скепсис, но его значительно поубавилось.

– Точно. Я не могу объяснить, почему он пришел именно к этому значению. Часто повторял: в аэроплане крыло делай хоть на полметра длиннее – полетит. В стрелковом оружии каждая доля грамма, каждая сотая миллиметра играют роль…

– Согласен. Что же, по его расчетам, сможет пробить пуля, выпущенная из такой митральезы?

– Около 20 миллиметров брони с полукилометра. С сотни – все 25 миллиметров.

– Однако! Любой броневик или щит полевого орудия… Только бы попасть!

– Вы точно подметили, месье Эжен. Если для меткого выстрела из орудия нужно остановить экипаж и тщательно прицелиться, стрельба из пулемета ведется очередями. В коробе вмещается лента на 250 патронов. Главное, брат настоятельно рекомендовал ставить пулемет не в каземат, а в башню, подобную испытанным на бронеавто, с поворотом на 360 градусов. Теперь общий вид и концепция бронехода: двухместный, массой менее 10 тонн. За счет кормового хвоста преодолеет ров не менее полутора метров шириной. Сами понимаете, для тракторного шасси подобное немыслимо. Этот хвост легко снимается для перевозки на железнодорожной платформе.

– Зачем такие огромные передние колеса?

– Для преодоления препятствий. Полуметровый уступ – точно не проблема.

Брилье нетерпеливо выхватывал листки с эскизами, не дожидаясь комментариев.

– Покойный князь предусмотрел несущий бронекорпус, без рамы… Превосходно! Обыкновенный каркас из уголков. Болты, заклепка, сварка… Здесь резьбовое соединение я бы заменил на сварное, но это не принципиально…

– Одобряете?

Инженер поднялся и с чувством пожал Федору руку.

– Скажу как на духу: еще четверть часа назад я думал, что побрезговал бы ставить свою подпись как соавтора. Теперь же вижу: мне не хватает идей, чтобы существенно дополнить русский проект. Несмотря на отсутствие рабочих чертежей и технологических карт, я уверен – сделать их бригаде конструкторов и чертежников хватит двух недель. Как раз время заказать из России двигатели, коробки передач и фрикционные муфты. Делайте заявку на изобретение, и зеленый свет – гарантирован!

– Премного благодарен, месье инженер, и заявку непременно оформлю. Более того, попрошу помощи в составлении бумаг. Только – на имя Юлии Сергеевны Соколовой. Ты же не против, дорогая?

Она подняла глаза от книги и недоуменно взмахнула ресницами. Брилье тяжко вздохнул, будто проводил в последний путь любимого пса. Федор видел: признать авторство танка за женщиной для мужского шовиниста – все равно, что объявить шимпанзе изобретателем рояля.

Француз еще раз вздохнул и смирился.

– Месье Петр! Мне придется задержаться еще на пару дней. День – на обсуждение деталей боевой машины. И еще день – на митральезу, думаю, по поводу нее у военных не возникнет вопросов. Огнестрельным оружием «Рено» не занимается, но на митральезу системы…

– Соколовой, – подсказал Федор.

– Хорошо. Пусть будет Соколовой, – подчинился неизбежному Брилье. – На нее тоже найдется масса желающих получить заказ. Не сомневаюсь.

Утомившись техническими выкладками, все трое, включая «изобретательницу», выпили кофе. А затем пришел Троцкий.

– Камрад! – попросил его Федор. – Этому господину нужно обеспечить надежный ночлег на двое суток. Безопасный, и чтоб никто не задавал лишних вопросов. Днем под охраной и под присмотром приводить сюда. Организуете?

– Чтоб не сбежал? – тихо и подозрительно спросил революционер, посмотрев на инженера так, словно примеривался – успеет ли прострелить ему ноги, коли тот вознамерится дать деру.

– Нет! Никакого смысла бежать ему нет. Он мой коллега. Я опасаюсь германской разведки. Возможно, они получили сведения, что мои денежные операции связаны с революцией.

– Вы, наконец, привезли деньги?!

– Да, Лео. Сейчас моя помощница выпишет вам несколько чеков и векселей. Должен обрадовать: вексель на миллион сто тысяч французских франков для оплаты оружия Мюнхену отправлен. К 1 июня груз будет на границе. Там переправлять…

– Будут доверенные люди, герр Клаус, – услышав о деньгах, Троцкий переменился. Как будто его отпустила сжатая внутри пружина. Деньги решают если не все, то многое. – Вашего коллегу устрою в лучшем виде. Когда его доставить завтра?

К девяти, хотел сказать Федор, но, оглянувшись на Юлию, переменил решение:

– К десяти. И будьте любезны его накормить. Не хочу, чтобы француз, посвященный в некоторые из наших тайн, без присмотра и сопровождения шастал по городу, полному германских шпиков.

Дверь за ними закрылась.

– Наконец-то ушли! – послышалось за спиной.

Он медленно обернулся.

Юлия Сергеевна неторопливо, ритмичными музыкальными движениями расстегнула и стащила платье, оставшись в туфлях и изысканном кружевном белье, лучшем из того, что только можно было купить в Париже.

Вполне оправившийся после прежней ночи, Федор ощутил нестерпимое, просто разрывающее желание. Он тоже начал снимать одежду, не спуская обожающего взора с полунагой барышни. О Друге даже не вспоминал. Подсматривает тот или деликатно смылся, не важно.

Юля поворачивалась то правым, то левым боком, согнула ногу в колене, выписав танцевальный па… Это было восхитительно эротично!

– Видишь, дорогой! Женщины тоже владеют некоторой магией. Даже не владеющие даром… Ой!!! Что ты делаешь?

Оторвавшись от пола на добрые полметра, она прямо по воздуху поплыла навстречу распахнутым объятиям Федора, успевшего полностью обнажиться. Трепыхнулась, но, опасаясь показаться смешной, приняла надменную позу.

Прямо в воздухе Федор раздвинул ей ноги и запустил чуткие пальцы в святая святых. Лежа на невидимом ложе, Юлия застонала. Едва слышно прошептала: «хочу тебя…»

Федор сел в кресло без подлокотников и опустил любимую на себя. Его гусар, исправно ставший по стойке «смирно», точно попал в цель. Наверно, был создан именно для этого бутона любви с красивыми лепестками!

Руки ухватились за ее бедра.

Поддерживаемая магической силой, Юля почувствовала, как ее приподнимает вверх, потом ритмично опускает, чтобы любимый вошел в нее полностью, и так вновь и вновь – много раз, ускоряясь, увеличивая амплитуду до риска потерять контакт, но не теряя его – крепкие пальцы на ее бедрах не дали бы выскользнуть. Так продолжалось до неистовства, до самозабвения и крика…

Для владеющих магией Камасутру придется переписывать заново…

Вскрикнули они одновременно, потому что чудесный момент совпал у обоих, а Федор продолжал движения, возбуждение у него лишь слегка ослабло, но не исчезло и буквально через минуту-две снова начало набирать силу.

Но он прервался и вышел сам. Подхватив девушку на руки, бросился к кровати, даже не сдернув покрывало – вряд ли кто-то из них придавал значение подобной мелочи. Теперь Федор был сверху и дальше прекрасно обошелся без магии, но происходившее все равно напоминало волшебство!