Коррупционер

— Кто от розыска выезжал?

— Старший лейтенант Веревкин.

— Почему примет преступников нет?

— Товарищ полковник! — вздыбил усы начальник розыска: — Я материалы читал. Там вина Веревкина не просматривается. Жулики прятались за мусоропроводом, лампочку на площадке вывернули. Сына хозяина за шею схватили сзади, он их не видел. Отцу сразу, с порога, в морду сунули, он и потерялся сразу. Наверное, сотрясение мозга получил. Баб и сына в ванной заперли, а отцу на голову ведро одели, хорошо, хоть не помойное, к креслу привязали, телевизор включили по громче и стали в шею ножом колоть. Как начали ухо пилить, он им и рассказал, где деньги и золото лежит. А ушли они по крыше. Мои пробежались, там следов нигде нет, но в четырех подъездах замки с лифтовых сдернуты, в любом месте можно выйти. По приметам, кроме того, что два мужика в черных женских колготках на головах, никто ничего рассказать не могут. Вроде бы оба очень высокие.

— Понятно, все садитесь — полковник в раздражении зачиркал ручкой по ежедневнику: — Короче, так... Уголовный розыск — отрабатывайте все связи потерпевшего, особенно сына. С кем встречается, с кем гуляет. Скупщиков напрягите. Вечером мне доклад к пяти часам. Все, с этим закончили, что там по тяжким телесным по улице Машинистов?

Не доходя до нашего, традиционного, места утреннего потребления кофе и других пирожных, я подхватил Олега под локоток и потянул его в сторону, припаркованной у старой мечети, машинки Аллы.

— Мы, что, кофе пить не пойдем? — Олег не любил ничего нового и неизведанного.

— Нет, завтра обязательно, а сегодня садись сюда — я повернул блестящий ключик, открыл водительскую дверь, вытянул шпенек запора пассажирской двери, открывая доступ в салон Олегу.

— Чья это машина? Твоя? — Олег с любопытством погладил пластик торпеды.

— Нет, знакомая дала, ей картошки надо из погреба привезти…

— Какой картошки?

— Олег, не бери в голову. Садись пониже, фуражку назад кидай. Постарайся сесть так, чтобы на тебе форму не было видно…

— Паша, ты что задумал?

— Олег, мы едем тебе за премией или медалью, хотя вру, медаль, точно не дадут, но премию дадут, сто процентов.

Мы припарковались у тротуара, метрах в пятидесяти от скупки и приготовились ждать. До появления основных действующих лиц оставалось не меньше часа.

Каюсь, фигуранта я проморгал. Когда я, в очередной раз, окинул взглядом кучку скупщиков у «Алмаза», нужное нам лицо было уже там. Весело скаля зубы с бородатыми «золотниками», он тревожно вертел головой, бросая быстрые взгляды поверх голов своих, невысоких, собеседников.

— Олег, пригнись — я аккуратно отъехал от тротуара, чтобы, не торопясь, включив правый «поворотник», свернуть в арку, на улицу Студеную.

— Олег, там среди цыган парень стоит, русский. Наша задача его задержать, и в отдел. Он, скорее всего, вчера азербайджанцев и грабил. Вопросы потом — Олег, с лязгом зубов, захлопнул рот.

Мы спокойно вышли из арки, и, не глядя на цыган, двинулись в их сторону. Когда до веселой компании осталась два шага, кто-то из бородатых прошипел «Менты».

Из кучки насторожившихся ариев, толкая их руками, выскочило, упругое, как ртуть, тело. Но, я был готов к его маневру, и начал разгонятся в момент, пока беглец еще разворачивался. Поэтому, два разделяющих нас шага, я отыграл, догнав, набирающего скорость, парня и, безыскусно толкнул его в спину, чуть зацепив ногу. Беглеца, от толчка, потянуло к земле, он напрягся, почти восстановил равновесие, но, зацепленная мной нога, переплелась со второй, и человек растянулся на асфальте во весь рост. Я прыгнул на широкую спину, ударив свою жертву коленями по открытыми ребрам, схватился за правую руку, и начал заводить ее назад, чувствуя за спиной судорожное дыхание, чуть приотставшего, Олега.

— Вторую руку держи! — Оставалось только свести руки пленника за спиной и защелкнуть на сильных, широких запястьях черные браслеты.

— Ага, сейчас — Олег упал на колени сбоку, стал вытаскивать, прижатую к груди, левую руку парня. Вдруг, левая рука, казалось бы, надежно спрятанная под животом Штепселя, резко выметнулась вперед, и мелькнув в воздухе серой птичкой, на проезжую часть Бродвея глухо шлепнулся увесистый матерчатый мешочек. Я замер. За спиной орали цыгане. Не многочисленные, по раннему времени, прохожие, как стая мальков, прыснули в стороны от драки. Олег пыхтел, постепенно заводя левую руку Крапивина Станислава, назад, к надетым на правую руку жулика наручникам. Машины медленно катили от ЦУМа в нашу сторону, только что, стартовав от светофора. А с противоположной стороны дороги, к мешочку с золотом, огромными прыжками приближался огромный, с перекошенным лицом, студент Белов, по кличке Вайс.