Здесь водятся драконы

* * *

— Это те самые посудины, что немцы построили для Китая? — спросил старший помощник. — А выглядят ничего, солидно. Хорошо, что господа с Кэ д’Орсэ[10] убедили кайзера отменить сделку.

— Напоминают итальянские «Дуилио» и «Дандоло». — отозвался Ледьюк. Он, как и все офицеры на мостике «Ахерона» не отрывал от глаз бинокля, разглядывая корабли, нагоняющие французский ордер. — Вчерашний день, устарели ещё на стапелях.

Он хотел добавить, что произошло это из-за входа в строй «Адмиралов», но вовремя замолчал. Не стоит командиру боевого соединения, проявлять подобный непатриотизм — ведь, как ни крути, сколько не поднимай бокалы бордо за успехи флота Третьей Республики — «Адмиралы», едва успев сойти со стапелей, точно так же заставили устареть и «Ош», так же недавно вошедший в строй. С характерными для французской кораблестроительной школы бортами, сильно заваленными внутрь, и высоченными, словно многоэтажный городской дом, надстройками, за которые его прозвали «Плавучий отель», этот броненосец в подмётки не годился британским новинкам.

Имелось, правда, и кое-что ещё, активно продвигаемое «Jeune École» — но теоретики «Молодой школы» военого кораблестроения пока не продвинулись дальше этапа проектирования. Во время своего визита в адмиралтейство Ледьюк имел случай ознакомиться с планами постройки новейшего броненосного крейсера «Дюпюи де Лом», призванного, если верить проектировщикам, совершить революцию в морской тактике — но пока даже до закладки этого чудо-корабля было ещё далеко. Так что эту войну придётся заканчивать уже имеющимися средствами — вроде «Стикса» и «Ахерона», на мостике которого он сейчас стоял. И, конечно, прав старший офицер: появись эти два бронированных утюга у китайских берегов, они стали бы мучительной головной болью для эскадры адмирала Курбэ. К которой отряд, возглавляемый им, капитан-лейтенантом Пьером-Жаном Ледьюком и должен прибыть согласно полученному предписанию.

На головном броненосце взвился вымпел, дважды протяжно погудело. Взгляды всех стоящих на мостике обратились на Ледьюка.

— Ответить. — распорядился он. — Вежливость необходимо соблюдать, даже по отношению к этим южноамериканским клоунам.

Вымпел на кафеле броненосца был окрашен в цвета флага республики Перу.

— Однако, в недавней войне перуанцы неплохо себя показали. — заметил лейтенант-артиллерист. — ПриКальяо они крепко всыпали чилийцам!

— Оставьте, Луи… — Ледьюк поморщился. — Если бы не русская эскадра, пришедшая им на помощь, сражение закончилось бы совсем с другим результатом. К тому же на перуанских кораблях офицерами были сплошь американцы да те же русские. Уж не знаю, как южноамериканцы воюют на суше — а только моряки из них негодные.

Артиллерист хотел напомнить про знаменитый бой монитора «Уаскар» с двумя британскими крейсерами — бое, в котором Королевский флот вынужден был позорнейше отступить, — но ответ заглушили два подряд приветственных гудка. На мачту поползли гирлянды пёстрых флажков: «Желаю удачного плавания!»

Ледьюк оторвал бинокль от ответного сигнала, заполоскавшегося на мачтах броненосцев.

— К повороту изготовиться! — скомандовал он. — Курс на зюйд. Передать на «Стикс» — «Следовать за мной». Идём к Гибралтару, а перуанские корыта пусть ползут своей дорогой — через Атлантику, и дальше, в обход мыса Горн. Ох и не завидую я их командам!