Догнать и перегнать 1978

Глава 26. Возвращение

Собрались в поездку довольно быстро. На ходу позавтракали и в путь. Я, Кравцов, Мячиков и Лебедев вполне комфортно разместились в служебной «Волге», которая была прикреплена за начальством. Ожидание рейса было недолгим. В девять часов утра мы сели в самолёт и вылетели в Столицу.

Чтобы время зря не терять, в полёте решил поспать. Но, к сожалению, сделать мне это не дали. Толком даже не успел заснуть, как был разбужен толчком в плечо. Открыл глаза и увидел, что на месте сидевшего рядом Кравцова сидит Лебедев.

— Васин, я конечно в творческих делах не специалист, но я так и не понял, причём тут дельфины? — огорошил он меня.

— Дельфины? Где — тут? В смысле вообще? — не понял я, чего ему надо.

— Вообще и в частности, — сказал он и помахал листами бумаги у меня перед носом: — Зачем твой герой похитил дельфина и захотел убить его — утопив? Тебе не кажется, что тут небольшое несоответствие между причиной и следствием?

— Надо будет метку 16+ ставить?

— Смешно. Но совершенно не смешно. Как вообще твой герой собирается утопить того кто живёт в воде?

— А суслики разве в воде живут? Я о таких не слышал… — удивился я, вспоминая фотографию зверька и потёр глаза.

— Суслики, да — они в степи живут. А вот дельфины разные — они в море обитают.

— Согласен, — согласился я, так и не понимая чего ему надо от меня.

Да, по сценарию, изнеможённый главный герой, совершенно уставший от однообразия одного и того же дня, решает, что проблема его «застревания» во времени, может быть именно суслик, в честь которого, собственно, в городе и проходит ежегодный праздник. Предположив это, главный герой пробует избавиться от грызуна всеми возможными способами. Другое дело, что главный герой, раз за разом вновь просыпаясь на утро в кровати всё той же гостиницы, в конечном итоге начинает понимать, что проблема совсем не в суслике, а в чём-то другом. Но вот связь между животным и праздником героя будет преследовать на протяжении всей картины. Собственно, именно поэтому фильм и называется, ни как-нибудь, а — «День сурка».

«Что-то мне совсем не понятно, что ему не понятно⁈»

Потёр лицо руками, отгоняя сон, и уставшим голосом спросил:

— Что Вы от меня хотите-то? Чтобы суслики жили в воде⁈

— Нет! Я хочу, чтобы дельфина можно было утопить, иначе в воде он не утонет! — как для умалишённого пояснил мидовец и, сопя, откинулся на кресле. — Ясно⁈

— Э-э, ясно, — кивнул я, размышляя, есть ли на борту самолёта психиатры или хотя бы психологи. — Я и не спорю. Вы полностью правы. Только успокойтесь.

Очевидно, начальству нужна была срочная медицинская помощь.

Однако оно — начальство так не думало и продолжало требовать.

— Ну, ты понял, что надо делать?

— Понял, — не стал противоречить я сошедшему с ума гражданину. — Сделаю всё, как вы скажите. Если дельфину нужны ноги, то мы их ему обязательно отрастим.

Лебедев широко раскрыл глаза и, удивлённо посмотрев по сторонам, как бы призывая в свидетели других пассажиров, прошептал:

— Да он издевается надо мной⁈

— Спокойно. Вы разве не это имели в виду? — быстро затараторил я, стараясь успокоить взволновавшегося душевно больного: — Хорошо. Мы всё исправим. Не хотите, чтобы дельфины ходили? Хорошо. Давайте отрастим суслику ласты!

— Чего⁈ — просипел тот.

— Ну, не крылья же ему отращивать. Конечно, и это можно сделать. Как говорится: всё в наших руках. Но, тем не менее, на мой взгляд, такой экспромт будет несколько странным и его могут многие не понять.

— Да что ты мелешь-то⁈ Совсем сдурел?!?!

— Так! Стоп! Всё! Договорились! Крылья так крылья! А почему бы собственно и нет⁈ Ведь у птеродактилей же крылья отрасли⁈ Отрастут и у сусликов. В конце концов, мы же будем снимать художественное произведение, а не документальный фильм. А значит, имеем право пойти на некоторые преувеличения под воздействием мифологии о летающих грызунах. Эволюция она такая эволюция… Может быть очень непредсказуемой. Так что, если для дела надо, чтобы суслики летали, то пусть парят как птицы в облаках. И ничего тут такого — нет. Вы главное не волнуйтесь.

— Васин… Васин… — закрыл глаза тот и схватился обеими руками за голову: — Что ты несёшь?!?! Что это за болезненный бред? Какие, к чёртовой бабушке, суслики, если у тебя в сценарии речь идёт об утоплении дельфина⁈

Видя, что потенциальный клиент психиатрической больницы вот-вот начнёт плакать, я не стал выдвигать новое предложение: с помощью эволюции модернизировать дельфинов, добавив им не только руки и ноги, который мы вскользь упоминали ранее, но и крылья. Как говорится: «Гулять так гулять!»

Но предложить не успел, потому что, собрав воедино всю ту белиберду, о которой мы тут наговорили, крепко задумался.

Аккуратно взял листочки сценария из рук свихнувшегося начальника, быстро пробежал взглядом по тексту и понял, что нектар вчера был точно забродивший.

Подняв на начальника глаза и улыбнувшись, произнёс:

— Извините. Ошибочка вышла. Нужно заменить любые упоминания про дельфина, на слова о суслике. И тогда всё будет ровно и красиво, и утонут все те, кто должен был утонуть.

Через десять минут, полностью отчитав меня за полное несоответствие занимаемой должности, за халатность, за спешку, за очковтирательство, за халтуру, за вредительство и за попытку свести начальство с ума, Лебедев, с чувством выполненного долга, ушёл на своё место.

Вернувшийся Кравцов посмотрел на меня, оценил мой, вероятно, потрёпанный вид и, похлопав по плечу, произнёс:

— А я говорил тебе, что лучше оставить дельфина. А ты: «суслики, да суслики». Дались они тебе⁈

Но я его не слушал и не слышал. Я был погружён в изменения гениального сценария. Мне срочно надо было заменить всех дельфинов на сусликов и при этом самому не поехать крышей окончательно.

Днём были в Москве. Столица нас встретила жарким Солнцем и приятным ветерком. Домой я ехать не собирался, ибо делать там было нечего. В том числе ненужно было везти домой и багаж ввиду того, что этот самый багаж я вообще с собой не брал. Поэтому сразу же по прилёту позвонил Севе, предложил подъехать тому на Мосфильм, и в компании членов «тройки плюс» отправился на киностудию.

Оценив на киностудии проделанную художниками-декораторами работу, к всеобщему счастью, её принял. Не безоговорочно конечно. Некие огрехи и небольшие не соответствия мной всё же были найдены. Но, тем не менее, по большому счёту, это были сущие мелочи: там покрасили не так, тут смонтировали не то, а тут комнату необходимо расширить ещё на четыре квадратных метра. Воистину — мелочёвка, с которой мастера обещали справиться до завтрашнего утра.

В общем же и целом работа была проделана гигантская и проделана она была хорошо. От души поблагодарил мастеров, пожал им руки, и напомнил о будущей премии.

От декораций перешли в костюмерную. Художники по костюмам тоже не подкачали. Все пять одинаковых комбинезонов были сшиты в точности так, как я их и описал. Примерил один из них. Тот на мне сидел, как влитой.

Опять поблагодарил за работу и в сопровождении начальства направился в павильон, в котором должны были быть смонтированы макет лунной базы и два макета средств передвижения по этой самой Луне.

В связи с тем, что эту работу я доверил самым настоящим профессионалам, которые до этого уже работали со мной над фильмами про робота-убийцу и про инопланетянина-убийцу, то никаких проблем не возникло. Рабочие знали своё дело и под предводительством величайшего мастера спецэффектов Павла Владимировича Клушанцева выполнили работу на все сто процентов.

Переговорил с режиссёрами по свету и режиссёрами по звуку. Осмотрел оборудование. И, убедившись, что всё к съёмкам готово, подвёл итог.

— Товарищи, на мой взгляд, всё отлично. Поэтому съёмки фильма я назначаю на завтрашнее утро. Прошу всех быть тут в восемь ноль-ноль!

Раздались одобрительные аплодисменты.

И, как только они стихли, подошедший ко мне Мячиков, произнёс:

— Саша, суслики твои с дельфинами — это конечно хорошо. Но сценарий того, что ты собираешься начать снимать, мы не только не утвердили, но даже ещё и не видели.

— Ах, это, — отмахнулся я и протянул тому пять напечатанных листков.

— Это всё? — удивился замминистра, рассматривая тощую рукопись.

— Ага. Всё.

— И ты думаешь, этого будет достаточно, чтобы снять полнометражный фильм? — с сомнением произнёс подошедший Лебедев.

— Нужно чтобы хронометраж был не менее семидесяти минут, — напомнил всем Мячиков.

— Раз надо, то будет, — заверил начальство я. — Что же касается самого сценария, то он такой не большой получился потому, что в нём, как я уже говорил ранее, фактически снимается всего один актёр, то есть — я.

— Но всё равно — как-то мало получилось, — хмыкнул Лебедев.

— Ничего не мало — нормально. Я, то есть — главный герой по имени Альберт, либо говорит сам с собой, либо говорит с женой по космической связи, либо общается со своим клоном. И разговоров тех там совсем не много.

— Что за клон? — не понял замминистра.

— Клон человека — точная копия героя.

— То есть, герой в фильме как будто бы раздвоиться?

— Можно сказать и так.

— А как ты это будешь снимать? Тебе нужен будет двойник?

— Да, двойник понадобится для некоторых сцен. Двойника будем снимать только со спины. И чтобы денег и времени не тратить, в двойники мне подойдёт любой человек моего роста и моего телосложения.

— Ты кого-то конкретно имеешь в виду? — поинтересовался Лебедев, покосившись на Кравцова.

— Я не подойду, — покачал головой полковник.

— Тогда мы потратим время и народные деньги на поиски другой кандидатуры, — хищно улыбнулся я и, чтобы моя месть за инцидент на свадьбе была более явной, добавил: — К тому же, Вы не религиозны, в церковь не ходите, так что, думаю, для вас, товарищ Кравцов, не составит особой сложности играть клона.

Потому, как глаза телохранителя сверкнули, я понял, что месть свершилась.

«Так тебе и надо. Не будешь над женихом прикалываться», — ухмыльнулся я и утвердил кандидатуру на роль двойника.

Однако, к сожалению, их корпоративная солидарность сыграла свою роль и с формулировкой: «Ему не положено таким заниматься», на роль был приглашён, проходящий в этот момент мимо нас, монтёр Степан, чьё телосложение было схоже с моим.

В связи с тем что, в общем-то, мне было всё равно, утверждение роли долго времени не заняло.

— Саша, ну со съёмками со спины — понятно. Будет не заметно различие. А как быть, когда в кадре оба клона будут обращены лицом к камере? Ведь, если такие кадры будут, то всем сразу же станет понятно различие между тобой и двойником, — логично заметил Мячиков.

— Вы правы, — кивнул я. — Но тут я всё предусмотрел. В сценах, где два клона беседуют между собой и их лица видны, мне придётся сыграть два раза. Вначале с одной стороны — условно справа и снять это на одну плёнку. А затем сыграть эту же сцену снявшись с условно левой стороны от камеры, на другую киноплёнку. После этого обе плёнки монтируются, и получается нужная сцена.

— Гм, но это сложно. Ты уверен, что так можно сделать и результат будет удовлетворительным? — усомнился Лебедев.