Кистепёрые

Глава 6

В офисе работа кипит, даже когда смотрю в другую сторону, мы как образец коммунистического труда, все сознательные, от каждого по способностям, каждому по потребностям.

Только Грандэ поглядывает на меня с некоторым сомнением, даже набирает в грудь воздуха, словно собирается выпалить нечто гневное и обличающее, но всякий раз грудь опадает до привычной впуклости, а пламенный взгляд трусливо уходит в сторону, дескать, нельзя говорить самодуру и тирану правду в глаза.

Я наконец сказал грубо:

– Ну что у тебя? Телись!

Он вздохнул, промямлил:

– Да ничего, это я так. Работаю, как пчёлка.

– Как пчёлка зимой?.. Что-то случилось?.. С тем компом, что начали строить боты?

Он вскинул голову, лицо странно дёрнулось, но голос чуть окреп.

– Шеф, ты, как всегда, прямо в корень. Я не могу вмешиваться, доступа вы лишили, но смотреть могу. В общем, всё равно строят. Заканчивают, можно сказать.

Я буркнул:

– И что получается?

– Как ни странно, – сообщил он чуть живее, – это не карго-культ, как мне кажется. Насколько понял, у них наш метод автоматической добавки кубитов.

Я поинтересовался:

– А если у них такие удачные моменты будут чаще наших?

Он сказал с некоторым вполне понятным злорадством:

– Их комп обгонит наш!.. Даже жаль, что ненастоящий.

Невдалый подошёл, молча прислушивался, поглядывал то на меня, то на него. Линзы очков Грандэ вроде бы стали ещё толще, но от лазерной коррекции зрения упорно отказывается, трусит, зато с виду посвежел, перестал горбиться, да и подошвами уже не шаркает так раздражающе.

Поймав мой взгляд, Невдалый сказал с философским достоинством:

– Это для нас ненастоящий, а для них… гм… И вообще, что есть настоящее или ненастоящее в нашем уже рассыпающемся мире?

– Нестабильном, – поправил Грандэ.

– И непонятном, – добавил Невдалый рокочущим голосом. – Уже никакие компьютеры не просчитают, куда прём, аки лоси. И в каком месте посыплемся.

– Куда нас несёт, – поправил Грандэ. – сейчас мы, скорее, лемминги. Хоть и толстые, как лоси, тут ты прав. Жрём много!

Я промолчал, Невдалый сказал медленно:

– Мир всегда был понятен только для дураков. Им вообще всё солнечно. А для нас, умников, сложнеет с каждым днём. Я вот вообще, как самый умный в коллективе, а то и в мире, лёг бы на диван и не двигался, настолько всё запутанно, а рёв водопада всё громче. Только коробку попкорна не забыть захватить побольше. Можно две.

Грандэ сказал упрямо:

– Пусть я дурак, но сейчас даже дураку непонятно. Хорошо было во времена, когда земля на трёх слонах, а те на черепахе… Простая и понятная любому конструкция!

– А может, и сейчас на слонах? – предположил Невдалый. – Вот шеф молчит, потому что догадывается. Что мы знаем о настоящем мире?.. О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья век!

Я прервал:

– Все за работу. Быстро!.. И без мерехлюндий, для этого есть гуманитарии. Говорят, тоже нужны обществу…

– …хотя не знаю, – подхватил Грандэ глубокомысленно, – зачем.

Оба обменялись понимающими взглядами, здесь цепляются к каждой выпирающей из строя фразе, математики, у них всё должно быть красиво и выверенно, а у меня то и дело вылезает наследие деда, бывшего преподавателя литературы.

Вообще-то, когда бы ни вошёл в байму, по карте обычно ползёт точка оранжевого цвета, так у меня подсвечен Валентинов, наш самый въедливый тестировщик.

Похоже, из реала переходит в виртуал, но осторожничает, «переходит» слишком резкое для него слово, перетекает в свою цифровую копию как неторопливая гусеница, плавно и очень осторожно.

Я дивился, как он с неделю ухитрился жить в двух ипостасях, так жить не просто адски трудно, но на взгляд простого крестьянина, каким я являюсь в бытовых вопросах, вроде бы зачем?

Сегодня телепортнулся к нему, подивился, почти не изменил свой аватар, всё тот же древний старик с виду, хотя проще взять личину молодого атлета-красавца, их даже готовых вариантов сотни, остаётся только подправить брови, губы и прочие мелочи под свой образ.

– Здорово, – определил я. – Долго пришлось вытютюливать?.. Здравствуйте, дорогой друг!

Он ответил ворчливо:

– Долго. Я же сперва, как и все, подозреваю, взял было молодого, но как-то глупо себя чувствовал, взял постарше, потом ещё, наконец вот это… Неважно, насколько ты стар, со временем понимаешь, что главное в другом…

– Понимаю, – ответил я. – Я тоже начинал с молодого бодибилдера, хватило на полчаса. Вижу, вы тут с утра до поздней ночи?..

– А чем ещё заняться старому пенсионеру?

Я уточнил:

– Но и ночью, как я заметил, вы не покидаете байму?

Мне показалось, что несколько смешался, явно хотел было соврать, но в нашем возрасте уже редко врут и хитрят за ненадобностью, ответил со вздохом:

– Однажды вот здесь подумал о том, что остался в моей квартире… Ну, той тушке, что сидит в кресле и таращится в экран…

– Ну-ну? – спросил я с понятным интересом. – Решили его распылить на фиг?

Он поморщился.

– Такая мысля была, вы правы, но я осторожный и местами даже… очень осторожный, не ехидничайте. Подумываю не то чтобы заморозить, а просто гибернуться, сейчас это доступно. Так, на всякий случай. Лучше я здесь буду настоящим, а там моя белковая копия. Пусть лежит в кладовке, у меня места и в реальном мире хоть жопой ешь, такое вот в мире перенаселение.

Я в изумлении покрутил головой так, что хрустнули шейные позвонки.

– Здорово… Не думал, что вы такой… авантюрный.

Он развёл руками.

– Я не футуролог, но козе ясно, мои дни сочтены, а в цифровом мире всё только начинается. В виртуал будет миграчить всё больше народу и даже людей. Хорошо бы успеть придумать, чем занять придурков.

Я пробормотал:

– Чем-то новым?

– Ну да, – ответил он серьёзно. – Не только бить мобов и крафтить… крафты?.. То развлекуха, в конце концов, осточертеет даже самым развлекунам.

Я посмотрел на него с новым интересом.

– А вы молодец, хотя с виду, простите за грубое слово, интеллигент интеллигентом. Даже на художника смахиваете из-за синей блузы и красного берета, а в профиль, тьфу, так и вовсе писатель!.. Мысль прекрасная, сам её давно так и эдак. А то, что ещё и вы додумались, так это ж возможность омассирования!

– Массы ещё не примут, – уточнил он. – Когда они хотели работать? А вот часть самых умных примет. Что-то уже в разработке?

– Прям щас?

– Вообще.

– Есть идеи, – сообщил я слегка заговорщицким тоном. – Часть того, что в реале, уже можно в виртуал. Но есть и кое-что насчёт ого-го.

Он взглянул с живейшим интересом.

– Ух ты, даже так?

– Скажу позже, – пообещал я. – Обтешу и сглажу острые углы, а то знаете наших электорателей. Хотя массы всё равно вздыбятся, но когда они решали? Но крови попортить могут, пусть и виртуальной.

Он сказал решительно:

– Рассчитывайте на меня!.. Здесь я буду проводником ваших сумасшедших идей. Сейчас только сумасшедшие спасут мир. Как я понял, намекиваете на тот суперкомпьютер, что горстка энпээсов-энтузиастов начала строить в новой локации?

– А что, – сказал я, – нужна охрана? Вокруг того суперкомпа вырастет целый городок. Теперь не заводы градообразующие, а суперкомпы и разработчики аккумуляторов.

Он счастливо улыбнулся, отступил на шаг и понёсся через кусты, как молодой лось, оставляя за собой треск и сломанные ветки.

«Всё верно, – мелькнула мысль, – некоторое время будет моим проводником, а потом время возьмёт своё, отойдёт и будет заниматься своими делами. В виртуал и без нашей баймы перетекает всё больше, там и люди, и общество, и полное разнообразие, и возможности. Я для него останусь всё истончающающейся ниточкой к старому биологическому миру».

«Что-то вроде обслуживающего персонала», – мелькнула мысль. Всё равно огромный цифровой будет обслуживаться отсюда. Здесь останутся люди средней квалификации: простые техники, настройщики, инструментальщики, ремонтники.

А потом и это перейдёт на автоматику. Управляться будет из виртуального. На всякий пожарный случай можно будет оставить десяток замороженных биологических копий. В самом крайнем случае дать им сигнал на разморозку и чёткие инструкции, что и как.

Я зябко вздрогнул, отряхнулся, как вылезающий из бассейна лохматый пёс. Чёрт-те какие мысли в голову лезут!.. Не будет такого. Как будет, не знаю, но так не будет. Человек в своей звериной натуре существо деятельное и злое, в камере долго лежать не станет.

Да и вообще не успеет такой виртуальный мир состояться. Переход в сингулярность уже вот-вот, а там что-то нам непонятное, но очень нужное для Вселенной.

Вернувшись в реальный мир, застал ожесточённо спорящих в коридоре на пути к курилке Невдалого, Грандэ и Лысенко, но не о нашей работе, там всё больше берёт на себя «Алкома», а о судьбах мира, ну о чём ещё поговорить интеллигентам, не о шашлыках же и рыбалке, это моветон для человека мыслящего, а такие остались только в нашей фирме, козе понятно.

Я отмахнулся и прошёл мимо, только подумал, что в последнее время больше помалкиваю, когда разгораются подобные дискуссии. Но сказать, что это не мы умнеем и усложняем мир, – слишком радикально для яростных и непокорных, а то и вовсе унизительно, словно у нас совсем нет своей воли и своих целей.

На самом деле это Вселенная усложняется, причём – с нарастающей скоростью. И темп не сравнить с началом зарождения звёзд или даже неторопливым возникновением жизни.

И то, что считаем своими творческими находками, гениальным озарением, что поднимает науку и технику на новый уровень, – это не мы, а продолжение процесса, начало которому было положено тринадцать миллиардов лет тому.

А то и триллионы триллионов лет раньше.