Две столицы

Брехт им без имён и координат рассказал про Сёму Тугоухого и его подельников. Не про то, чем они занимались, сказал, что воевать на Кавказе помогали, да в Москве от татей помогли отбиться, и что теперь он им землю в Крыму купил и денег дал на покупку крестьян на вывод.

– Если хотите через пару лет так же зажить, то подчиняетесь мне и не шубуршите, если не хотите, то можете идти на все четыре стороны. С этого дня вы числитесь мёртвыми. Самоубийцами. Повесились в тюрьме. Домой возвращаться не советую. Ничем хорошим это не кончится.

– А сего делать-то надоть? – Этот Кузьма целый портупей-прапорщик и выступил от имени бывших сослуживцев главным. Сибиряк, сколько лет прошло, а буква «с» в словах некоторых чувствуется.

– Учиться воевать по-настоящему. Нет, сразу отвечу на ваш вопрос. Не умеете вы воевать. Да, отвечу на ваш вопрос, я умею. И вас научу, вместе с вами буду учить ещё одиннадцать горцев и пацанчика одного.

– А опосля, Вашество, сто делать будем? – ветераны согласно кивнули и им интересно.

– К свату будущему заедем. Убьём и ограбим. Князь Доминик Иероним Радзивилл зажился на Земле. – Не сказал. – Посчитаемся с ворогом одним. Большая сволочь. И мне и России много вреда принёс.

– Я согласен, – Кузьма оглядел унтеров бывших, те степенно боднули головами нечёсаными, вшивыми, должно быть, – И общество согласно.

– Ну, и гут. Завтра пойдём к портному одёжку вам закажем. А сегодня в баню и все волосы на теле там сбрить. Даже на жопе и пипиське, ясно ли?

– Понятно. Вши, богато их в тюрьме. Сами с радостью.

– Всё, пошли квартиры выбирать. Я купил дом бывший, где ваш полк квартировался.

– Кхм, так это Вашество, там нас люд опознать могёт.

– Вона чё? Не высовывайтесь пока. Еду вам Ванька будет приносить. Купите водки, вина хлебного выгоню на улицу. Потом бороды отрастите, под абреков одеты будете, никто не опознает, и говорить будете на черкесском языке. Прорвёмся.

Событие шестьдесят восьмое

Разум всегда сдаётся первым, не тело. Секрет в том, чтобы заставить твой разум работать на тебя, а не против тебя.

Арнольд Шварценеггер

– Зачем укротитель щёлкает бичом, когда в цирке с тиграми работает? – спросил Брехт у построившихся на заднем дворе Литовского замка людей.

– …

– Ладно. – Пётр Христианович махнул рукой. Именно так он учил молодых спецназовцев в Спасске-Дальнем. Начал и тут, на автомате. Сказал и сам рассмеялся. Какой нахрен цирк. Ни один из них не был в цирке и ни один из них не видел тигра. Ну, вон Кузьма, может, видел медведя. В Сибири бывают медведи. А Джарим – самый старший из черкесов, мог видеть барса.

– Зачем, Ваше Превосходительство? – неожиданно спросил Матвей, один из подпрапорщиков.

– Ну, раз спросили – отвечу. Щёлкает он не для того чтобы тигр боялся, а для того чтобы отвлечь его. Тигр готовится к прыжку и тут щелчок. И внимание тигра отвлечено.

– Ясно.

– А говорю я вам это для того, чтобы вы поняли, что прежде, чем броситься на врага, нужно на долю секунды отвлечь его внимание.

Брехт выстроил тринадцать черкесов, шестерых унтерофицеров и Ваньку в огромном внутреннем дворе Литовского замка. Легко футбольное поле влезет. Удачное здание купил Йона Барбе. Замечательную полосу препятствий построить можно.

Черкесы решили тренироваться все, даже недоучившийся мулла Бограт Шогенцуков. Зубер – старший брат будущего создателя кабардинского алфавита, не возражал, здоровое тело ни одному богослову ещё не помешало. Вот и получилось тринадцать черкесов и шестеро унтеров, плюсиком одиннадцатилетний Ванька. Но Ванька только после обеда подключался. Есть в Петербурге интересная лютеранская школа – училище святого Петра (Петришуле). Ещё при Петре немцы для своих детей при церкви создали. Интересная вещь между прочим, там будет преподавать, позже конечно, сам Ленц, а ещё чуть позже сам Менделеев. Пришёл Брехт на Немецкую или Миллионную улицу, где школа располагалась, Ваньку пристраивать, и с ходу наткнулся на ещё одну легенду физики и механики. Экономике детей учил Иоганн Бекман. Какой уж из него экономист Брехт не знал, а вот, то, что этот человек придумал или придумает ещё термин механика и сделает этот термин наукой, точно знал. Сам про него статью в журнал писал, пристал к нему директор гимназии как-то, что нужна от их учебного заведения статья в журнал, разнарядка. Болонская, мать её, система. Статьи обязательны. Покопался в физиках, что преподавали в России, Брехт и показалось ему, что этот подвижник вполне статьи достоин. А сейчас стоит в парике и улыбается.

– Гутен таг.

– И вам не хворать. Иоганн Фридрихович, дело у меня к вам есть, – А чего Каспер с Черепановым может и гении самоучки, а тут такой налим сам в сети заплыл, пусть поможет ребятам пресс и молот нормальный спроектировать. А потом и на нормальный токарный станок с массивной станиной и двумя бабками можно замахнуться. Налимы они такие. Жирные.

– Жирные! Жирные, старые свиньи, вот вы кто, ни один не может сделать выход силой и подъём переворотом. – Брехт смотрел, как его воинство будущее болтается на турнике, как сосиски.

– Ваше Превосходительство, так, а вы не жирные? – Это болтающийся сейчас мулла спросил. Кто другой, так можно и в лобешник бы засветить, а тут служитель культа. Опять же светоч культуры братского народа будущий.

– А ну, гедь со снаряда. Учитесь, пока жив, – Ох, мать твою! За лето и, правда, килограммов набрал бохато. Зимой в Студенцах спокойно всё исполнял, а сейчас пришлось зубы стиснуть, но по пять раз того и другого сделал, и спрыгнул после красивой склёпки с турника.

– Уууу! – сказал отряд.

– А теперь сотня отжиманий. Раз. Раз. До конца опускаемся. Два, чёрт с вами. Два. До конца.

«Петришу́ле» (нем. St. Petri-Schule) – одно из старейших учебных заведений России и первая школа Санкт-Петербурга, основанная в 1709 году как школа при лютеранском приходе Святых Апостолов Петра и Павла.