ОПГ «Деревня»

Глава 28

23 декабря 1796 г.

Вчера утром, после разговора с Губиным — воодушевленный Егор до вечера то терзал память компьютера, то чертил сразу два проекта. И это ещё он не брался за мини-НПЗ, ладно — информация по перегонке нефти была, там та же ректификационная колонна, с нюансами. «Разберемся! Главное — купец обещал по водному пути нефти привезти летом!» — успокаивал он себя. Под вечер, поняв, что надо отвлечься — взял пол-тушки гуся, отнес соседке Марфе. Попросил приготовить с овощами и позвать всех бабок из их картеля. «Партийное собрание будет!» — Напустил он тумана Марфе. «И настойки принесу, сладкой! Отметим, у меня же ребенок скоро будет! Через...» — начал загибать пальцы, высчитывая. Запутался, бросил считать и заявил: «неважно, главное — будет!» Марфа посмеялась: «Ох и дурной ты, Егор, кто же заранее отмечает! Приходи конечно, у меня и так каждый вечер собрание — после вечерней дойки все собираются, молоко сепарируем».

Через полтора часа, оставив задерживающейся Ксюхе записку, что он у Марфы — гремя бутылками в рюкзаке, завалился к соседке. Женщины встретили его появление хоть и не бурными аплодисментами, но очень тепло. А уже через полчаса толкал речь: «Девушки вы мои дорогие, женщины! На вас вся надежда! Посевная, огород, семенной фонд! Не представляю, как я без вас справлюсь!»

Марфа бесцеремонно оборвала: «Да поняли мы, поняли! Кажную неделю одно и то же! И Ксении твой так и подтвердим, что собрание было! Наливай давай настойки своей! Сам то уже поддатый пришел!» Егор умилился: «Да что бы я без вас делал! А спойте, бабоньки, как вы умеете — душевно!» Бабки, выпив и закусив — спели. Сценарий собрания, проводившегося каждую неделю — не менялся. Как и его постоянные участники.

Поздним вечером зашедшей забрать мужа Ксюше — бабки отчитались, что собрание прошло в штатном режиме, Егор у неё молодец. А уж как на него положительно повлияла совместная жизнь с такой умницей! Ксюха, хоть и хмыкала недоверчиво, но было видно — что слова бабок ей приятны. Твердая рука ему на пользу! Домой тащила — безжалостно подгоняя: «Давай-давай, начальник, шевели копытами! Спаиваешь коллектив!»

Дома, разомлев в тепле — Егора вообще разобрало. Ксюха хохотала, слушая его бессвязный пьяный лепет: «В золоте ходить будешь! Как боярыня!» Попробовала допытаться, с чего это он такой, явно задумали что-то! Но тот молчал как партизан, лишь многозначительно улыбался, и обещал, что скоро, ну вот-вот: «Ух как заживём, Ксюха, с золота есть будем!» «Ахаха, люблю-куплю-женюсь! Спать всё равно сегодня на диване будешь, миллионщик!» — постелила на диване.

Утром Егор ни про какое золото не вспоминал, делал честные-честные глаза на все вопросы и отговорившись делами — уковылял на работу, в очередной раз зарекаясь так не пить. Предварительно скачав на флешку экранизацию Толкина в озвучке Дим Юрыча и, воровато оглядевшись — «Протоколы сионских мудрецов». «Будет вам информационная война!» — со злорадством ухмылялся. У Губина уже несколько дней стоял ноутбук, который он осваивал с пылом неофита. А рядом секретарь строчил шариковой ручкой, записывая то, что купец считал нужным....

— Стоять бояться! — Прорывающегося к палате Губина Егора остановил Олег. — Что за пакость несешь, выворачивай карманы?! Он после вчерашней беседы с Анисимом в себя прийти не может, а тут ты ещё!

— Да нормально всё, Олег! Я ему отвлечься, развлекуху принес, «властелин колец», трилогию. А чо, Айшат же с девчонками понравилось!

— Понравилось, ага! Ладно бы оригинал был, так у тебя же только в смешном переводе Гоблина! Давай обратно, есть ему чем развлекаться. Он школьные учебники читает, утирая пот простыней. И Марина с транквилизаторами наготове дежурит. Но дед кремень!

— Церберы! А ты чо, так и будешь сидеть охранять? Общий сбор же скоро? — Егор так и норовил проскользнуть к купцу.

— Вот вместе и пойдем, дружочек! — Олег приобнял Егора и повлек к выходу. Дернувшись несколько раз и поняв, что из этих дружеских объятий не вырваться — Егор покорно поплелся, к Председателю...

В большой комнате стоял дым коромыслом, образно — курить Татьяна безжалостно выгоняла на улицу. Галка что сосредоточенно черкала в блокноте, прикусив губу. Серёга, уже поддавший — настраивал гитару, наигрывая «в траве сидел кузнечик». Борис с Расулом увлеченно обсуждали модернизацию металлургии. Анисим насел на Толю, в категорической форме требуя от него двух практикантов, поднаторевших в медицине — себе. Ксюша, общим решением принятая в состав руководства — помогала тете Тане, таскали с кухни наготовленное и накрывали на стол. Ждали только Егора с Олегом.

— Ну что, все в сборе! — объявил Захар. — Прошу всех к столу, выпьем, закусим, дела наши скорбные обсудим.

— Прогнулись, получается, Председатель? Сливаем всё послезнание и информацию купцу? — Серёга, отложив в сторону гитару, ухватился за бутылку.

— А не получится у нас, как в книгах про попаданцев, пробиться к ампиратору и всю жизнь оставшуюся жить припеваючи, раздавая советы. — Пододвигая рюмку рассудительно заметил Олег. — Никто эти советы, разинув рот, не будет слушать. Как и в жопку целовать, красивых таких, только за то, что мы из будущего.

— Да, выбора у нас нет, я сейчас озвучу, что нам предлагает Губин и те, кто стоит за ним. Судя по щедрому предложению, люди весьма влиятельные. Местный олигархат в связке с обладающими реальной властью людьми. — Захар поднял стопку. — Выпьем! Хотели крышу — нашли!

Выпили, под сварливое ворчание Анисима: «Сам то купец гладко стелет, а вот как оно дальше получится? Не один он, а вдруг у них свара там начнется? Кубло то ещё змеиное...»

— Не гунди, Анисим! — Перебил его Председатель. — Предложение более чем щедрое. В течение месяца, двух — он приобретает в собственность Златоустовский и Троице-Саткинский завод. И Миасс, с будущим золотым прииском. Процесс, с его слов — решенный, осталось только юридически оформить. И отдает под наше управление, с паем в тридцать процентов. Пять лет без налогов и с финансированием с его стороны.

— А не подавимся куском таким? — Растерялся Расул.

— Зубами грызть будете! — Рявкнул Захар. — Не я же ему расписал, как можно из чугуна сталь варить с Мартыном! Вот и будете варить! И строить!

— С мартеном, Михалыч! — Поправил Боря. — Реализуемо всё, мы уже и по паровым машинам кумекаем, чтоб к воде не привязываться!

— Да хоть с кем! Это на вас всё ляжет! И на золотые прииски рот не разеваем, Губин на год-два просил отложить, если и будем заниматься, то только добычей. Барышей с этого особых не будет, всё в казну пойдет. — Желчно продолжил Председатель. — Ну и все производства, что за это время успеем открыть и запустить, по той же схеме. Общая собственность, нам тридцать процентов прибыли.

— Я с ним подробно обсудил вопросы безопасности и утечки информации на сторону, особенно к нашим неуважаемым западным партнерам. — Участковый осуждающе оглядел всех собравшихся. — И в этом вопросе он адекватней некоторых! Так что распространение технологий сразу на всю страну не просит, считайте наш округ полигоном.

— Айда покурим, мужики. — Предложил Егор.

Вышли во двор, забили трубки. Захар вынес из дома совок с углями, разобрали по очереди, раскурили. Расул, выпустив клуб дыма, спросил у Захара:

— А сам то купец что, домой торопится?

— После рождества планирует отбыть. — Захар повысил голос. — Мужики, по персоналиям из этого времени, кого вспомните или отыщете информацию, записывайте! До отъезда купца что найдете и после, письмами отправим. Почтовое сообщение развитое, но решили, что курьерами сообщаться будем, еженедельно ездить будут. Губин обещал весной чуть ли не весь выпуск горного училища привезти, трехлеток недоучек, будут на практике доучиваться. И полезных людей, кого вспомним — попробует завербовать. Пошли в дом, чего уши морозить!

А в это время в больничной палате Губин инструктировал секретаря: «Останешься при потомках Матвей, сам видишь — нельзя их без пригляда оставлять. Во всём помогай и советуй. Мне отписывай кажную неделю. Детей моих, кои весной приедут — без присмотра не оставляй и смотри, чтоб усердие проявляли! Я их предупрежу, кто не справится с учебой и в делах неспособным окажется — наследства лишу. Ну и по тебе, справишься коли, польза будет — все твои тяжбы закрою. И пай даю, во всём, что тут устроим».

Матвей повалился в ноги купцу: «Всё усердие приложу, Михаил Павлович!» Тот построжел: «Встань Матвей, знаешь же, что не люблю этого. И потомки к такому непривычны. Перенимай у них всё. Ох, большое дело затеяли. Полетят головы, а ты тут и пересидишь как раз. Уфалейских казаков сведи с Сергеем, осторожно, чтоб не на виду у всех, в его приказ поступают. С богом!»

А за столом в большой комнате Захар приступил к раздаче плюшек:

— В казаки кого записали, те так там и останутся. Только Серёга сотником будет, по всем заводам. Не понимаю, как Губин это решит, но сказал, как об решенном деле. Еще двоих из нас запишет в купцы первой гильдии. Вернее, хотел двоих. Я как про Галку сказал, так он на дыбы встал, «невместно, мол, бабе купцом быть!» Пришлось её на него напустить, часа два поговорили и согласился. После разговора троих, считая Галку, запишет в купцы и взносы пять лет платить будет. Так что теперь у нас три первогильдейских купца, я, Анисим и Галка.

— А остальных, стало быть, в крестьяне, Захар Михайлович?! — Вышла Ксюша из кухни.

— В мещане пока, а дальше от нас всё зависит. Справимся — высоко взлетим. Не справимся — спрос будет. Пять лет у нас, выйти на самообеспечение, развить производство по нескольким направлениям, обеспечить продовольственную безопасность. Образование организовать и медицину. И Анисиму спасибо скажите — нам ещё социальную проблему решать!

— А ибо нехуй! — Ударил ладонью по столу дед. — Сами крестьяне, неужели мириться будем, как людей кабалят!? Всё я ему правильно высказал, и чем это закончится! Так что у нас крепостных не будет!

Председатель взялся за голову:

— Да, товарищи! Такую вот нам свинью Анисим подложил! Дедушка старенький, ему всё равно! Он за социальную справедливость. Землю крестьянам, фабрики рабочим! А нам за пять лет как прикажешь производство организовывать?! Он же ведь уговорил Губина на эксперимент по раскрепощению крестьян! Тут и так народу нет толком, а дай крестьянам волю — их и палкой на заводские работы не загонишь!

— А кто тебя заставляет, как коммуниста, с вилами на танк кидаться? — Удивился Анисим. — Ты не волю объявляй и всеобщее равенство и братство, а дело делай! Чтоб крестьянин не жилы рвал на заводских работах, а деньги за это получал! Ну и за пять лет — делом показать, что труд подневольный, это путь в тупик.

Егор, слушая всё это и вспоминая купца, который и ему показался достойным человеком. Втерся в доверие! А так сладко пел о России, о судьбе страны! А сам исподволь выспрашивал: то про императора Павла, то про иностранцев и их каверзы. И собирал всё на бумаге, что касалось политики. А про технологии — мельком, не вдаваясь в детали!

Рванул ворот свитера:

— Мужики, вы о чем вообще, вы сами себя слышите!? Нельзя этого купца живым выпускать, не тот он, за кого себя выдает! Вы чо?! Заводы?! Волю крестьянам!? Дворянства он нам не обещал потомственного?! Как лохов нас развел!