Княжич Соколов

Глава 27

— Артем, ты не летишь в Прагу, — категорично заявил отец без прелюдий.

Голос князя Соколова звучал жестко и пробирал до мурашек даже по телефону. По пальцам одной руки можно пересчитать сколько раз отец применял на меня давление своего «кровожадного» режима и до этого не сработало ни разу.

Так или иначе, мы всегда приходили к взаимовыгодному компромиссу и решали все вопросы исключительно конструктивным диалогом на равных.

Тем удивительнее была новая попытка мне приказать, особенно учитывая, что он находился так далеко.

— Тебе придется объяснить почему, отец, — решительно ответил я и на том конце трубки раздался тяжелый вздох.

— Зачем тебе это, Артем? — решил зайти с другой стороны князь Соколов, — резонанса ты добился, пара месяцев тренировок и ты его освоишь окончательно. Разве не этого ты хотел?

— Моей главной целью было и остается стать сильнейшим одаренным в империи, — напомнил я, — Пражское княжество для этого подходит куда лучше полигонов. Там долгие месяцы тренировок я смогу покрыть за один день.

— Или умереть, — неожиданно убежденно заявил отец.

— Ты что-то узнал? — с интересом поднял я бровь.

— Ничего нового, — неохотно признал князь Соколов, в тяжелом голосе которого я отчетливо уловил скрытое чувство вины.

— Что ты не рассказал? — перефразировал я вопрос с учетом новых вводных.

— Много чего, — честно ответил отец, — но это ты и сам знаешь.

— Что именно из этого «много» мешает мне поехать в Прагу? — вновь скорректировал я вопрос, — из того, что я знаю, ощутимых препятствий я не вижу, а значит, отменять отъезд не имеет смысла. Тем более, что я его добился официально и о нем уже трубят во всех СМИ.

Ответом мне было лишь тяжелое дыхание.

Анна Зверева в это время продолжала судорожно ходить взад-вперед, ловко огибая картонные коробки и искоса поглядывая на мое лицо.

— Это не телефонный разговор, Артем, — после короткой паузы жестко заявил отец.

— Тогда стоило рассказать до отъезда, — дипломатично подметил я.

— Прохор Семенович сказал тоже самое, — сердито посетовал князь Соколов.

— Мудрый человек, — похвалил я старика и бросил косой взгляд на свою телохранительницу.

Зверева беззастенчиво подслушивала, даже не пыталась сделать вид что чем-то занята и нервно подергивала верх расстегнутой на две пуговицы рубашки, пытаясь избавиться от жары.

Зато мельтешить перестала и глазам приятно лицезреть молчаливую женскую красоту. Как на изысканную картину в галерее.

Хотя, если подумать, в столице от Зверевой оказалось куда больше пользы чем вреда. Даже если учесть нелепое дорожно-транспортное происшествие, с которого все и началось.

Мой братец Иван Сомов до сих пор меня избегает.

— Как же с тобой сложно, Артем, — устало выдал князь Соколов с некоторым смирением и неохотно добавил, — будут тебе ответы. Передай трубку Анне.

— Я тоже тебя люблю, отец, — невозмутимо ответил я и швырнул черный артефактный пластик замершей Зверевой.

Ловко поймав «телефон» ладонью, девушка приосанилась и поправила волосы, словно это была видеосвязь. Хотя, учитывая «Невидимого сокола» отца, исключать такой вероятности нельзя.

— Да, Сергей Леонтьевич, — деловито подала голос Анна Зверева.

— Но ведь... Ладно... Вы уверены, Сергей Леонтьевич? — от удивления едва не выронила трубку из рук Зверева и покосилась на меня, — Хорошо... Поняла... Сделаю. Отбой.

Завершала разговор девушка с лицом мрачнее тучи и разом расстегнула оставшиеся пуговицы рубашки, обнажив свою упругую грудь, сокрытую теперь лишь светлым бюстгальтером. А когда эта эксгибиционистка с лицом маньяка направилась в мою сторону у меня закрались серьезные сомнения насчет адекватности моего отца.

Не мог же он приказать ей...

Додумать я не успел, потому что Зверева прошла мимо меня и наглухо закрыла до этого распахнутую входную дверь. А следом Анна подозрительно глянула в окно и плотно его зашторила, после чего ввела замысловатый код на приборной панели охранной системы на стене.

Воздух разом потяжелел под властью активированных защитных механизмов, начавших гонять эфир по зданию.

— Может, перестанешь пялиться и поможешь снять? — с едким упреком подала голос Зверева.

— Лифчик? — невинно наклонил я голову.

— Перегрев, — фыркнула Зверева, начав обмахивать себя листком бумаги, — этот пещерный человек за столько лет не удосужился установить в доме охлаждающие эфирные блоки или хотя бы банальный кондиционер.

Удивительно солнечное и жаркое для Санкт-Петербурга второе сентября усугублялось для Зверевой нервным утром. А любые переживания и эмоции огневиков поднимают их температуру тела, буквально разжигая их изнутри.

Сильно же отец ее озадачил если все оказалось настолько плохо.

Вон угол подоконника сплавился и импровизированный веер сгорел в горячих руках, не продержавшись и десяти секунд.

Зверева практически перешла в готовый боевой режим. Хоть сейчас на войну.

Опасно.

Бывший владелец же был одаренным земли. А укрепленный фундамент и стены не защитят этот красивый домик от пожара.

— Без проблем, — пожал я плечами и повел рукой.

Система циркуляции воздуха в мини-особняке была налажена превосходно, а незначительное понижение температуры мне доступно и без резонанса. Заморозить противника насмерть не получится, но охладить разгоряченную девушку без проблем.

Не прошло и десяти секунд, как освежающая прохлада личного сквозного ветерка окутала каждую клеточку тела Зверевой, и она блаженно прикрыла глаза.

Извращенка тридцатилетняя. Знает же, что для мозга одаренного подобный тесный контакт сравним с тактильными ощущениями.

— Спасибо, — искренне поблагодарила Анна Зверева через минуту, сумев взять эмоции и дар под контроль и перестав быть ходячей угрозой пожара.

В тот же миг мой ветер начал равномерно растекаться по всему дому, охлаждая общую температуру воздуха.

— Использовать наследного княжича как кондиционер — это дорогая услуга, — деловито произнес я и сел обратно на кожаный диван в терпеливом ожидании.

— Не дороже чем использовать гвардейца государя как секретаршу-телохранителя в течение восьми лет, — холодно ответила Зверева, небрежно застегнув рубашку на две пуговицы и села в кресло напротив меня.

— Это сомнительное приобретение совершал мой отец и счет оплачивать ему, — категорично заявил я, оглядывая помещение голодным взглядом.

Окончательно пробудившийся организм настойчиво требовал завтрака. Особенно после активизации эфира. Но не всем желаниям суждено сбываться немедленно. Во всем доме не оказалось ни единой крошки съестного.

«Оком» проверил вместе с завершением сканирования здания на предмет инородной прослушки или постороннего эфира.

— А говорил доверяешь, — не ушло от цепкого взгляда Зверевой использование «Ока».

— Еду искал, — полуправдой отозвался я, — толковая секретарша такого промаха бы не допустила.

— Так уволь, — вызывающе хмыкнула Анна Зверева,

— Пытался, — скорбно выдохнул я, — а потом мы вроде как стали командой, но, видимо, ненадолго, — с показным разочарованием покачал я головой, — видимо придется вернуться к старым методам.

— Так, Артем, — со сверкнувшей опаской в глазах сглотнула ком в горле Зверева, — давай без угроз.

В ее сообразительной головушке довольно быстро появились правильные вопросы с не менее правильными ответами.

Если мое поведение последних двух дней это «работа в команде», то что будет если я напрочь перестану посвящать Звереву в свои дела также как в Омске?

Там у моей телохранительницы был штат сотрудников, влияние на службы безопасности и полный карт-бланш на любые действия от князя Соколова.

Здесь же нет и половины вышеперечисленного, а угрозу навсегда потерять силу если со мной что-то случиться никто не отменял.

Отвечать я не планировал, нарочно выдерживая паузу и с серьезным видом набирая текст на телефоне. Скинул как раз проснувшемуся Алексу координаты своего нового жилища и велел привести сюда Эмилию.

Вчера так и не удалось потренироваться, а вылет в Прагу уже завтра.

— Чего ты хочешь? — с огромным трудом выдавила из себя такие простые слова Анна Зверева.

— Стать сильнейшим одаренным в империи, — удивился я вопросу, — ты же слышала.

— От меня чего хочешь, — стараясь сохранять доброжелательный тон уточнила Зверева.

Получалось у нее не очень. Вон и глаз опять задергался, но за старание плюс один балл.

— Полного подчинения, — легко нашел я ответ.

— Пф, — закатила глаза Зверева и откинулась назад на кресло, — я подчиняюсь только государю!

— Тогда его и иди охранять, — пожал я плечами.

— НЕ МОГУ! — взорвалось терпение Зверевой, и она соскочила на ноги.

Над головой жалобно запищали противопожарные датчики. Ну вот, теперь и кресла новые заказывать придется.

Огнеупорные.

— Правда не можешь? — уточнил я из любопытства.

— Да! — обреченно гаркнула Зверева и вновь опустилась на опаленное черное кресло, — ты не представляешь, как бы я этого хотела.

— Представляю, — кивнул я на затухший огонь.

Раньше подобной неосторожности и сбоев с контролем дара у Зверевой не наблюдалось. Видимо, близость государя влияет на ее силу куда ощутимее чем я предполагал. Даже затрудняюсь сказать хорошо это или плохо.

— Но это ничего не меняет, — продолжил я мысль, — если хочешь продуктивного сотрудничества, придется перестать видеть во мне ни на что не способного ребенка, которого тебе поручили охранять восемь лет назад.

— Это я могу, — подозрительно сощурилась Зверева и застегнула остальные пуговицы на рубашке.

— Не ставить под сомнение мои решения и приказы, — продолжил я список.

— Это уже сложнее, — скривилась Зверева, но на этот раз без категоричности в голосе и взгляде.

Прогресс.

— Забыть все что я тебе сделал за эти восемь лет.

— Нет, — резко мотнула головой девушка с такой силой, что меня обдуло потоком горячего пара.

— Попытаться стоило, — выдохнул я, принимая отрицательный ответ и продолжил, — взамен я даю тебе слово дворянина, что не умру.

— Никогда? — скептически хмыкнула Зверева.

— В ближайшие лет пятьдесят, — внес я уточнение.

— Как будто твоя жизнь зависит только от тебя, — проворчала Зверева недовольная условиями.

— Хорошо, — задумчиво потер я подбородок, — постараюсь избегать ситуаций, где вероятность моей смерти выше пятидесяти процентов.

— Двадцати, — попробовала поторговаться Зверева.

— Нет, — категорично заявил я и легким вызовом в голосе добавил, — неужели способностей гвардейца государя не хватит чтобы нивелировать жалких пятьдесят процентов угрозы жизни подопечному?

— Хватит конечно, — в сердцах оскорбилась Зверева, — если подопечный адекватный можно хоть все сто!

— Вот поэтому и пятьдесят, — улыбнулся я и деловито протянул руку, — идет?

— Как ты их высчитаешь? — подозрительно спросила Зверева, интуитивно чувствуя подвох, но не имея возможности определить, где именно этот подвох находится.

— С помощью «Ока», — абсолютно серьезным тоном заявил я.