Котенок. Книга 1

Глава 15

Я бросил взгляд на часы – отметил, что график событий в «этот раз» сместился по времени на четыре минуты. Отогнул «безымянный» и показал Алине три пальца. Но Волкова мой жест словно не заметила: она пристально смотрела на спину Кравцовой.

Я хмыкнул, голосом продублировал отсчёт:

– И… три.

Повернулся к шагавшей по стволу берёзы Наташе Кравцовой. Увидел, что девчонка уже добралась до «точки старта». Наташа приподняла ногу – в резиновых сапогах она шагала не как гимнастка, а как солдат на плацу.

– Готово, – добавил я. – Магия. И никакого обмана.

Увидел, как левая нога комсорга опустилась на ствол, скользнула по берёзовой коре и устремилась к воде. Правая нога девушки не устояла: взлетела над «мостом» (в точности, как и в «тот» раз). Кравцова взвизгнула. Я заметил, как Наташа взмахнула руками, словно попыталась взлететь. Услышал пугливые крики-вздохи её одноклассниц. Наташин резиновый сапог содрал со ствола клок бересты. Кравцова повалилась вбок (такой трюк в её исполнении я уже наблюдал в прошлом походе). И рухнула в воду – шумно, суетливо и некрасиво. Я отметил, что комсорг нырнула в протоку совершенно непрофессионально: не сгруппировалась, подняла столбы брызг. Вспомнил, что мой прыжок – «тогда» – выглядел изящно и по-спортивному (вот только он не принёс мне «победные баллы»).

– Наташа!

Крик Снежки снова застал меня врасплох – я вздрогнул. В прошлый раз он прозвучал для меня будто сигнал к действию. Тогда я стоял ближе к классной руководительнице – звуки её голоса на пару секунд меня оглушили. Но теперь я не прикоснулся к застёжке на куртке. И не стянул со своих ног резиновые сапоги. Даже не сбросил на землю рюкзак. Выждал немного: убедился, что Кравцова приподняла над водой голову. И лишь после этого стартовал: на этот раз ринулся не в воду. Сквозь столпившихся у берега протоки одноклассников я протиснулся к «мосту», где уже стягивал с себя куртку побледневший от испуга Вася Громов. Резиновые сапоги валялись у Васиных ног (рядом с двумя рюкзаками). Он и «тогда» сбросил их в первую очередь (в точности, как и я).

– Отставить! – скомандовал я.

Ухватил Громова за рукав свитера – в тот самый миг, когда Василий ринулся к берёзовому стволу. Свитер соскочил с костлявого Васиного плеча, рукав растянулся. Я упёрся в землю – удержал рванувшего на «спасательную операцию» одноклассника.

– Крылов! – голос Василия сорвался на писк. – Пусти!..

Для убедительности Громов сопроводил слово «пусти» понятным, но «нецензурным» определением в мой адрес. Он отмахнулся (на этот раз почти без замаха). Я ожидал подобный поворот – убрал с пути Васиного кулака лицо.

– Стой, тебе говорю!

Мои слова прозвучали на фоне визга барахтавшейся в воде Кравцовой. Я упёрся ногами в поросшую травой кочку. Краем глаза контролировал «ситуацию на воде» – следил, чтобы она не пошла вразрез с известным мне сценарием.

– Крылов!..

Василий не отличился изобретательностью и красноречием: добавил к моей фамилии всё то же «неприличное» определение. И снова попытался выдернуть из моего захвата рукав. Не сумел – нитки свитера предательски затрещали. Громов опять махнул рукой – я снова увернулся. Вася шагнул мне навстречу, попытался сбить меня с ног. Но сам нарвался на банальную боковую подсечку. Я нарочно промедлил, на два шага отступил назад. И уронил Васю на левый бок: чтобы он не грохнулся на заболоченную часть берега. Громов вновь повалился неуклюже: он не имел ни малейшего представления о «самостраховке». Я не позволил ему спокойно выровнять дыхание – тут же перевернул Василия на живот и выполнил рычаг локтя с захватом под мышкой.

Вася застонал. Я прижал Громова к земле – чтобы он не бросился в протоку. Чуть ослабил захват, но не позволил парню расслабиться. Взглянул в сторону залива, куда течение уже вынесло Наташу Кравцову. Убедился, что неуклюжая девица сориентировалась в ситуации. Она развернулась лицом к берегу, уверенно держалась на поверхности воды. Я подумал о том, что на этот раз Кравцова никого не пнёт ногой: помимо поверженного мной Громова, никто не ринулся её спасать. Хотя наши одноклассники и изображали «участие». Ученики десятого «А» класса сместились ближе к каменистой части берега (та начиналась в десяти шагах от берега залива). Школьники махали Наташе Кравцовой руками, выкрикивали советы: призвали «грести к камням».

– Отпусти, – произнёс Василий.

– Чтобы ты прыгнул в озеро? – сказал я. – Нет уж. Полежи немного. Остынь на берегу, а не в воде.

– Наташа…

Громов буквально простонал имя Кравцовой.

– Нормально всё с твоей Наташей, – сказал я. – Она плавает не хуже тебя. Уже «гребёт к камням».

Вася приподнял голову, но за частоколом ног столпившихся около залива одноклассников он не увидел плывшую Кравцову. А вот я нашёл просвет между фигурами девчонок. И рассмотрел, как уверенно и торопливо Наташа плыла к берегу (лучше, чем нырнула).

– Не нужно никуда нырять, Вася, – сказал я. – Наташа справится сама. И сухую одежду мы для неё найдём – не замёрзнет.

Посмотрел парню в глаза. Громов дёрнулся, но я не ослабил рычаг и не отвёл взгляда от его лица. Крики школьников сменили тональность – ученики десятого «А» подбадривали добравшуюся до скользких прибрежных камней одноклассницу.

– Наташу-то мы оденем, – сказал я. – А где мы наберём вещей для вас двоих? Ты об этом подумал?

– Мне не надо!..

– Надо, Вася, надо. Полежи немного. Наташа сейчас выберется из воды, и я тебя отпущу.