Противостояние II

— Угу, сосунки. В конце января родились. Мясо уже могут есть, но она их молоком подкармливает. Ничего, они у неё крепенькие получились. Должны оба выжить.

— Барьер стоит… — сказал Серёга.

Саша на это только кивнул. Он внимательно следил за процессом посадки. На табло высота аппарата над землёй медленно менялась. Оставалось всего три метра…

***

Они с Серёгой и Антониной выбрались из машины, а Даша с Сашей остались на своих местах. Саша сказал им, что они с Дашей слетают до Камчатки — дотуда «всего-то» тысяча километров, — а когда вернутся, на место пилота сядет Серёга. Ну и Юля с ними полетит, если захочет. Попросил Дашу посчитать, с какой скоростью они должны лететь, чтобы дорога туда и обратно заняла ровно один час. Даша улыбнулась ему и сказала:

— Если туда тысяча и обратно столько же, то в сумме это составит две тысячи. Значит скорость должна быть две тысячи километров в час.

Саша усмехнулся.

— Это я проверял, не забыла ли ты арифметику. Ладно, полетели, Дашка. При скорости в три — три с половиной тысячи километров в час мы с тобой ещё быстрее обернёмся. Минут через сорок будем назад. Не скучайте тут. В доме вода и еда имеются. Серёга знает, где ключ спрятан. Можете пока чаю приготовить и попить. Газовая плита на кухне имеется.

***

Антоша сидела в доме за кухонным столом, ожидала, когда чай заварится и думала. Уже третий день она только тем и занимается, что думает. Нужно написать Михаилу прощальное письмо и вложить в конверт обручальное колечко, но текст письма никак не складывается.

На бумагу ложились строчки, в которых правда переплеталась с вымыслом и её фантазиями, казавшимися ей в тот момент правдой, но тут же или через пять минут, или на следующее утро возвращались к своему первоначальному состоянию — то есть снова становились вымыслом или фантазией, и их приходилось вымарывать, а бумагу комкать и брать новый лист. А без этих вымыслов предложения становились сухими и тоже казались не правдой, а чем-то другим и совершенно неправильным и ненужным.

Вчера после завтрака Саша увязался за ней на второй этаж. Сказал, что заметил, что ей что-то не даёт покоя, и спросил её о причинах. Конечно, она рассказала ему о своих затруднениях. Саша принял ужасно серьёзный вид, заложил руки за спину и сказал:

— Я знаю, как нужно написать! Садись, бери бумагу и пиши!

Она ему поверила. Уселась за стол, достала из ящика чистый лист бумаги, приготовила ручку и с надеждой посмотрела на него. А он кивнул и громким, учительским, голосом начал:

— Настоящим уведомляю вас. — Потом склонился над её плечом и сказал: — «Вас» с заглавной буквы, — важно кивнул, когда она исправила маленькую букву на большую, выпрямился и зашагал к окну с по-прежнему сложенными за спиной руками.

— Настоящим уведомляю Вас, что в связи с моей недавней смертью не считаю более возможным продолжать наши прежние отношения! Всё! Приятно было познакомиться!

Антонина взвыла, поняв, что её разыгрывают, и выскочила из-за стола. Саша поднырнул под её руки, которыми она пыталась его схватить, бросился наутёк, в три прыжка достиг застеленной кровати, и рыбкой бросился на неё. Здесь она его настигла и поймала за ногу. Ногу из её рук он вырвал и на четвереньках перебежал на другую сторону кровати. У неё в руках остался его тапочек на правую ногу. Саша хохоча приплясывал на полу по другую сторону кровати.

— Ещё напиши: «Родителям большой привет с того света! Здесь тепло и хорошо кормят!» — и с новой строки: «Золотое кольцо пятьсот восемьдесят пятой пробы весом в два грамма прилагается!»

Задыхаясь от смеха, она размахнулась и бросила в него тапок. Саша ловко поймал его и тут же надел на ногу.

Потом он убежал, а Антоша забралась коленками на кровать, упала на то место, где он лежал, полежала пару секунд, а потом перекатилась на спину, крестом разбросала руки и так, улыбаясь, смотрела в высокий белый потолок. На полном серьёзе она раздумывала над Сашиными словами. А не последовать ли совету и не написать ли Михаилу чисто формальное письмо?

В главном ведь Саша совершенно прав: её обязательства перед ним закончились вместе с её смертью. И не её, и не Михаила заслуга в том, что она вернулась в мир живых. И ещё одно крутилось у неё в голове: возвратив её к жизни Саша имеет на неё все права. Об этом и мама говорила и даже папа не нашёлся, что на это возразить, — промолчал.

Мама считает, что Антоша теперь принадлежит Саше и душой, и телом. Да она и сама так думает и уже очень давно. Вот только нужна ли она ему — вместе со всей своей душой и с телом — вот в чём вопрос!

Ещё немного подумала и вздохнула, припомнив их тихий разговор в темноте больничной палаты. Наверно, всё-таки для чего-то нужна. Иначе не предложил бы он ей пожить у них в особняке вдали от людей.

***

Лёгкий морской ветерок из распахнутого настежь окна шевельнул волосы на виске и заставил её вернуться в этот мир. Антоша пригладила волосы и посмотрела на Серёжу с Юлей. Они устроились на небольшом брёвнышке, наполовину зарывшемся в мелкую гальку пляжа неподалёку от полосы прибоя. Сидели совсем близко друг к другу, разговаривали и кидали в море камешки.

Ребята сторонятся её. Кажется, Юля девушка ревнивая. Любит Серёжу, но боится, что он обратит внимание на неё или на Дашу. Наверное, поэтому Серёжа ведёт себя по отношению к ним обеим столь сдержанно. Старается даже не смотреть в их сторону. Не хочет давать своей подруге повод для ревности? Напрасно она ревнует, но как ей об этом сказать? Да и поверит ли?

На берегу Серёжа поднял голову, присмотрелся к чему-то и показал рукой на какую-то точку в небе. Юля кивнула, что-то ответила ему, и они оба поднялись с брёвнышка. Тоня тоже выбралась из-за стола и поспешила наружу. Похоже, ребята увидели возвращающийся аппарат с Сашей и Дашей.

Тоня присоединилась к ребятам, и они втроём наблюдали за всем процессом приземления летательного аппарата. Даша посадила машину метрах в пятидесяти от них почти на самом берегу впадающей в море речки. Саша выглядел довольным, когда выбирался из машины.

Серёжа схватил Юлю за руку, и они быстро пошли — почти побежали — к машине, а Тоня осталась ждать возле домика. Саша сказал ей, что её очередь учиться водить машину будет последней, поэтому спешить было некуда. Он коротко переговорил с Дашей. Та кивнула ему пару раз, отвернулась от них и направилась в её сторону. Серёжа тем временем стоял рядом с аппаратом и ожидал, когда Саша и Юля займут свои места. Даже отсюда было видно, что он волнуется…