Возвышение рода

* * *

Свадьба Егора и Кати прошла на следующей неделе. Несмотря на неожиданные обстоятельства, из-за которых торжество пришлось перенести, все прошло гладко, и счастливые жених с невестой даже не вспомнили о том неприятном инциденте с контролем. До конца учебы в академии оставался еще месяц, поэтому они не спешили со свадебным путешествием.

Катя сказала, что единственное место, куда она точно не поедет — это Польша. Впрочем, и в Великом княжестве хватало прекрасных мест. Взять ту же Красногоровку. Лариса Брыльская сдержала свое обещание и несмотря на то, что жила в Ростове, превратила родной город в цветущий парк с множеством прекрасных мест для отдыха.

Маша устала от праздника и поднялась в комнату для отдыха, а я вышел подышать свежим воздухом на террасу. Через пару минут ко мне присоединился Влад.

— А где Сашка?

— Неважно себя чувствует, ушла отдыхать.

— Любопытно, — я посмотрел на Васильева, и тот сдался под моим взглядом

— Да, Миша. Ты верно догадался…

— Тогда почему такой обеспокоенный взгляд? Вы не планировали так рано?

— Переживаю я, Миша, — Васильев теребил пуговицу на пиджаке и смотрел куда-то вдаль, избегая смотреть мне в глаза.

— Это как-то связано со словами Румянцева?

— О чем ты? — тут же удивился Влад, но потом стушевался и кивнул головой. — Да, это оно. Точнее, не совсем… В общем, это началось еще незадолго до смерти Карнаухова. Отец узнал, что готовится покушение, но побоялся расправы и не рассказал. Он был там, всеми силами помогал отбить атаку, но предупредить князя побоялся. И потом, когда Карнаухов был убит, он надеялся, что получит титул князя и сможет надежно защититься.

— От кого?

— От тех людей, от которых он узнал о покушении…

Что за бред! То есть, они подготовили покушение на князя, и тот погиб, а Васильев решил, что сможет выжить, если займет его место. Да, полномочий у него теперь больше, но много ли шансов выжить?

— Погоди, но ведь Карнаухова убили Градовы.

— Да, но они действовали по поручению другого рода. Ты же понимаешь, что Градовы не сами этим занимались. Отец пытался выяснить кто за этим стоит, но следы уходили в Сызрань и там терялись.

— Фамилия Обориных тебе о чем-то говорит?

Влад даже отшатнулся от меня, когда услышал эту фамилию.

— Откуда? Откуда тебе известна эта фамилия?

— Ну, я побывал в Сызрани и пообщался с ними. Эти люди подчинялись Родионовым. Теперь уже ни те, ни другие не будут тебе мешать.

— Будут, Миша. Бывает так, что люди даже с того света могут наделать пакостей.

— Что за глупости?

— Они уже заплатили им. Еще до смерти.

— Да кому заплатили? Ты можешь внятно сказать? — последние слова я произнес слишком громко, и несколько человек уже обеспокоенно заглядывали на террасу.

— Помнишь своего Свиридова? Так вот, то были просто необученные головорезы, расходный материал. А тут первоклассные наемники, и они уже идут по нашему следу. Помнишь, Родионовы давали награду за наши головы? Так вот, столько же они уже заплатили наемникам, чтобы те сделали грязную работу.

— Ты хочешь сказать, Гущиным и Фроловым что-то угрожает?

— Не знаю. Думаю, что нет.

Васильев схватился за голову и сел на землю, опершись спиной на каменную колонну.

— И как ты собрался защищать семью?

— Я не знаю, Миша! — на Васильева было жалко смотреть. Он осунулся и повесил нос. — Я думал, мы построим наш поселок, Васильевку, и сможем чувствовать себя в безопасности там, но строительство еще в разгаре, а угрозы поступают уже сейчас.

— Какие еще угрозы?

Влад вытащил конверт и протянул его мне. Я выхватил его из рук и пробежался глазами. Там были неприкрытые угрозы расправы над всеми Васильевыми.

— Ясно, — вернул конверт Владу. — Где взял?

— Лежал на капоте машины. Они были у Паневиных, понимаешь?

— Успокойся. Если бы они хотели, уже давно напали бы. Значит, слушай что я тебе скажу. Мы посылаем за дружинниками. Как только они прибывают, сопровождают вас до дома, а потом и нас с Машей. Из поместья не высовываешься.

— А как же академия?

— Временно побудешь в отпуске. Ты наследник князя, или деревенский школяр? Действуй, Влад! И запомни, что битва проиграна только тогда, когда ты сдался, или не можешь бороться. Все остальное — твоя личная слабость. Я сестру в обиду не дам, так что можешь быть уверен — с твоими наемниками разберемся.