Пиастры, ром и черная метка!

Глава 5

Город производил удручающее впечатление. Паляще-жаркий, душный и серый. Казалось, каждый встречный уже смирился со своей участью. Лица людей были хмурые, и даже собаки, казалось, лаяли обреченно.

Таким были первые мысли Максима, когда они ступили на твердую землю. Портобело ему не понравился, хотя определенная жизнь в городе все же имелась.

Сам городок оказался относительно небольшим — полторы-две тысячи обитателей, плюс солдаты гарнизона, которых тут было еще человек пятьсот. Максима впечатлила береговая линия защиты: три форта, самым массивным из которых был форт Сант-Херонимо, несколько линий защиты, двойные каменные стены, надежно прикрывавшие городок со стороны моря, и каждые десять-двадцать шагов — пушки, пристреленные по определенным квадратам, на которые была поделена бухта. Так что тем, кто решит напасть на город, придется высаживаться на берег под залпами многочисленных орудий.

А желающих проверить город на прочность имелось великое множество. Портобело был лакомым куском пирога, местом, куда стекалась добыча с серебряных и золотых рудников. Плюс окрестные ловцы жемчуга так же старались отправить свой улов в Старый свет через надежных перевозчиков, поэтому город стал ключевой базой для испанских судов, как пребывающих, так и отправляющихся. Козырное место! Причем, являющимся таковым до сих пор, несмотря на то, что Испания давно уже стала терять лидерство в дальних морях.

Природа, наоборот, поражала своим разнообразием. В лазурных водах отражались белые, стремительные облака. Склоны гор и холмов, окружавших бухту, были сплошь покрыты деревьями. Пели бесчисленные птицы, стрекотали насекомые. Но духота убивала.

Максима, привыкшего к жизни в современном городе, в котором давно вырубили последнюю зелень, а пение птиц можно было услышать разве что в зоопарке, радовала эта дикая красота.

Фрегат де Мендоса явно был известен местным властям, потому как прибывшими никто не заинтересовался. Солдаты лишь лениво поглядывали в их сторону, но не больше. Толстый усатый сержант приветливо махнул рукой, и на этом таможенные процедуры окончились.

Де Кардос шел первым, как человек, уже бывавший в Портобело и неплохо знавший этот город. Максим следовал за ним, с интересом оглядываясь по сторонам. Ему все было в новинку. Он и в своем времени не бывал в Панаме, тем более ему был любопытен нынешний уклад жизни, но ничего особо примечательного он не увидел. Смуглые люди спешили по своим делам, совершенно не обращая внимания на пришельцев. Даже небольшая базарная площадь, которую они миновали, пустовала. Не слышны были призывных крики торговцев, не толпились покупатели с корзинками — все словно вымерло вокруг, жизнь в городке оказалась слишком уж размеренной и неторопливой.

Ганс, шедший за Максимом, таким любопытством обременен не был. По его лысому черепу и широкой шее градом катился пот. Он смахивал его каждые полминуты ладонью, но неистовая жара делала свое дело, методично добивая каждого, кто не искал спасения в тени.

Максиму было проще — жара его мало тревожила и в кондиционере он не нуждался.

Время от времени с деревьев недовольно кричали обезьяны и попугаи, громко пели птицы, мухи назойливо лезли в нос и глаза, мо стороны моря пахло тухлыми водорослями и отходами.

— Кабальеро, — Васко наклонился и погладил одного из местных котов, вальяжно развалившегося в тени дерева, — давайте откровенно! Я вижу, что вы не будете возражать против дружеской помощи в поисках достойного постоялого двора на первое время?

— Я полностью в вашем распоряжении, — согласился Макс, а Ганс лишь тяжело вздохнул, выражая надежду на скорейшее нахождение пристанища, в котором можно будет, наконец, укрыться от палящего солнца. Северному немцу было тяжело, но он держался.

Портобело по большей части был застроен жалкими лачугами, но ближе к городской церкви стали чаще попадаться каменные дома — одно- и двухэтажные. Вплотную к портовой части располагались склады, которые в данный момент большей частью пустовали.

Пройдя не более четверти часа, они выбрались к церкви Святого Филиппа, миновали ее и дошли до здания королевской таможни, слева от которого высился защитный форт. Вот здесь солдат уже было много, но большей частью они лениво слонялись без дела, патрулируя небольшими группами территорию вокруг таможни и форта.

— Это главная площадь Портобело, — пояснил де Кардос, широким жестом охватывая и небольшую площадь, и массивный двухэтажный особняк, окруженный кирпичной стеной. — Здание таможни одновременно служит счетной палатой. Здесь принимается, пересчитывается и хранится золото и серебро до того момента, пока его не погрузят на корабли для отправки в Старый свет.

— Охраняют хорошо, — похвалил Максим.

— Не то слово, — довольно закивал головой Васко, словно сам руководил обороной городка, — только в таможне постоянно находится пара сотен солдат. Оборона поставлена просто идеально! Я был знаком с начальником гарнизона, если его еще не сменили, этот человек превосходно несет службу. Если желаете, могу поговорить с ним по поводу вас. Умелые офицеры везде требуются…

— Я подумаю, — неопределенно ответил Макс.

На самом деле ему совершенно не приглянулся этот городок, и перспектива остаться здесь надолго вовсе не прельщала. В отличие от Хьюго, которого манил Новый Свет блеском желтого металла, Максим с большим удовольствием остался бы в Европе — там все было более знакомо, и шансов разбогатеть он видел больше. Здесь же практически каждый шаг был сопряжен с опасностью, риском для жизни, а вот потенциальная прибыль пока стремилась к нулю.

— Алькальду мы представимся после, если вы не возражаете, кабальеро. А пока нам нужно найти себе ночлег на ближайшие дни.

Де Кардос повел их дальше, где город уже кончался, и начинались самые натуральные джунгли.

— А вот и наше жилище! — радостно ухмыльнулся Васко, остановившись перед аккуратным двухэтажным домом с деревянными балконами на втором этаже.

У дома не было вывески, зато на входе лениво переминались с ноги на ногу пара солдат. На них де Кардос даже не взглянул, широко распахнув дверь и придержав ее для Максима с Гансом.

— Здесь я провел свои лучшие дни в Портобело года три тому назад! Надеюсь, с тех пор ничего не изменилось…

— Это же бордель, — ухмыльнувшись, повел носом Ганс, оглядываясь по сторонам внимательным взглядом, подмечавшим тысячи мелких деталей, ускользавших от взора Максима.

Максим, как ни старался, не заметил ни малейших признаков публичного дома, даже с помощью памяти Хьюго, но старому слуге он склонен был доверять, вдобавок Васко слишком уж широко расплылся в довольной улыбке.

— Смею заверить, лучший бордель! А по совместительству, постоялый двор для друзей хозяйки заведения. И, поверьте, это самое достойное место в городе, не считая, разве что, таможни. Но там нас не ждут с визитом…

Внутри было прохладно и хорошо. Просторный холл с множеством удобных кресел, диванов и пуфиков был безлюден. В массивных кадках росли пальмы. Слева от входа струился небольшой фонтан, добавляя в воздух еще немного свежести.

Со второго этажа по широкой лестнице спустилась привлекательная женщина лет сорока на вид. Было заметно, что в молодости она была очень красива, но с возрастом черты ее приобрели чрезмерную властность и строгость, уголки губ чуть кривились, а глаза, прищурившись, смотрели слишком уж внимательно.

Одета она была в строгое платье до пола с узким, под горло кружевным воротником, а волосы были уложены в аккуратную прическу с «бубликами» по бокам.

— Кабальеро! — голос дамы был низким и бархатным. Говорила она тихо, заставляя окружающих прислушиваться к каждому ее слову.

— Сеньора Кармелита, позвольте припасть к вашим рукам!

Де Кардос склонился перед женщиной и нежно поцеловал ее запястья, обернутые дорогим шелком перчаток.

— Дон Васко? Я вас помню, вы были… хм… весьма галантны. Но мы не виделись так давно, — печально вздохнула Кармелита, — с тех пор Портабело сильно изменился.

— Прошло всего три года.

— И целая вечность, мой юный друг… Городок хиреет, я уже подумываю перебраться в иное место. Впрочем, не будем утомлять ваших спутников ненужными подробностями. Желаете отдохнуть? Час, конечно, неурочный, но мои сеньориты будут рады слегка взбодриться в этой вечной духоте. Позвать их вниз?

Она сделала было шаг обратно к лестнице, но Кардос остановил ее.

— Сеньора, я склоняюсь к вашим прелестным ногам, но прошу простить сложившееся недопонимание. В первую очередь мне, а так же моему другу дону фон Валленштейну и его компаньону сеньору Веберу требуются комнаты. Нас придется задержаться в Портобело на некоторое время.

Кармелита еще раз оглядела всю компанию куда более внимательным взглядом, чем прежде. Максим вежливо поклонился ей, снимая шляпу. Ганс улыбнулся, стараясь придать своему лицу благообразный вид, но лучше бы он этого не делал, получилось только хуже.

Хозяйка борделя вздохнула и заговорила совсем иным тоном — уверенным и деловым:

— Кабальеро, у меня найдутся для вас комнаты, но на определенных условиях. Первое и самое главное из них — не приставать к моим сеньоритам без их на то согласия! Если вы не клиенты, а гости дома, то вам нужно будет держать себя в руках. Иной подход неприемлем. Согласны ли вы с нашими правилами? Особенно вы, сеньор Вебер?

Ганс коротко кивнул, выражая полное свое согласие и одобрение всему вышесказанному, но Максим, хорошо изучивший его за эти дни, а так же знавший множество историй из прошлой жизни германца, был вовсе не уверен в искренности его обещания. Ганс отличался крайней любвеобильностью и великой страстью к женскому полу. При этом, вдобавок, он любил всех женщин без исключения: толстых ли, худых, красивых или не очень — все они были милы его сердцу.

— Ну что же, — вздохнула Кармелита, так же ни на мгновение не поверившая Гансу, — обсудим плату — в неделю с каждого по дублону. Завтрак в семь утра, ужин в шесть вечера. Это вас устроит? Пройдемте за мной, я покажу ваши апартаменты.

Но в этот момент судьбе было угодно вмешаться в их планы. Двери резко распахнулись, и в холл ввалилась целая группа богато одетых кабальеро, уже бывших изрядно навеселе, шумных и наглых.

Хозяева жизни — такие во все времена одинаковы. Максим от всей души ненавидел подобную породу, впрочем, в прошлом стараясь с ними не связываться — себе дороже. Сейчас же при виде пришельцев, его зубы непроизвольно сжались чуть не до хруста, а глаза сощурились, выбирая первого соперника — сказывался крутой характер Хьюго, который постепенно сливался в единое целое с ощущениями Максима, так что тот уже и сам не мог отличить собственные мысли и желания от привнесенных эмоций фон Валленштейна-младшего.

— Эй, хозяйка! Встречай дорогих гостей! — повелительно выкрикнул один из них, совсем еще молодой человек с узким, как бы сплющенным по бокам лицом глубоководной рыбы и презрительно оттопыренной верхней губой. На его груди болталась длинная золотая цепь в палец толщиной.