Девочка со скрипкой

* * *

Сегодня я в дорогу снова был одет под мальчика. Стилеты заняли своё законное место. Хватит уже. Без оружия я больше никуда не пойду. Правда, наганы я убрал пока в багажник, от греха подальше, заложив их сверху вещами.

Вот тут-то в дороге всё и началось. Натан долго сидел надувшись… Видимо его так и подмывало что-то сказать или высказать мне. Но он всё никак не мог собраться. То ли с мыслями собирался, то ли храбрости набирался. Наконец его всё-таки прорвало.

И судя по всему, зря я вчера в ресторане его называл «папой». Хотя я делал это из конспиративных целей, но… Он возможно воспринял всё, как должное. А сейчас, включив «режим отца», решил меня повоспитывать…

— Инга! Нам надо с тобой сегьёзно поговогить!

Боже мой… Какой менторский тон. Какое многозначительное и многообещающее начало. Ну и как с ним сейчас общаться? Надо для начала прощупать тему…

— О чём? — включаю режим «легкомысленная девочка».

— Ты вчега… Это было обязательно делать?

— Что именно? Убивать этих ублюдков?

— Нет. Специально заманивать их в тёмный переулок, чтобы убить?

Ха… А он умнее чем я о нём думал… Раскусил мою вчерашнюю инсценировку.

— Ну, начнём с того, что начал всю эту замутку вчера именно ты, Натан Борисович!

— Я? — его удивление неподдельно.

— Да. Ты.

— Когда это я начал?

— А когда в ресторане засветил пачку денег перед той жадной курицей.

— Но…

— Большинство людей в сфере обслуживания, так или иначе, связаны с криминалом. Швейцары стучат органам, таксисты часто работают в связке с криминалом, официанты общаются и с теми, и с другими. Она могла бы капнуть на нас в органы. А те бы стали задавать ненужные вопросы о происхождении денег. Но у неё хватило ума лишь стукануть своему хахалю, что есть пара лохов с деньгами.

— Но ты гисковала.

— А ты? Ты не рисковал? Или смерть мужчины не так волнует, как смерть женщины. Ну, да, конечно… Вы мужчины с рождения должны в этой жизни быть воином, защитником. Я понимаю, бороться необходимо. А на войне кто-то обязательно гибнет в бою. Это неизбежно. Но почему-то гибнуть должны лишь мужчины, а женщины должны жить. Так что ли?

— Ну… Так…

— Тогда почему вчера ты первый не ответил этому хрипатому? Почему ты впал в ступор? Нас могли ограбить, порезать, убить…

— Я… Я гастегялся…

— Настоящий воин не думает о жизни и смерти. Настоящий боец не думает о победе и поражении. Об этом очень хорошо написано в «Бусидо» — кодексе чести самураев. Самурай идёт навстречу смерти, не думая ни о чём, кроме как о чести самурая.

— Но я не…

— Да. Я согласна. Ты — не самурай. Ты — музыкант. В жизни так всегда: Герои творят свои подвиги и гибнут на поле боя. А обыватели в поте лица добывают свой хлеб…

— Вот сейчас это было очень обидно…

— Тогда вчера тебе надо было сразу зарядить тому хаму в морду, когда он только потребовал денег, а не ждать, пока я начну их валять по земле. Натан, понимаешь ли, ноги вытирают обычно о тех, кто сам не противится этому. А стоит только дать отпор, сразу начинаются совсем другие разговоры. И эти разговоры надо вести на равных. Ты чего-то боишься? Ты пару недель назад хотел умереть. Что изменилось сейчас?

— Сейчас есть ты.

— И что?

— Я буду защищать тебя!

— Для этого тебе надо сначала научиться защищать себя. Ты это сможешь?

— Смогу! Но…

— Да всё я понимаю. Тебя учили сольфеджио, а не айкидо с ниндзюцу.

— Что такое нидзюцу?

— Ниндзюцу — это учение ниндзя о способах убийства себе подобных. Ниндзя или иначе они называются — синоби. Это разведчик, диверсант, наёмный убийца в средневековой Японии.

Я уж не стал объяснять наивному музыканту, что ниндзюцу — это не просто ногомашество и рукодрыжество, а комплексная дисциплина, которая предусматривает и шпионаж, и скрытое наблюдение, и методику диверсионной работы в тылу противника. А также нидзюцу это ещё и наука выживать в любых условиях. Ну и конечно же я не стал ему говорить, что сам я никакой ниндзюцу в полной мере никогда не обучался, и представление обо всём этом имею довольно поверхностное. Но для этого времени даже мои скудные знания являются откровениями свыше.

Натан молчал. Видимо переваривал то, что я ему сейчас наболтал. А после стал сыпать вопросами.

— Инга! Откуда всё это? Самураи? Синоби?

— Не знаю. Я же говорю, что после того, как я побывала за гранью…

— Да, да..

Кажется, он мне до конца так и не поверил… Дальше мы ехали молча. Тишина нарушалась только тарахтением нашего «Запорожца». Каждый из нас думал о чём-то своём.