Зарождение добровольческой армии

Дома

Пробежав несколько линий по Садовой, я опять увидал вдали идущих людей и голоса. Быстро свернул вправо, прокатил до параллельно идущей Садовой улице и что есть духу, наверное, уж из последних сил устремился вперед. Уже без всяких встреч скоро увидал очертания Софиевского храма, наш угол, наш дом.

Не буду распространяться, с какими оханьями и аханьями меня встретили. Это уже другая тема. Было начало четвертого часа утра. Мой «поход» был закончен. Пробыл я в нем в общей сложности двадцать часов. Конечно, никто не спал. Папе не говорили до его полного выздоровления. Поили меня горячим чаем с какими-то травами. После рассказа, где был, кого видел, уже лежа в постели, я долго не мог согреться и заснуть. Перед глазами стояли эти два кадета, что ростом были с меня, лошади, повозки, много разных повозок, идущие, как тени, люди, кругом снег, пустые жуткие улицы, а по ним кто-то крадется, где-то зловещие одиночные выстрелы, собачий вой…

Проснувшись поздно утром, я не мог встать – болели ноги, и я сильно ослабел; да мне и не хотелось вставать. Из гостиной я услышал бабушкин голос, кому-то говоривший: «Посмотри, какие красавцы ходят, смотреть противно, прости Господи. Да не подходи к окну…» Я понял, что пришли большевики.

Через восемьдесят с лишним дней вернулись наши. Не все. В разное время, в разных местах, при разных обстоятельствах получили все всё, с чем я их догонял.

Много времени спустя папа мне сказал, что в конверте, доставленном мною от полковника Сутоплатова, не было ничего – там был чистый, сложенный в два раза почтовый листок чистой бумаги…