Смута на Руси. Выбор пути

Вторым примером было «крепкостоятельство» патриарха Гермогена:

«Еще подивимся на пастыря нашего и учителя, великого святителя и отца, что стоит непоколебимо, как столп, посреди нашей великой земли, посреди нашего великого государства. Он православную веру защищает от всех тех волков, явившихся погубить наши души, увещевает и стоит один против всех. Подобно мужу исполину вместо оружия только словом Божиим всем нашим соперникам заграждает уста и посрамляет их и нас всех укрепляет, учит страха и угроз не бояться, от Бога не отступать, а стоять крепко и единодушно за данную нам от Христа веру и за свои души, как стоят осажденные смоляне и посланцы наши под тем же городом».

В данном случае автор указывал на членов Смоленского посольства, которые не желали идти на сговор с польским королем.

В сочинении, названном позже «Новой повестью», не только описана сложившаяся ситуация, но и указан выход из нее:

«Вооружимся на общих супостатов наших и врагов и постоим сообща и стойко за православную веру, за святые Божии церкви, за свои души, за Отечество свое и достояние, что Господь дал. Изберем славную смерть: если и случится нам умереть, то лучше после смерти обрести Царство Небесное и вечное, нежели здесь бесчестную позорную и горькую жизнь под рукой врагов своих».

Автор прямо обращался ко всем русским людям, которые еще не примкнули к противникам и желали стоять за веру и отечество:

«Мужайтесь и вооружайтесь! Держите между собой совет, как бы от врагов избавиться. Время, время пришло! Время в деле показать подвиг и на страдание идти смело! Бог наставит вас и подаст помощь».

Недовольство поляками стали выражать даже члены временного правительства. Так, на одном из заседаний Боярской думы боярин А. В. Голицын заявил следующее:

«Господа поляки! Кривду великую мы от вас терпим. Признали мы королевича государем, а вы его нам не даете и пишете нам грамоты не от его имени, а от имени короля, раздавая дани и чины, что и теперь наглядно видно. Люди низкого звания с нами, большими, поднимаются, будто ровня. Или впредь так. не делайте, или нас от крестного целования освободите, и мы сами о себе помыслим».

Выступление Голицына поддержал и И. М. Воротынский, недовольный тем, что всеми делами стали заправлять королевский наушник Ф. Андронов с бывшими тушинцами Ф. Мещерским, Ю. Хворостинским, М. Молчановым, И. Салтыковым, И. Грамотиным и другими. В их руках оказались даже казна и все основные приказы. Более того, в Думе стал заседать безродный торговец Соловецкий, находившийся в приятельских отношениях с Андроновым. Вместе они распоряжались царскими сокровищами: часть отсылали королю Сигизмунду, другую отдавали в качестве платы за службу польскому гарнизону. Многое оседало в карманах самого Андронова, его родственников и друзей. В итоге большая часть царских сокровищ, собранных несколькими поколениями московских государей, была расхищена.

Самым активным противником поляков и их сторонников был патриарх Гермоген. Он не только резко критиковал их во время проповедей в Успенском соборе, но и начал рассылать по городам грамоты, в которых рассказывал о положении в столице и призывал православных не идти на сговор с королем Сигизмундом, а вооружаться и начать борьбу с польскими интервентами — главными врагами Отечества.

Его призывы находили отклик у многих. Особенно воодушевился рязанский воевода П. П. Ляпунов, всегда чувствовавший свою личную ответственность за судьбу родины. В переписку с Гермогеном вступили нижегородцы, которые не хотели служить ни Владиславу, ни Сигизмунду. Их примеру последовали и жители других волжских городов. С начала 1611 года патриотическое движение стало охватывать страну. Медленно, но верно она излечивалась от прежних хворей: междоусобицы, братоубийственной войны, всеобщей ненависти, массового стремления к личному обогащению и возвышению не по заслугам.

Вскоре в города начали приходить грамоты от смолян. В них писалось о том, что оккупанты захватывают в плен их родственников и отправляют в Польшу.

Они призывали всех объединяться, чтобы окончательно не погибнуть:

«Если же вы не объединитесь, не будете вместе со всей землей, то будете горько плакать, рыдать неутешным плачем, Вера наша будет заменена латынством, божественные церкви со всей красотой будут разорены, род наш христианский будет убиен лютой смертью, поработят, осквернят и уведут в плен матерей, жен и детей наших».

Смолянам даже якобы удалось узнать, что король намеревался «вывести лучших людей, опустошить всю землю, овладеть всей землей Московской».

Читатели грамот из Москвы и Смоленска пришли к выводу, что им пора объединяться, брать в руки оружие и очищать землю от захватчиков.