Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове

2

Киров не замечал, как летело время. Да и когда было замечать! По всем предприятиям города и области шло составление пятилетних планов. Потом началось их обсуждение. Каждую неделю, а иногда и по два, по три раза приходилось выступать на разных собраниях с докладами и речами. Бывать на заводах, в деревнях.

Кирова почти не видели дома. Приезжал поздно и почти всегда уединялся в своем кабинете, сидел за книгами.

Как-то Мария Львовна заглянула к нему:

— Сережа, скоро двенадцать, а ты еще не пил чаю.

— Сейчас дочитаю «Желтого дьявола» и приду.

— Почему ты вдруг обложился Горьким?

— Как, разве я не говорил? Завтра же Алексей Максимович приезжает в Ленинград. Я буду его встречать.

— Вот как! Нет, не говорил... На этот раз, может быть, пригласишь его к нам?

— Едва ли... Он многое хочет увидеть, повидаться с друзьями.

— Жалко, Сережа. Ведь Горький и мой любимый писатель. Я до сих пор помню твои статьи о Горьком в «Тереке»... А чай стынет, Сережа.

— Хорошо. Сейчас иду...

Горький приехал в Ленинград двадцать седьмого июня. Киров встретил его на Московском вокзале, отвез в гостиницу и препоручил работникам Ленсовета. Ему самому хотелось побыть с Горьким, но не позволяли дела.

Только через десять дней они встретились снова. И на этот раз не разлучались до вечера...

Киров вернулся домой с заходом солнца.

— Что так поздно, Сережа? — встретила его в передней встревоженная жена. — Ждала к обеду. Сегодня у нас первые грибы... Ты хотя бы позвонил...

— Не мог, извини, Маруся. Сегодня целый день с Горьким. Возил его на Балтийский завод.

— Ну, что он? Как выглядит?

— Как и в прошлом году: большой, сутуловатый, я перед ним, как подросток.

— Я серьезно, Сережа, а ты шутишь.

— Да правда же. Он очень высокого роста. Говорит глухим басом, по-нижегородски окая.

— Что же он рассказывает?

— Он больше расспрашивает и очень внимательно слушает. Даже иногда записывает, правда бегло и быстро.

— О чем же вы говорили?

— Кажется, обо всем... На Балтийском спускали на воду два новых корабля-лесовоза. Он залюбовался! Действительно, картина величественная!.. Очень заинтересовался. Разговаривал с рабочими и инженерами. Спрашивал, за сколько времени построили. Какие еще строим суда, и многое другое... Даже прослезился...

— Ну, а он-то, Горький, что же он говорил?

— Говорил, что испытывает большую радость, что увидел снова родину, которая преображается на глазах. Видно было, что он счастлив по-настоящему...