Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове
- Автор: Герман Нагаев
- Жанр: Биографии и Мемуары / Историческая проза / Советская проза
- Дата выхода: 1974
Читать книгу "Ради счастья. Повесть о Сергее Кирове"
2
Как-то в конце дня Киров приехал на Ижорский, пришел в партком. Секретарь парткома Павлов, молодой курносый человек с большими задорными глазами, что-то писал.
— Здорово, Павлов! Что пишешь?
— Сергей Миронович! Здравствуйте! — вскочил Павлов. — Да вот к докладу готовлюсь...
— А что со станинами? Нашли мастера, который бы взялся за отливку?
— Нет, Сергей Миронович. Кто же возьмется с таким оборудованием... Инженеры прикидывают... Хотят что-то сделать...
— А ты своих мастеров хорошо знаешь?
— Как же не знать? У нас все мастера фасонного литья наперечет...
— Кто самый лучший?
— Лучшим был, пожалуй, Румянцев, да он ушел на пенсию...
— А живет здесь?
— А как же? Тут в Колпине и живет.
— И знаешь где?
— Знаю.
— Идем к нему. Сейчас же. Поднимайся.
— Может, кого из мастеров прихватим?
— Не надо... Сбегай за чертежом в литейку и догоняй — буду ждать у проходной...
Иван Арсеньевич Румянцев, крепкий старик с суровым взглядом из-под бровей и густыми поседевшими усами, сидел за журналом «Прожектор».
Узнав, что Павлов привел к нему Кирова, не удивился, а, лишь крикнув на кухню жене: «Хозяйка, поставь самоварчик, к нам гости», провел обоих в комнату, усадил к столу.
— Спасибо, что вспомнили о старике. А уж я сам было собирался наведаться.
— Знаете о предстоящих делах, Иван Арсеньевич? — спросил Киров просто, по-свойски, словно давно знал Румянцева.
— Наслышан малость... И в газете читал.
— Вот пришли посоветоваться с вами, Иван Арсеньевич, как с лучшим из мастеров.
— Ну, какой я лучший! — сердито возразил Румянцев. — Кабы лучший был — с завода бы не отпустили. Я ведь еще не совсем сдал.
— Ошибку допустили наши товарищи, — ухватился Киров за обмолвку Румянцева, — если б я был директором, ни за что бы не отпустил.
— Уж будто бы?.. — с недоверием спросил Румянцев.
— Нет, не отпустил бы, — настаивал Киров. — Вот вы, Иван Арсеньевич, вроде бы и не у дел, а мы именно к вам за советом пришли. Хотим снова вас на завод звать.
— Вона как! Что же молодые-то мастера?
— У них знания, теория, а опыта — кот наплакал.
— Во-во! Шумят, а не знают, с какого конца к опоке подойти. А я уж устарел. Куда мне...
— Есть такая пословица, Иван Арсеньевич, — улыбнулся Киров, протягивая коробку с папиросами. — «Старый конь борозды не испортит...» Закуривайте.
— Спасибо... А вот насчет коня — верно! Только есть про него и другая поговорка: «Укатали сивку крутые горки».
— Да ведь вам не воз везти, Иван Арсеньевич, — вмешался до сих пор молчавший Павлов. — Мы хотели вас пригласить, как консультанта. Чтобы вы указывали, где, что, как...
— Нет, для этого инженеров зовите! Уж ежели я возьмусь, меня в коренники! Иначе и говорить нс буду, — нахмурился Румянцев. — Прямо выкладывайте, с чем пришли. Наверное, ломаете голову над станиной?
— Угадал, Иван Арсеньевич, — незаметно переходя на «ты», придвинулся к нему Киров. — Старый мастер нюхом чует, где у нас беда.
— Ладно обхаживать-то меня, чай, не девка, — сердито нахмурился Румянцев. — Чертеж принесли, что ли?
— Принесли! — забеспокоился Павлов и развернул на столе чертеж. — Блюминг собираемся строить.
— Знаю, не рассказывай. Получше тебя знаю! — прикрикнул Румянцев, рассматривая чертеж. — Двести тонн, говорите, потянет станина?
— Двести! — со вздохом подтвердил Киров.
— Так... — задумчиво произнес Румянцев, рассматривая чертеж и топорща усы. — Замысловато... В четырех мартенах придется варить сталь. Мудрено...
— А ты слыхал, Арсеньевич, про Андрея Чохова? — хитровато прищурясь, спросил Киров.
— Это который царь-пушку отливал?
— Про него!.. Он ведь тоже, наверное, не из одного ковша лил?
— Там медь! Там совсем другое дело...
— Но ведь триста лет назад. Каково?
— Конечно, геройство! Что толковать.
— А говорят, в земле отливали?
— Знамо, в земле. И нам не на небо лезть, — опять нахмурился старик, стал сердито теребить усы.
Гости молчали, выжидая, что он скажет. И Румянцев молчал, морщил лоб.
Вошла хозяйка с подносом, поклонилась, сказала:
— Здравствуйте, — и стала молча накрывать на стол. Она была седая, но еще крепкая, подвижная.
Хозяйка расставила стаканы с блюдцами, сахар, масло, принесла и поставила на стол глубокую кастрюлю, накрытую полотенцем.
— Уж извините, дорогие гости, что пироги подаю в кастрюле. Подогрела их и боюсь, как бы не остыли.
— Не беспокойтесь, пожалуйста, — сказал Киров, — мы и холодные съедим за милую душу.
Румянцев вдруг встрепенулся, вскочил, бросил полотенце на стол и вытряхнул на него пироги.
— Вот! Вот что нам нужно в первую голову! — почти закричал он. — Вот такую же кастрюлю нам надо сделать из бетона и поместить ее в яму, которую выкопать не в литейном, а прямо в мартеновском цехе. Поняли?
— Это чтобы закрыть доступ грунтовым водам? — спросил Павлов.
— Угадал! Формовку будем делать в этой бетонной кастрюле. И заливку производить тут же, в мартеновском, чтобы не остыла сталь. Там же два мощных крана и ковши по сто тонн.
— Лихо! — воскликнул Павлов. — Вы как думаете, Сергей Миронович?
— Я говорил, что старый конь борозды не испортит. А сейчас скажу, что Иван Арсеньевич нам первую борозду прокладывает. Да еще как! Будто по нитке! Ай да Арсеньич!
— Ну, ну, хватит, гости дорогие, — как ножом обрезал Румянцев. — Вон уж старуха самовар несет, давайте пить чай...