Александра Коллонтай. Валькирия революции

Но какая неожиданная удача для Александры! От Инессы ей перешли по наследству сразу обе должности заведующих Женотделами — при ЦК РКП(б) и Коминтерне. И тут же после этого Коллонтай стала заместителем Клары Цеткин в Международном женском секретариате и исполкоме Коминтерна. Некоторое время спустя подобная, хотя и не такая зрелищная церемония прошла при захоронении в Кремлевской стене праха Джона Рида — американского журналиста, который наблюдал русскую революцию вблизи и оставил исключительно живое повествование о ней. Летом 1920 года он отправился в Среднюю Азию для участия в конференции местных коммунистов и подцепил там тиф, свирепствовавший тогда в России. Джон Рид стал одной из бесчисленных жертв той эпидемии, повергшей в ужас страну, и без того зажатую в тисках Гражданской войны и голода — напастей, с которыми правительство было не в силах совладать.

Заведующая женотделом ЦК РКП(б) А. М. Коллонтай с группой женщин — участниц Совещания женщин Востока. Москва, 1920. [РГАКФД]

У Александры Коллонтай дела тоже шли не блестяще, хоть она и пережила это ужасное время. Ее сердце сбоило все больше, да и почки пребывали в плачевном состоянии. Ей пришлось прервать работу, чтобы отправиться в дом отдыха, а затем домой. Она смогла вернуться к делам только зимой, когда для нее открылось новое поле деятельности — оппозиция. В те месяцы, когда Коллонтай нездоровилось, Дыбенко был рядом с ней, часто наведывался к «Шуре», «своей голубке», как он ее называл, по пути с фронта, где требовалось его присутствие, или из военного училища, куда его направляли для повышения квалификации. Несмотря на столь трогательную заботу Дыбенко, Александра знала, что их любовь подошла к концу. Ей казался невыносимым статус «жены Дыбенко», к тому же она не собиралась сносить измены, в которых его подозревала. Она была ревнива и терпеть не могла в себе это качество. Все это портило чувства, которые она еще испытывала к своему возлюбленному. И что удивительно, на новые подвиги ее тянула иная любовь — прошедшая, превратившаяся в настоящую дружбу. Таким другом ей стал былой возлюбленный Шляпников, с которым она рассталась пятью годами ранее.

Еще когда Коллонтай воссоединилась с Дыбенко на Кавказе, она разыскала Шляпникова, который к тому времени уже организовал там партийную школу для рабочих и обеспечивал ее функционирование. Она заинтересовалась этим проектом, имевшим целью дать рабочим образование, чтобы те впоследствии могли принять реальное участие в государственном управлении. Он воплощал навязчивую идею Коллонтай о привлечении к власти рабочего класса. Вот почему она согласилась прочитать в этой школе несколько лекций весной и летом 1920 года, одновременно продолжая свою работу, связанную с женщинами.

А. М. Колонтай и П. Е. Дыбенко. 1920-е. [РГАКФД]

Раньше деятельность Коллонтай помогала ей выносить совместную жизнь с Дыбенко. Воссоединившись с ним на Кавказе, она испытала растерянность и разочарование, увидев, что большевик, боец, восхищавший ее, внезапно обнаружил привязанность к преимуществам и комфорту, которые ему давало его положение в армии. Дыбенко почти с детской гордостью показывал Коллонтай свое чересчур роскошное жилище, бытовые удобства. Ей подумалось, что он начал обуржуазиваться! Шляпников тогда ей очень помог. Вернувшись в Москву и поправив здоровье, Александра столкнулась с политической ситуацией, плохо совместимой с ее воззрениями, и это еще больше сблизило ее со Шляпниковым. Плечом к плечу с ним она была готова ввязаться в новый бой — за рабочую оппозицию.