Кандидат в Будды

Сайнхо

Осмысленного и о Сайнхо, и, хотелось бы признать попутно, о других музыкантах-новаторах на русском языке написано очень мало. Журналисты, музыковеды, критики предпочитают брать интервью, так как в большинстве своем принципиально некомпетентны в области новой музыки, боятся самостоятельно мыслить, боятся какими-нибудь высказываниями уронить свой престиж, статус раздатчика табелей о рангах или не совпасть в своих оценках с зарубежными коллегами.

Писать о Сайнхо хочется скорее в понятиях «Веселой науки» Евгения Головина или иных миров Юрия Мамлеева, а не в терминах музыковедения, констатируя в очередной раз, как западные обозреватели, уникальность ее голоса. Почему? Да потому, что она не вписывается в традиционные классификации музыкальных жанров и стилей, представляет собой большое явление — принципиально во многом иное по отношению к устоявшимся схемам и рамкам. Потому что для нее важны, прежде всего, не прием, не форма. Что же тогда? То, что вызывает наибольшее недоумение: странное схождение несопоставимого. На это мое внимание впервые обратил британский саксофонист и мультиинструменталист Тим Ходжкинсон (Tim Hodgkinson — группа «Henry Cow» и др.). Попутно замечу, что эту же черту он отмечал и у другой великой российской певицы — Валентины Пономаревой. Сайнхо — это не только «пещера голоса своего», а автор многочисленных разнообразных проектов, работавший в самых разных жанрах современного художественного творчества.

...Людмила Окан-ооловна Намчылак родилась 11 марта 1957 года в поселке Пестуновка (ныне Белдир-Кежия) Улуг-Хемского района Тувинской АССР в учительской семье. Позднее семья переехала в Кызыл, столицу Тувы, и ее отец, Окан-оол Кыргысович Намчылак, стал политическим обозревателем ТАСС на тувинском телевидении. Окончила московское музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова, народное отделение Гнесинского института в Москве, аспирантуру Гнесинского института. Не ограничиваясь собственно тувинской музыкой, она сосредотачивает свое внимание на архаической музыке и музыкальных традициях народов Сибири и Дальнего Востока: нганасан, ительменов, коряков, нивхов, тофаларов, нанайцев, бурят и русских. В 1986 году была удостоена второй премии на Всероссийском конкурсе исполнителей народной песни в Краснодаре и специальной премии имени Ирмы Яунзем. Прошедшее с огромным успехом выступление имело большой резонанс. В составе фольклорно-этнографического ансамбля «Саяны» гастролировала по США, Канаде, Европе, на Филиппинах, в Австралии и Новой Зеландии.

В 1989 году музыковед Татьяна Диденко познакомила меня с Людмилой, тогда аспиранткой народного отделения Института им. Гнесиных. Первоначально мы с фаготистом Александром Александровым планировали сотрудничество с ней в виде трио, даже пробовали выступать и записываться в таком варианте. Таким составом и была записана в 1989 году большая часть компакт-диска «TriO & Sainkho», Forgotten streets of St. Petersburg Leo Records CD LR 439.

Летом 1989-го состоялось выступление «Три „О“» с Людмилой Намчылак в театре «Школа драматического искусства», куда меня и Людмилу устроил работавший там завмузом Александров. Осенью того же года начались выступления нового проекта на первых джазовых фестивалях — прежде всего на фестивале «Джаз и фольклор» в Абакане, Хакассия. Там впервые Людмила Намчылак выступила под сценическим псевдонимом Сайнхо (от ее тувинского имени Сайын-Хоо). Правда, в Хакассии произошла накладка, и на афише или в буклете ее имя было напечатано неправильно — Саяхно. Признаюсь, мы с Александровым, шутя, называем ее так между собой иногда...

Выступление в Абакане было очень успешным и повлекло за собой многочисленные приглашения на советские джазовые фестивали, и для Сайнхо — предложения о сотрудничестве с другими коллективами. Негативным результатом явился конфликт Сайнхо с ансамблем «Саяны» из-за использования сценического национального костюма. Начиная с этого времени Людмила Намчылак выступает под именем Сайнхо Намчылак или просто Сайнхо.

Осенью 1989-го после джазовых фестивалей в Архангельске и Вильнюсе («Три „О“» + Сайнхо) состоялся фестиваль «Осенние ритмы '89» в Ленинграде, куда был приглашен лишь дуэт Летов–Александров. Мы на свой страх и риск взяли с собой Сайнхо, разделив гонорар дуэта на троих, при этом Александров отказался от гостиницы в пользу Сайнхо. Запись этого выступления впоследствии вышла на виниловом диске ленинградской студии фирмы «Мелодия» (до сих пор не переизданная на компакт-дисках, ставшего подлинным раритетом для коллекционеров). Тогда же состоялось и выступление Сайнхо с «Поп-Механикой» Сергея Курехина. В ноябре–декабре того же года музыканты «Три „О“» и Сайнхо совершили поездку в Германию по частному приглашению западноберлинской художницы-концептуалистки Лизы Шмитц, и началась подготовка к совместному туру.

Весной 1990-го при поддержке театра «Школа Драматического Искусства» у «Три „О“» с Сайнхо состоялся 40-дневный тур по Австрии, Швейцарии и Германии. Из-за занятости в спектаклях театра Сайнхо не успела оформить визу, поэтому продолжить тур и поехать в Голландию пришлось без нее. Уже в июне того же года Три „О“» вернулось в СССР без Сайнхо, которая получила более заманчивые предложения от зарубежных музыкантов. Скорее всего, она сделала правильный выбор, потому что кризис, связанный с распадом СССР, на долгие годы затормозил новоджазовую жизнь в России, интенсивность которой до сих пор так и не достигла уровня конца 80-х. Однако контакты и сотрудничества с музыкантами «Три „О“» продолжались.

В августе 1990-го последовали совместные выступления в составе датского East-West Jungle Orchestra, в 1992-м Сайнхо включила запись «Колыбельной для ягненка» в свой компакт-диск «Sainkho. Out of Tuva». В 1996-м Борис Райскин провел в Нью-Йорке 11-дневный Междисциплинарный международный фестиваль памяти Сергея Курехина SKIIF, куда он пригласил всех участников «Три „О“» с 1985-го по 1996-й вместе с Сайнхо. Состоялось воссоединение исторического второго состава (Аркадий Кириченко тогда жил в США), «Три „О“» и Сайнхо. В декабре 1998 года в Граце прошел концерт третьего состава «Три „О“» (с Юрием Парфеновым) с Сайнхо. В декабре 2004-го дуэт Летов-Парфенов выступил вместе с Сайнхо в Риме, в 2005-м — «Три „О“» с Сайнхо в Москве и Ницце.

Зарубежная карьера Сайнхо сложилась очень удачно. Обосновавшись в Вене, она очень быстро освоила эстетические каноны новой импровизационной музыки, выступала и записывалась со многими известными музыкантами: Петером Ковальдом, Званом Паркером, Недом Ро-тенбергом, Бучем Моррисом, Андреасом Волленвайдером, Ирене Беккер, Вернером Люди, Кан Те Хваном, Шелли Хирш, Владимиром Тарасовым, Яном Гарбареком, Триллоком Гурту, Кристианом Мутшпилем, Ирен Швайцер, Жоэль Леандр, — выпустила несколько сольных альбомов. Из всех экс-советских музыкантов нового джаза Сайнхо достигает наибольшего авторитета и признания за рубежом. При этом она не ограничивается чисто музыкальной концертной деятельностью, участвуя в фестивалях саунд-поэзии, экспериментальных театральных постановках (метеорит-опера «Tunguska-Guska», работы для Цюрихского театра «Coprinus» и венского «Theater des Augenblicks»), выпускает книги стихов и публицистики.

С 1992 года намечается очень интересный и очень важный поворот Сайнхо от традиционной для новой импровизационной музыки формально отрицательной эстетики Дерека Бейли к электронно-песенному жанру. По сути это означало, что язык новой импровизационной музыки становится для Сайнхо одним из возможных языков, языком культурного меньшинства, освоиться с которым оказалось для нее делом не таким уж сложным.

То, что авангард легко смыкается с архаикой, давно стало уже общим местом, трюизмом. Сайнхо удалось легко найти баланс между подражательностью и своим, то есть вписаться в общеевропейский контекст импровизационной «нонконформистской» музыки, с ее пафосом протеста против поп-культуры. (Можно было бы продолжать в том же духе — как делал до самой своей смерти Дерек Бейли или продолжает без малейших изменений делать вот уже несколько десятилетий Эван Паркер, — к тому же и ситуация этому очень благоприятствовала.

Если идиомы европейской музыки — джаз, попса и т.п. — воспринимались «свободными импровизаторами» и их поклонниками как банальности, которых следует избегать любой ценой, то обороты чужих, далеких музыкальных культур, взятые вне их контекста, воспринимались совсем по-иному. А Сайнхо как раз и является специалистом по архаическим песнопениям, или шире — вокальным практикам народов Сибири и российского Дальнего Востока. Вообще, и в Европе, Америке, и в России наметилось сращивание аудитории, ориентированной на новую импровизационную музыку, экспериментальную электронику с аудиторией, устремленной к этномузыке, ввиду схожей культурной мотивации и ценностной ориентации: антиглобализм, протест-отказ, маргинальность, бегство от традиционных «гуманистических» ценностей, «демократии», попсы в любом ее проявлении. Собственно говоря, этот протест породил этномоду в одежде, музыке, кино и т.д.

Однако кредит доверия публики, как бы энергетический допинг, аванс, с одной стороны, и привычка преодолевать препятствия, осваивать новые культурно-энергетические пространства, языки — с другой, подтолкнули Сайнхо к экспериментам с электронной музыкой. Ленинградский музыкальный критик и организатор новомузыкальных событий Александр Кан лет 20 назад говорил, что наша импровизационно-новоджазовая музыка генетически связана не с джазом, а с роком. Продолжая его, я бы добавил, что и современная электронная музыка в значительной степени генетически связана с роком как энергетически насыщенной интенсивной протестной музыкой, не имеющей целью комфорт, увеселение. Для Сайнхо очень важен план содержания, поэтому весьма естественно обращение к жанру песни или даже музыкальной сказки, при сохранении ею всего багажа техник, наработанных в области новой импровизационной музыки. Такова судьба фри-джаза в эпоху, когда, по словам Гаса Ван Сента, модно быть нормальным, когда дизайн и реклама выжимают до полной неспособности к творчеству и сотворчеству.

Пожалуй, первым экспериментом Сайнхо в этом направлении следует признать сотрудничество с пионером эйсид-джаза Иваном Соколовским уже в 1992-м. Возможно, к этому ее подтолкнули успешные работы Соколовского с тувинским рок-певцом и гитаристом Альбертом Кувезиным из группы «Ят-ха».

В 1997-м с перкуссионистом Михаилом Жуковым она записывает компакт-диск «Time Out»; с Недом Ротенбергом, Роберто Коломбо, Максимом Шапошниковым и Германном Поповым — «Stepmother City» (2000); с Тони Боуэрсом (Tony Bowers) — «Who Stole The Sky?» (2003); в 2004-м — выступает в Мёрсе, в январе 2005-го возобновляет сотрудничество с Иваном Соколовским и со мной.

В 2006-м Сайнхо реализует еще более повествовательный проект — музыкальную сказку «Аржаана», текст которой она написала и опубликовала 20 лет назад. Мне эта сказка напомнила старинные советские диафильмы со сказками народов СССР. Интересно, что музыкально она полистилистическая: от фри-джазовой «Чумы» с аккордеонисткой Эвелиной Петровой до тувинской самбы, и в этом не ощущается какого-то насилия над жанром.